Вита Хан-Магомедова - Искусство. Современное. Тетрадь шестая

Фрида давно восхищалась Диего Риверой и хотела знать, что он думает о ее искусстве. Знаменитого монументалиста поразили работы Кало, и он поддержал ее в решении посвятить себя живописи. Ривера стал частым гостем в доме Кало. Огромный толстый Диего, имевший вид обольстительного чудовища, несмотря на явное уродство, умел притягивать женщин. 21 августа 1929-го они поженились. Хрупкая Фрида, ставшая третьей женой Риверы (она была на 21 год моложе его), находилась под сильным влиянием прославленного живописца, темпераментного и неистового. Он вовлек ее в националистическое движение Mexicanidad, (квинтэссенция всего мексиканского), преследовавшего цель очистить Мексику от любого европейского влияния, обычаев и т. п. и создать новую современную идентичность Мексики на основе ее исконных культур и древней истории. Более того, желая получать как можно больше удовольствия от ниспровержения авторитетов, Фрида даже перенимала манеры, характерные для истинных мексиканцев, бедняков, использовала язык простонародья, чтобы подчеркнуть свою связь с народом. Сближало ее с Риверой и то, что он был ярым сторонником большевиков, другом Эренбурга, приятелем Маяковского и сторонником теории перманентной революции.

В фильме «Фрида» (2002) мы видим, как Ривера отказывается от следования популярной европейской абстрактной живописи в пользу фигуративной и создаёт крупномасштабные настенные росписи, в которых доминируют социалистические идеи, несмотря на то, что заказчиками были богатейшие клиенты-капиталисты, такие как, например, Рокфеллер. Коммунистические идеи были близки и Фриде. В 1927-м она вступила в Лигу молодых коммунистов и до конца жизни поддерживала мероприятия компартии. По сравнению с Риверой, позиция Кало была более сложной. Она не только использовала свое искусство для подчеркивания преданности новому националистическому духу, но и изображала персонажа (прежде всего саму себя), воплощающего это новое истинно мексиканское самосознание. В картинах она подчеркивала свое индейское наследие, заимствуя формы из древнего мексиканского народного искусства, специально акцентировала в своих холстах наивный реализм в противовес модернистским течениям, с которыми была хорошо знакома.

Обожавший свою маленькую жену толстый сластолюбец Ривера (что не мешало ему часто изменять ей) любил наряжать ее в мексиканские народные платья, длинные юбки в старинном стиле, ожерелья доколумбовой Америки. В автопортретах Фрида не только подчеркивала свою национальность, идентичность, но и являла образ необычной, независимой женщины. В ноябре 1930-го Фрида и Ривера уехали на четыре года в США: Сан-Франциско, Нью-Йорк, где Ривере заказали настенные росписи и где проходила его ретроспектива. В Сан-Франциско Фрида познакомилась с художниками и клиентами. Среди них выделялся Альберт Бендер, страховой агент и коллекционер, который приобрел несколько работ Фриды еще во время своей поездки в Мексику.

Фрида всегда страстно желала иметь детей. В 1930-м она сделала аборт. Врачи не советовали ей иметь ребенка, так как ее таз был поврежден в трех местах, что препятствовала нормальному положению плода и родам. В 1931-м она снова забеременела, но случился выкидыш. Она тяжело переживала потерю ребенка, ощущая одиночество и беспомощность. Во время пребывания в США супруги часто ссорились. Фриде не нравилась Америка, а Ривера восхищался ею и не хотел уезжать. В декабре 1933-го Ривера уступает давлению Фриды, и они возвращаются в Мехико. В этот период ее отношения с мужем были сложными и напряженными. У Риверы были многочисленные связи с различными женщинами, но особенно глубоко уязвила и ранила Фриду связь мужа с ее младшей сестрой Кристиной. Фрида покинула супружеский дом. В 1935-м она создала только две картины. Среди них особенно поражает своим кровавым характером холст «Несколько маленьких царапин», иллюстрирующий душевное состояние художницы. Это жутковатое изображение – визуальная транскрипция газетного репортажа об убитой из ревности женщине. Раны, нанесенные женщине жестоким мужчиной, словно символизируют собственные эмоциональные раны художницы.

В октябре 1938-го Фрида уехала в США готовиться к выставке в галерее Джулиана Леви в Нью-Йорке. Поскольку она никогда не писала для публики, то не понимала, что могло заинтересовать зрителей в ее работах и была крайне удивлена, когда американский актер Эдвард Робертсон купил несколько ее работ. Художница совершала путешествие по Америке одна. Несмотря на отсутствие конкретных свидетельств, друзья и знакомые были убеждены, что она рассталась с Риверой. Она флиртовала с поклонниками, у нее были связи с мужчинами, а в поздний период и с женщинами. Был, например, страстный роман с американским фотографом Николаем Мюреем, который в письмах называл ее «моя Ксочитль» (ацтекский цветок), но с горечью подчеркивал, что для нее он являлся лишь временной заменой, а любила она только Риверу.

Выставка имела успех, половина из 25 картин была продана. У Фриды появились заказы. В январе 1939-го художница оказалась в Париже, где благодаря поддержке Марселя Дюшана участвовала в выставке «Вся Мексика» в галерее Рено. Из-за угрозы надвигавшейся войны выставка успеха не имела, но автопортрет Фриды «Обрамление» (1938) был приобретен Лувром, а положительная рецензия опубликована в журнале «Флеш». Тем не менее, впечатления от Парижа у Фриды не улучшились. Однако появление экзотической иностранки не осталось незамеченным публикой. Фотографии Кало появились в модных журналах. Благодаря Фриде этнические мексиканские мотивы получили распространение в европейской моде.

После возвращения в Мехико Кало все больше отдалялась от Риверы, и 6 ноября 1939-го они развелись. На разводе настаивал Ривера, убеждая, что так будет лучше для них обоих, что ее карьера будет успешней, что она будет счастлива. Развод породил другие проблемы, от отчаяния она начала пить. Работа была единственным спасением в этот период. Фрида не желала финансовой зависимости от Риверы, хотела сама зарабатывать. Символом новой независимости художницы стал «Автопортрет с обрезанными волосами» (1940). Она обрезала волосы, отказалась от национальных мексиканских одеяний, которые так нравились Ривере, стала носить мужскую одежду, оставив лишь серьги – единственный женский атрибут.

В феврале 1940-го Диего снова попросил Фриду выйти за него замуж. После второго брака с Риверой её жизнь стала более спокойной, рутинной. Об этом свидетельствуют автопортреты, на которых она изображала себя с домашними животными – попугаями, обезьянами, собаками. В 1942-м она начинает писать дневник – один из важных ключей к пониманию ее чувств и мыслей. В дневниковых записях она рассуждает о магическом и эзотерическом, сексуальности, ментальных и физических страданиях. Свои переживания она также фиксировала в акварельных и гуашевых набросках, которые критики считают самыми сюрреалистическими, хотя и малоизвестными. Фрида получает все большее признание в Мексике. Ее награждают, приглашают в различные комитеты, предлагают заняться преподавательской деятельностью, сотрудничать с журналами, она участвует в крупных выставках. В 1940-е она в основном работает по заказам, появляется все больше поясных портретов с детализированными фонами и атрибутами, связанными со вкусами заказчиков. Однако в начале 1940-х у Фриды вновь появились боли в спине и правой ноге. Ей приходилось носить стальной корсет, который появляется на автопортрете «Сломанная колонна» (1944), остро контрастирующем с другими автопортретами. Она представлена в одиночестве: нет обезьян, кошек, попугаев, отсутствует листва, растения. Она одна на пустынной равнине на фоне грозового неба. Ремни корсета поддерживают разбитое тело. А сломанная в нескольких местах ионическая колонна символизирует поврежденный позвоночник. Мощный символ боли – гвозди, вбитые в её лицо и тело. Гвозди в сердце представляют эмоциональную боль, причинённую Диего. Гвозди напоминают о мучениях Святого Себастьяна, а белая драпировка вокруг ее тела намекает на белый саван Христа.