Виталий Пажитнов - Город в тумане. Рассказы, новеллы

– Да успокойся, Алёша, у нас этих пепельниц уже восемнадцать штук, куда нам ещё? – Ну, может всё-таки, к дню рождения… – можно было слышать их разговор, сопровождавшийся шарканьем ног и обильными сопеньями и вздыханиями, происходившими, вероятно при спуске на каждую нижеследующую ступеньку лестницы. Отголосок их разговора гулко отдавался во множествах изгибов лестничных перекрытий, и тяжело скрипнув грузной входной дверью, вроде-бы затих и как-то неслышно скрылся уже где-то в уличном пространстве.

Андрей размешал остаток сахара в чашке кофе, достал чуть помятую, но настоящую Гавайскую сигару, (хоть она и была чуть-чуть поменьше обычных громоздких и грузных сигарных величин), осторожно обрезал её с одной стороны маленьким кухонным ножом, потом достал большую каминную зажигалку, и медленно и со вкусом прикурил, тщательно обжигая её края, и с удовольствием делая первую и крепкую обжигающую затяжку.

Зажав свою гавайскую сигару в одной руке, а в другой держа чашку с кофе, он положил ноги на небольшой журнальный столик, и поудобнее устроившись в кресле стал рассматривать полосу тумана за окном, который так и не рассеялся, и хоть в нём ничего невозможно было рассмотреть, таким плотным и густым он был, но он как-то смягчал и радовал взгляд, и было просто приятно сидеть и смотреть на эту плотную и иногда колеблющуюся пелену, глядя на которую глаза просто отдыхали, и очень хотелось просто подумать о чём-нибудь очень хорошем и спокойном…

Куда-нибудь спешить, или даже просто вылезать на улицу он совершенно не собирался, туман, висевший за окном и укрывший своей пеленой вероятно весь город, настраивал на весьма мирный и уютный лад, когда не хотелось ни заниматься какими-либо делами, ни придаваться каким-то глупым хлопотам, а хотелось просто расслабиться и отдохнуть, глядя на это спокойствие и умиротворение, висевшее за окном во дворах и на улицах, и, судя по всему, время, довольно-таки умаявшись от всякой городской кутерьмы и слякоти, само тоже расположилось в каком-то весьма потаённом месте на каком-то уютном подобии кресла, и тоже отдыхало, купаясь в густой и мягкой пелене тумана.

Во всяком случае, на улице в этот день вообще-то не было заметно ни души…

Покончив со своей сигарой и подкрепив царящее спокойствие чашкой чая с молоком, Андрей снял с книжной полки томик Джойса и с карандашом и стиральной резинкой в руке стал рассматривать карандашные отметки на полях, которые он сделал ещё будучи в студенческом возрасте. Так, небрежно и не спеша перелистывая толстую книгу и покуривая вполне приличные и дорогие сигареты, время на его настольных часах перевалило потихоньку уже где-то ближе к седьмому часу.

Он отложил книгу, подошёл к чайнику, насыпал в чашку кофе, но тут его верная гитара, стоявшая в углу у окна за занавеской снова выдала мелодичный перебор, и очень тонко проиграла ностальгическую мелодию Битловского «yesterday». Андрей повёл бровью, поставил чашку на стол, и вопросительно взглянул на дальний угол комнаты. И верно, меньше чем через полминуты стоявший на тумбочке рядом с этажеркой телефон зазвенел, и по длинным звонкам можно было угадать, что это звонит межгород. Он подошёл, снял трубку, и не без удовольствия для себя услышал Ленин голос. Она звонила из Анапы, куда она две недели назад уехала в весьма льготную командировку, в которой было всего-то примерно на пол дня лёгкой работы с какими-то глупыми документами, и три с половиной недели свободного времени, которое было полностью, если даже не с лихвой оплачено её конторой, и, естественно, которые она могла проводить по любому своему усмотрению.

Да, и Лена отдыхала, купалась, загорала на пляже, загорела почти до черноты, и уже ужасно по нему соскучилась.

– Что, что, как с жильём? Отлично, первоклассный и очень уютный отель, да, и ещё, Андрюша, я купила кучу всякой мелочёвки, и кое-что для тебя, надеюсь, ты будешь доволен, да, и ещё, тебе и твоей музыкальной коллекции наверное понравиться, что я, совершенно случайно наткнувшись, купила несколько твоих любимых пластинок, совершенно новых и не распечатанных, чистый винил, там есть последний концерт «led zeppelin», и ещё кое что, что ты любишь. Ну, да что ты, и конечно-же и ещё кое что для тебя. Ужасно без тебя соскучилась, буду через полторы недели, ужасно скучаю, и жду не дождусь, так что жди меня с подарками, люблю, целую, Лена.

Да, это была его давняя знакомая, Лена, Лена, егоза Елена, с которой он был знаком где-то года уже четыре, и с которой у них были очень тёплые отношения, частенько переходящие в лёгкий и горячий флирт, совершенно взаимный, и совершенно ни к чему не обязывающий. Так что скорее всего когда она вернётся, то они по меньшей мере недели три, если не месяца полтора будут жить у него вместе, такие случаи у них довольно-таки часто случались, (особенно после каких-нибудь разлук или поездок кого-нибудь по дальним местам), после чего они спокойно разъезжались по своим квартирам, созванивались, встречались, шутили, и иногда коротали романтические день-два в его, или её квартире.

Вообще-то по её голосу и манере говорить Андрей в общем без труда угадал, что это скорее всего будет их общая и близкая компания примерно где-то на месяц, если не на два. И положив телефонную трубку и подойдя к чайнику он ещё раз вопросительно посмотрел на свою гитару, стоящую в углу за занавеской, но его старый, и вполне приличный «Гиббсон» ничем больше не выдавал своего присутствия, и погрозив на всякий случай ему пальцем он взял чашку с уже насыпанным кофе и налил в неё кипятка. Выпив кофе, он подошёл к окну, за которым держался всё тот же крепкий туман, ничуть не просветлевший, несмотря на ставший накрапывать сверху мелкий моросящий дождик, открыл пошире окно, закурил сигарету и выглянул немного во двор. Собственно, ничего кроме тумана там его не встретило, внизу из-за него не было видно ни скамеек, ни низкой поросли кустарника, ни деревьев, возвышавшихся ближе к центру двора, лишь только густой и свежий влажный туман. Он выкурил одну сигарету, немного постоял, потом закурил вторую, и тут не без смешка для себя услышал гневные пререкания двух своих соседей с верхнего этажа, которые, оказывается всё это время сидели на скамейке у входа под его окном.

Слегка приглушенные туманом, до него доносились сердитые фразы их разговора.

– Послушай, ну это же глупо, это же самый настоящий дождь, а не мне показалось! Я же говорил, что надо было взять с собой зонт, зонт, настоящий зонт!

– Успокойся, успокойся, Алёша, да, ты прав, это дождь, и мы сейчас-же поднимемся и возьмём с собой зонт.

– Ну уж нет, если мы поднимемся, то мы ещё возьмём с собой и фонарик, ведь не приведи что, если мы засидимся, и возвращаться придётся в темноте, ты что, об этом не подумал?