Анатолий Скала - Камешник. Сборник рассказов

– Ты, Ростик, топорик всегда с собой бери. Когда путешествуешь, всякое может случиться. Вдруг опять папа придумает зайцев ловить.

– Я, Иринка, всегда его буду брать, пока шубу тебе не сошьем, – сказал Ростик.

Они взялись за руки и пошли в дом. А я сел в сугроб и хохотал до тех пор, пока он не растаял. Потом встал из лужи и тоже пошёл в дом. Одному в луже было неинтересно.

«Все люди, как люди, один я – домовой», – рассуждал на крылечке Тимоня, поглядывая на детей, которые собрались на рыбалку.

«А где это сказано, что домовым нельзя на рыбалку ходить? Вот возьму сейчас удочку и пойду… И причина есть: кошка Мурка, как только котят завела, никакого прохода мышам не даёт, куда только ни глянь, везде глаза с хвостиком выставляются. Притащу кошке рыбы, а мыши мне – сыру за то, что их спас от разбойницы».

К сожалению, мыши Тимоню не понимали:

– И чего ты затеял, Тимоня? Зачем тебе эта рыбалка? Ты рыбу не ешь, кошку Ростик с Иринкой прокормят. Сиди-ка ты дома. И дождик всю ночь под окошком стучал. Ну, куда ты по этакой грязи, да и в чём пойдёшь?

– Босиком, – отвечал им Тимоня. – Дождя ночью не было – это мошки в окошко стучали. Сам видел – полно было мошек и бабочек… Идти надо… Плотвички сейчас возле берега насекомых глотают… Конечно же, если лещ или тот же карась – им горох подавай или сыр… Ну да где мне хорошую рыбу… Придется уж этих… навозников наковырять… Может, кто и позарится. Но навряд ли…

– Да возьми ты свой сыр, забери, – совершенно расстроились мыши, – отстань только. А если к тебе же и гости нагрянут, тогда с нас не спрашивай – на стол нечего подавать.

– Рыбой жареной угощать гостей буду… Если кто-то придёт, – отвечал им Тимоня.

Сперва налови, – запищали тонюсенько мыши и хвостиками кто куда зашуршали, как будто бы с перепугу, что кошку увидели, – но скорей всего, лишь причину нашли, чтобы сыру не дать. Сколь Тимоня потом ни выглядывал, ни одной серой спинки нигде больше не выглядел. Кошки тоже в то утро нигде не было.

Повздыхал домовой, посмотрел ещё раз в ненадежное, словно мыши, и точно такое же серое небо – с него всё ещё капало, – снял обувку и следом за Ростиком и Иринкой отправился к пруду.

За ним следом хозяин снял сетку свою пчеловодную: в дождик пчёлки по ульям сидят – в дождик можно и рыбку сходить половить – да и тоже на пруд.

Идёт, смотрит: следочки по гряди нашлёпаны. «Ну вот, – думает, – надо будет сынишку ругать – в такую погоду и шлёпает босиком». Так до самого пруда следочки и проследил. А уж там – за поклёвками бы уследить! И ещё отвлекал его кто-то в соседних кустах: всё кряхтел да шумел, да плескался, как будто одну за другой рыб вытаскивает. Самого из кустов не видать, а шумит, словно кроме его никого рядом нет. Только рыбу соседям распугивает да вылавливает.

А Тимоня ещё ни одной рыбки и не поймал. Как закинул он с первого раза крючок на кусты, так с тех пор и не мог его выручить. И чего уж он только с кустами ни делал: и ветки, какие сумел, пообламывал, и водой под кустами бродил, думал, так будет ближе к зацепу добраться – нет, никак не выходит крючок отцепить. Хоть совсем всю рыбалку бросай и домой уходи.

А погода как раз для рыбалки и разыгралась. Сквозь белый туман солнышко проглянуло, тепло сделалось. В середине, где солнышко, там пожарче, к бокам – попрохладнее, только-только бы рыбу ловить! Неохота домой уходить.

Отыскал домовой кусок хлеба, скатал маленький шарышек, прилепил его на листочек осоки и в воду засунул. Слыхал, что и так можно рыбу ловить, когда нет под рукой другой снасти. Глядит – что дальше будет?..

А что дальше будет? Приплыл большой окунь и встал у коряги, разглядывает домового: откуда такой к ним пожаловал? Сам с пенёк – борода до ног! Кто такой?.. У своих рыбаков все повадки изучены – кто на что рыб ловить придёт. А у этого ничего с собой нет.. Хлебных крошек у берега насорил и сидит. Чего сидит, ждёт?

Из подводной прохлады уклейки на свет выплыли. Подобрали бесплатное угощение. Одна для чего-то на бережок выпрыгнула… Глупая… Только выпрыгнула – и схватил её бородатый пенёк. Так и надо, вперед будешь думать, куда прыгаешь… Опять крошек у берега понасыпалось. Удивляется окунь: когда пенёк рыб ловить начнёт? Или так и будет их за ничто кормить?

Переплыл он поближе: уклейки заметили – сиганули, как брызнули по воде. Вместо них появились плотвички. У окуня сердце замерло: ходят, ходят плотвички, поглядывают, крошки носиками подтыкают, закусывают… Вот одна увидала ещё крошечку, на осоку упавшую. Ухватила её, плещет хвостиком, развлекается. Вот куда-то помчалась. Не выдержал полосатый да цап её за сверкающий хвостик. Плотвичка – на берег, а окунь – за ней, треплет хвостик. Чуть вовсе не оторвал!

Уж Тимоня в пакет его затолкал, а он всё ещё перепуганную плотвичку сглотнуть приспосабливается… Пришлось глупую выручать.

– Ну, злодей, отпускай её, я кому говорю! – зашипел на него домовой.

Бросил окунь плотвичку, уставился через пленку на домового, передними плавниками его к себе манит. Приблизился домовой, а разбойник глаза на него выпучил и грозит:

– Я тебе сейчас так поддам плавником, ты ещё у меня тут наплачешься. Выпускай меня в воду немедленно, пока я у тебя весь пакет не истыкал.

«Ну, – думает домовой, – пугать меня вздумал!». Насадил снова хлебушка на осоку и снова плотвичку поймал. Интересно ему: только схватит рыбешка за листик, чтоб хлебушек сдёрнуть, а вместо того – дёрг – и вылетела на бережок. Схватит рыбку Тимоня и тут же в пакет. Пускай плавает.

«Хорошо им там, – думает, – как в аквариуме!» Ловит, ловит он рыб, потом вздумал пересчитать, сколько рыбок поймал? Удивляется: как было в пакете три рыбы, – две плотвички и окунь – так три и осталось!

– Куда рыб подевал? – зашипел он на окуня. – Сознавайся, утроба твоя ненасытная, съел уклеек с плотвичками?

– Не извольте напраслину возводить, – отвечает сердитый разбойник. А сам в сторону смотрит, и хвост самой последней рыбешки ещё изо рта торчит.

– Это как не извольте? – тоже начал сердиться Тимоня. – Было три рыбки вместе с тобой, да ещё трёх поймал – всего, значит, полдюжины. Куда остальных подевал?

– Не извольте напраслину возводить, – повторил снова окунь, управившись с хвостиком. – Мы на дюжины не обучены, мы по весу определяемся. Вы прикиньте пакет на весах – сколько было в нём весу вначале и сколько сейчас? А потом с вами будем и разговаривать! Если прежнего весу не обнаружится.

– Хорошо, пойдем вешаться на весах, – рассердился Тимоня. – Не может быть, чтобы рыбок не стало, а весу не убыло. Заморочил мне голову полосатый разбойник!

Дошли до дому. Чтобы было удобнее наблюдать за разбойником, притащил домовой на весы большой таз. Запустил в него одного окуня и двух рыбок уклеек. Сам в сенцы за гирьками побежал. Пока рылся – хозяин с рыбалки вернулся…