Сергей Серванкос - Солнцеворот. Любителям фантастики и приключений

– Тише! Ты всех на ноги поднимешь!

На палубе раздались крики, я, наконец-то, нашёл вёсла, вставил их в уключины и стал, превозмогая боль в плече, усиленно грести.

На капитанском мостике зажгли прожектор, стали прочёсывать гладь моря, вскоре предательский луч нашёл нас и прилип к шлюпке, как клещ – кровопийца. Я понял, что это конец.

– Греби на те огни! Я постараюсь их задержать, – сказал я Зине, крепко её поцеловал и прыгнул за борт.

Быстро добравшись до корабля, проплыл на противоположную сторону, как и ожидал, там был катер, который я видел днём в иллюминатор. На него спускались несколько человек с автоматами. Верёвочный трап свисал до самой воды, поэтому я смог незаметно забраться вслед за бандитами, которые были поглощены погоней. По моим подсчётам на катере их было пятеро. Я затаился на корме и лихорадочно думал, что делать. Когда катер стал выруливать из-за сухозгруза, план созрел. Найдя люк в машинное отделение, пробрался туда и стал дёргать проводки, кабели, которые попадались под руку, вот нащупал топливный шланг, поднатужился и выдернул его, запахло бензином, двигатель несколько раз кашлянул, словно захлебнулся и заглох.

На носу катера раздались автоматные очереди, люк в машинное отделение открылся, я сразу же кинулся на заглянувшего, рванул его за автомат и несколько раз ударил головой о двигатель. Тело пирата обвисло, я схватил автомат и выбрался на палубу, сразу же выстрелив в стоящих на носу. Перестрелка была недолгой, у меня быстро кончились патроны, поэтому последнее, что я увидел, когда меня схватили и стали избивать, исчезнувшая в предрассветной мгле лодка с Зиной, силуэт которой я отчётливо видел, пока не потерял сознание.

Пришёл в себя от невыносимой боли, всё тело ломило, резало, разрывало и жгло. Открыв затёкшие от кровоподтёков глаза, я увидел бамбуковую решётку перед собой, мои руки были скованы наручниками и прицеплены к такой же решётке над моей головой, рядом слева и справа стояли совершенно голые мужчины с поднятыми руками, скованными наручниками. Это были боцман Сидорчук и наш кок Мекулов Вова. Увидев их, я понял, что и на мне нет одежды.

Состояние было ужасным, хотелось проснуться и стряхнуть этот кошмар, но ничего не получалось. Я опёрся на израненные ноги и попытался встать, тело меня не слушалось, от боли темнело в глазах, после упорных неудачных попыток, наконец-то, я встал и посмотрел за решётку. Напротив нас стояли такие же клетки с голыми людьми в наручниках, среди них были женщины и мужчины разных национальностей.

Клетки тянулись метров на сто пятьдесят влево и вправо. С правой стороны они поворачивали в нашу сторону и соединялись, видимо с таким же рядом клеток с нашей стороны. Слева от нас в начале рядов клеток стоял огромный дом из стекла и бетона с просторными балконами и плоской крышей над пятым этажом.

– Шо очухався? – спросил меня Сидорчук.

– Что это? Где мы? – простонал я.

– У пиратив. Цэ у ных база, як я поняв, бос их тут живэ.

– А Зина здесь?

– Ни. Её немае, выдно, убылы нашу Зиночку. Наших тут мало, вот Вован, ты, да я, еще десь кэп наш був, но его дуже сыльно лупцювалы ци падонки, так що може уже и помер. Наших усих перебылы, когда бралы нас. Здается мни, шо воны зналы шо мы везэм. Здалы нас, хлопцы, чуе мое сердце.

– А зачем нас здесь подвесили? – всхлипнул Вова справа от меня.

– Ты шо, еще не понял? Продаты хотят, це, ж, рынок.

– Вы шутите, Степан Фёдорович? – выпучив глаза, прошептал кок побелевшими от страха губами.

– Була нужда шуткуваты зараз, – буркнул Сидорчук, сплюнув кровь с разбитой губы. – Ты шо не бачишь, шо усих повисылы, як окорокы на ярморци. Зараз рынок видкрыют и побачишь на шо ты тут, и скильки за тебэ дадуть.

Боцман был прав, через полчаса со стороны железобетонного дома потянулись пёстрые толпы разномастных людей. Они подходили к клеткам долго смотрели, что-то обсуждая. Арабы и чернокожие толпились возле клеток с женщинами, другие разглядывали мужчин. Возле клетки с мальчиками собралась группа старичков гламурного вида, они долго спорили, кричали, размахивая чековыми книжками, пока сделка, видимо, не состоялась.

Несколько человек подошло и к нашей клетке. Они что-то расспрашивали по-английски чернокожего торговца, я понял, что речь шла о нашем здоровье и возможности использовать наши органы для трансплантации. Продавец называл цены и заверял, что товар высшей пробы. На наше счастье в цене они не сошлись, а больше мы никому не приглянулись.

К обеду стало невыносимо жарко, рынок опустел, нас отцепили от верхних жердей и принесли какое-то пойло для еды. Я и Вова есть не стали, а Сидорчук съев своё и наше, лёг в углу клетки и уснул. После обеда полил тропический ливень, немного освежив воздух. Положение было ужасным.

Ночь быстро окутала всё вокруг липкой темнотой. Со всех сторон слышались стоны заключённых, кто-то вскрикивал, где-то слышался детский плач. Я не мог уснуть, поэтому сел в углу клетки, прижавшись спиной к решётке.

– Шо не спыться? – послышался голос, проснувшегося Сидорчука.

– Нет.

– А ты, Вовчик, також не спышь?

– Какой тут сон, кругом какие-то пауки ползают, – послышался испуганный голос кока.

– Скажи: «Дякую!», шо ни змии.

– А, что тут змеи есть?

– Ты шо, хлопец, з дубу рухнул? Ты же в Африци, тут цего добра, як говна на базу.

Вова быстро переполз поближе ко мне. Сидорчук тоже загремел кандалами, подползая к нам поближе.

– Слухайте, хлопцы, пока нас не покрошилы на запчасти, надо дилаты звитселя ногы, – зашептал он, когда подполз к нам вплотную.

– Как?

– Я тут померкувал, и рахую шо, колы воны нас перечепляют, ежли гуртом навалытысь, то може шось выйдэ.

– Я готов. Всё равно помирать, так хоть ещё одного подонка на тот свет отправлю.

– Вы что! – испуганно заскулил кок. – Они нас всех перестреляют.

– Или на органы порежут, что лучше? – сердито буркнул я.

Вдруг в кустах за клеткой раздался шорох. Мы испуганно посмотрели в ту сторону: в кустах мелькнула голова, ползущего человека. Через несколько секунд совсем рядом раздался голос Зины:

– Серёж!

– Да, я здесь, – моё сердце забилось с утроенной силой. – Ты жива? Зачем ты здесь? Тебя же схватят, беги отсюда скорее!

– Я за тобой. Слушайте! – она подползла вплотную к клетке и взяла мои руки. – Завтра вас отдадут тому доктору, который расспрашивал о вас на торгах, я наблюдала из кустов, а потом встретила его с тем черномазым, что торговался с ним. Они возле моего укрытия ещё говорили с полчаса, потом черномазый дал добро, так что, завтра вас увезут в клинику этого врача и порежут на органы. Я могу достать автомат, у них тут кабак недалеко, сейчас многие спят прямо возле него, пьяные вдрызг.