Николай Шмагин - Халдеи

Поскольку за папкой он не стал возвращаться, погулял по Москве, точнее, по Калининскому проспекту, хотел сходить в кинотеатр «Октябрь», но раздумал, и зашёл в пивной бар «Жигули», выпил пару кружек пивка с креветками, подзаправился бифштексом с тушёной капустой, благо деньжата в загашнике у него водились.

Гулять так гулять, и он направился в Дом Книги, что напротив бара, прошёлся по этажам, рассматривая дорогие альбомы по искусству, прицениваясь, и не удержался, купил-таки альбом с иллюстрациями картин художников-передвижников. Он давно мечтал о такой книге.

Далее его путь лежал в магазин грампластинок «Мелодия», по соседству, где всегда толчея, так как можно было отхватить новую модную пластинку, что он и сделал. Приобрёл малый диск с песнями зарубежных исполнителей. Ещё побродил по городу, не забыл купить жене полную авоську фруктов, и под вечер вернулся домой, якобы с работы.

Жена была рада его вниманию и заботе, и пока не ворчала.

Николай уже вполне освоился в новой для себя профессии. Довольно умело работал с кассой, пообтёрся на кухне, познакомившись поближе с поварами, в буфете он тоже изучил весь ассортимент напитков.

Он даже начал разбираться в посетителях, что было самым главным козырем в профессии официанта. И в этом ему оказал неоценимую помощь его наставник и учитель Жора.

– Вон, видишь, пришёл клиент, – показал он на интеллигентного вида мужчинку, расположившегося у окна за столиком.

Николай был весь внимание.

Клиент аккуратно угнездился за столом, брезгливо смахивая со скатерти невидимые никому, кроме него крошки, и нервно дожидаясь официанта. Меча по сторонам колючие взгляды.

– Это так называемый «сектант», гость-вегетарианец. Всю душу из тебя вынет, пока не уйдёт. То ему не эдак, и это не так. В конце концов закажет салатик из овощей, кашку, чаёк, и отвалит, кипя от возмущения и недовольства. Всё не по нём. Наест на трёшницу, сдачу всю соберёт до копейки, счёт протрёт до дыр, изучая. Хочешь его обслужить?

Николай молча пожал плечами. Не хотелось бы, конечно.

– Ладно, наблюдай пока. Я сам с ним разберусь, – и Жора с лёгкой благожелательной улыбкой и вниманием на лице направился к столь почтенному клиенту, хмуро поджидающему его, и с неудовольствием косящему на соседние столики, за которыми посетители с аппетитом поедали борщи, и котлеты с жареной картошкой.

Это днём. А вечером среди гуляющих «купцов» или разгульных ловеласов с девицами, попадались и другие, не менее колоритные фигуранты. Например, «чайка», это гостья, занимающая отдельный столик, и заказывающая исключительно только чай.

Как правило, это были девицы бальзаковского возраста, худые или полные, не суть-дело. Главное заключалось в том, что они мечтали о принце, который подойдёт к ним и увезёт на белом коне в райскую жизнь, которой они достойны. Сермяжная правда была совсем иной.

Обычно к такой даме подкатывали подвыпившие мужланы с низменными предложениями присоединиться к их шумной компании, чтобы попить водочки и возмущённая «чайка», бросив на стол рубль, гневно удалялась под хохот недостойных её внимания ухажёров.

Наставник обучил его многому, и Николай был благодарен ему за это. Как-то между делом, спросил его: – Жора, тебе сколько лет?

– 35 стукнуло, а что, плохо выгляжу? – испугался мнительный Жора.

– Нормально. Так ты уже старый, а всё в холостяках ходишь. Жениться тебе пора, а то скоро не возьмёт никто.

– Жениться не напасть, как бы женатому не пропасть, – ответил хитро-мудрый холостяк, усмехаясь. – Мне и с мамой хорошо живётся. Куда спешить. Ты-то вот женатый уже, хотя и молодой, а я что-то особого счастья не наблюдаю на твоём лице.

Николай промолчал. Не в бровь а в глаз, как сказал бы его любимый дед Маресьев в таком случае. Он всегда вспоминал деда в подобных разговорах. Тот был остр на язык и меток в выражениях. Разгадал его Жора.

– Ладно, не журись. Вон за нашим столиком ещё один гость сидит, важный такой. У нас таких называют «Золотая Антилопа». Видишь, машет тебе рукой, расчёт требует. Смотри не обсчитай, скандалу не оберёшься.

И точно. Следуя наказу учителя, Николай вежливо рассчитался с гостем, и тот, пересчитав сдачу, оставил ему от своих щедрот на чай несколько мелких монет, мелочь. Довольный собой, важно удалился, милостиво кивнув молодому официанту, мол, знай наших, не обидим.

– Сколько он на чай отвалил? – не выдержав, полюбопытствовал Жора.

– Восемь копеек не пожалел, козёл, – Николай усмехнулся, – а уж форсу нагнал. Небось сам видел, какой весь важный из себя ушёл. Благодетель.

– Плюнь и разотри. С клиентами надо обходиться вежливо, как врач с больными. Только мы вместо таблеток еду да питьё подаём. Пусть лечатся.

– Это точно. Видел, какой лозунг вчера для наглядности вывесили?

И они внимательно, хотя и с долей сарказма, в который уже раз прочитали девиз, красиво начертанный над выходом из ресторана:

«Чаевые унижают достоинство советского человека».

Николай работал чётко, грамотно, он обладал тем обаянием, которое так необходимо официанту, и если его нет, труба дело, а у него оно было и посетители благоволили ему, давая на чай больше, чем другим халдеям.

Это вызывало у его коллег злость и непонимание.

– Ученик, а умеет так льстиво подойти к клиенту, угодить, что те просто тают. В чём секрет, не пойму, а вы как думаете? – как-то разговорились о работе Николая взрослые и опытные официанты в курилке, где его, как некурящего, обычно не было.

– Душа у него чистая, к людям добр и отзывчив, а они это чувствуют, потому и благодарят чаевыми, – раскрыл секрет успеха своего ученика Егор Иваныч, покуривая и снисходительно усмехаясь.

– Вот-вот, научил его на нашу голову. Теперь постоянные клиенты к вам за столы переходят. А мы, оказывается, рылом не вышли.

В ответ Егор Иваныч лишь довольно расхохотался и, загасив сигарету, поспешил на своё рабочее место, где стоял его гениальный ученик, как часовой на посту, и бдительно следил за клиентами, готовый в мгновение ока очутиться возле них по первому зову и взгляду.

Ещё он усвоил Жорин урок, как обслуживать «клиентов за столом».

– Хороший официант подходит к столу так часто и незаметно для гостя, что со стороны это выглядит как хождение вокруг стола, отсюда и выражение «кружить стол», – учил Егор Иваныч полюбившегося ему парня.

На деле сей урок Николай освоил ещё во время обслуживания банкета после конференции. Он быстро понял, что означает выражение «кружить стол». Тогда же Жора ему пояснил, что банкетный зал для гостей называется «поляна», а столы – грядки. Показал, как правильно накрывать стол большой белой скатертью, «простынёй» по – халдейски.