Александр Малашкин - Форексмен

– Около шести тысяч.

– Весело! Выходит, если бы ты со штукой играл, сейчас две с половиной было бы? А в рублях чистой прибыли – шестьдесят?

– Скорее всего, нет.

– Почему?

– Сложности психологии. Мне пока тяжело ворочать десятками тысяч, нужно научиться контролировать себя на небольшом депозите, и только потом постепенно наращиваться. – Филипп неуклонно следовал советам Константина Фихмовского из видеолекции для «избранных».

– Зачем в Форексе психология, это ж не в покер играть! – усмехнулся Мешок. – Вот там – психология, там – напряжение. А здесь – вот график, вот сделка, все карты открыты, просто сиди и смотри…

– Балбес ты, Мешок. Это не просто «сиди и смотри». Я недавно читал: «страшнее биржи разве только война». А покер – это игра. Не спорю, порой напряженная, но, тем не менее, игра. Где ты проигрываешь изначально, даже если тебе какое-то время везет. Да и проигрыш там, как правило, ничему не учит: пошел, проиграл еще. А здесь – сделал вывод, поменял тактику и – зарабатывай.

– Нифига, Филя, ты не прав. В покере тоже подняться можно.

– Если только ты везунчик, и в первый же день выигрываешь сумму, и при условии, что больше к столу не возвратишься, то – да, подняться можно. Но, в конце концов, игра тебя обязательно нагнет.

– Ну тебя!

– Повторяю, тактика только одна: выиграл, свалил и забыл туда дорогу.

– А Форекс разве не казино? По-моему, такое же казино, только с другими правилами.

Филипп обернулся, критически оглядев Мешка. У него на подбородке висел кусочек сосиски. По нелестному взгляду Филиппа Мешок это заподозрил, засуетился и начал отряхиваться.

– Да не там, кретин, правее! – радостно поправлял Филипп.

– Но ведь казино! – не угомонился Мешок. – Только тут ты сам себе проигрываешь, а за столом – кому-то.

– Я бы привел тебе доказательства того, что это не так. Но, по праву собственного нежелания, делать это не буду. Просто пойми: биржа – не казино, а работа на ней – не игра.

– Почему не игра? – удивился Мешок. – Ведь многие на вопрос «где работаешь» отвечают: «я, мол, на бирже играю».

– Играть можно во что угодно. Можно, будучи лидером страны, играть со своим народом, будучи астронавтом, играть на программном обеспечении шаттла – это уже зависит от твоего личного подхода. Но игры есть игры, а работа есть работа. Действительно, к бирже можно походить как к игре, но это означает априори поступать безотчётно. А что касается покера, изначально покер – это игра, созданная для хорошего времяпровождения и развлечения, но к системной работе не имеет никакого отношения. You understand me?

– I understand you.

– Так-то лучше.

Мешок дожевывал сосиску и смотрел в монитор. Конечно, он всё понимал. Но вот уже месяц плотно сидел «на игре» и ничего не мог с собой поделать.

Филипп поплелся к холодильнику и, последовав примеру Мешка, организовал себе легкий ужин, выпил чаю. За окном вновь закружил мокрый снег. Фоном работал телевизор. По коридору бесконечно топтались студенты. Все почему-то либо громко разговаривали, либо смеялись.

– Какие планы на вечер? – спросил Мешок, разлегшийся на кровати.

– Время восемь? – уточнил Филипп, посмотрев на часы. – Планы такие: пойду, наконец, прогуляюсь, свежим воздухом подышу. Тебе бы тоже не помешало еще разок растрясти свой жирок.

– Ты мой жирок, приберегаемый для черного дня, не трогай.

– С такими запасами черный день может тянуться хоть целый год.

– Кстати, я вот о чем предупредить хотел… Наверное, сегодня ночевать не приду, – вкрадчиво сказал Мешок, ожидая реакции Филиппа.

– Опять бухать? Тебя позавчера всю ночь не было, с понедельника на вторник тоже не приходил. Ты в этом году решил поставить рекорд по срокам, когда тебя начнут отчислять из университета?

– Да нет, – уклончиво ответил Мешок.

– В чем дело? – уже серьезно спросил Филипп.

Мешок хранил молчание. Было заметно: он решается в чем-то признаться, но решение дается нелегко. Филипп перешел к тактике допытывания:

– У тебя появилась девушка?

Мешок тяжело вздохнул.

– Разгружаешь по ночам вагоны?

Мешок кисло посмотрел по сторонам.

– Может, ты наркоман?

– Ну тебя в задницу! – разозлился Миша. – Играю я.

– Во что, в прятки?

– В хуятки. В покер!

– М-м-м, вот почему ты про покер заговорил, – догадался Филипп. – Ну, и чего такого? Играй на здоровье, мне-то что? Просто я должен знать, кто живет со мной в комнате. Не бандит, не наркоман, не сектант – и ладно. А покер – чё покер? Хорошая игра. Сам, правда, не умею, но говорят, интересно.

– Вот и я говорю: интересно! – оживился Мешок, привставая с кровати. – Позавчера, представляешь… – И начал рассказывать историю, приключившуюся за игровым столом. Как «шла карта», как игроки поразевали рты, и всё в таком духе. Филипп слушал восторженную речь, не вникая. А под конец Мешок выдал:

– Пошли сегодня со мной? – и взглянул на друга молящим взглядом котика из мультфильма.

– Брось, – отмахнулся Филипп. – Ты знаешь, я не люблю азартных карточных игр. Даже в дурака никогда не играл, не умею.

– Просто посидишь, посмотришь. Там просторный зал, напитки бесплатные. Побудешь, расслабишься. Утром вернемся. Завтра суббота, спешить некуда.

– Мешок, успокойся, я чураюсь подобных мест.

– Тебе понравится. Там девушки красивые, многие из них не прочь познакомиться. Да и приятно знать, что за спиной будет свой человек. К тому же с тобой не скучно.

Что говорить, Мешок умел подкупать добрым словом. Засобирались.

К ночи на улице похолодало. Слякоть подмерзла, утратив омерзительный вид, какой она имела еще ранним вечером.

Преимущество полумиллионного города советского образца – компактность. Они проехали несколько остановок на последней маршрутке, насквозь пересекли пять дворов и в короткий срок оказались в нужном месте. Пятиэтажная хрущевка ничем не выделялась среди многих других.

– Вход с торца, – предупредил Мешок, кивая в нужную сторону.

Деревья скрипуче покачивались на ветру. На их голые ветки падал свет из окон квартир. Под козырьком – дверь, по всей видимости, открывающая путь в подвал. Мешок достал телефон и принялся отыскивать номер в списке контактов. Филипп посмотрел по сторонам: на противоположных углах здания, на уровне второго этажа закреплены камеры, углы их обзора перекрещиваются. Контуры стеклышек едва подсвечивались красноватым: значит, оператор видит и в темноте.

– Нас двое, я и мой друг. Да, за него ручаюсь, – проговорил Мешок в трубку и убрал ее в карман. – Сейчас откроют.

Дверь хорошая, фирменная, не такая, как в подъезды: и петли шире, и зазоры в миллиметр, ломиком не подденешь. Плюс ко всему – беспристрастное наблюдение ведет линза видеоглазка. Там внутри что-то пикнуло, и замки открылись. Сервоприводы откупорили суперсовременную дверь, призывая войти.