Олег Белоусов - Спасти пасика

Виталий нажал горящий фиолетовым светом квадратик сенсорной кнопки на ванне, и включились насосы. Из форсунок ему в бока, в шею и в пятки ударили струи воды, которые приятно щекотали и массировали тело. Потянувшись рукой за полупустым пакетиком шампуня, Виталию пришлось с положения на спине повернуться набок, и здесь он неожиданно ощутил сильную и почти горячую струю воды, которая ударила ему между ягодиц. Приятное щекотание заставило его замереть. Печников ближе придвинул зад к форсунке и почувствовал, что щекотание начало вызвать эрекцию полового члена. Это неожиданное открытие поразило Виталия неизвестной ему ранее связью – между очень теплой струей воды, ударяющей в зад, и эрекцией. Возбуждение от щекотания все усиливалось и нарастало. Печников раздвинул руками ягодицы и буквально насадил анус на форсунку, но ему, подобно никак не закипающей воде на слабом огне, чего-то не доставало до получения разрядки. Под впечатлением всех разговоров о гомосексуализме Виталию сейчас вдруг захотелось что-нибудь длинное и овальное засунуть в зад, но в ванной комнате ничего подходящего не было. Поняв, что получить настоящее удовольствие не получится, Печников вылез из воды и обтерся. Не желая терять возбуждение, он решил немедленно вернуться к Наталье. Минуя опять Зубова и Бэлу, Виталий заметил, что на полу лежат уже два использованных презерватива. Однако, как и в первый раз, проходя мимо молодых людей, Печников видел, что партнеры опять увлечены актом соития, не замечая ничего и никого вокруг. Это еще больше раззадорило Виталия. Он быстро вошел в комнату к Наталье и, не объясняясь, легко перевернул ее на живот.

– Я хочу сюда … – выпалил Печников и без промедления начал вводить свою вновь затвердевшую плоть в задний проход девушки.

– Виталик, за анальный секс нужно будет доплатить, – второпях успела прошептать Наталья, но член Печникова уже наполовину погрузился в центр ее неимоверно большой и по-женски красивой задницы.

– Хорошо-хорошо, доплачу… – успел выговорить Виталий, и здесь девица будто открылась ему. Из-за того, что придется еще доплачивать Печников, отбросив всякую деликатность, с остервенением начал вводить в проститутку свой член до предела. Девушка тужилась, как при освобождении от кала на унитазе, и стонала. Послышались хлесткие удары тела о тело, и, через минуту после громкого крика Печникова, молодые люди замерли, оба глубоко и часто дыша. Послышались робкое открывание двери и голос Зубова:

– Эй! Вы живы? Я подумал, что вы убили друг друга, – засмеявшись, проговорил голый Владимир и тут же, словно успокоившись, исчез за дверью. Печников продолжал лежать на Наталье, чувствуя, как сперма уходит из него. «Машка не допускает меня до своей жопы, а мне этого всегда так сильно хочется… Я, испытывающий неприятные чувства к гомосексуалистам, минуту назад в ванне хотел найти что-нибудь похожее на мужской член, чтобы засунуть себе в зад… Я был уверен, что это позволит мне испытать удовольствие, как от мастурбации или от близости с бабой… Мы действительно бисексуальны… Это значит, что я, – чуть не убивший гея на улице, – сущий варвар… Дома нужно поменять простую ванну на гидромассажную и купить в интим-магазине фаллос… Я должен это знать… А вдруг я привыкну и меня потянет когда-нибудь на живой мужской член?.. Какое-то сумасшествие… Надо бежать домой, пока мало времени». Виталий уже начал мысленно выстраивать разговор с женой и напускать на лицо серьезность, чтобы без запинок рассказать, как он был вынужден задержаться на работе по просьбе директора, и чтобы его лицо было правдивым под пристальным взглядом жены.

– Нужно идти домой… – сказал Печников и пошел в ванну обмыться и одеться. Вернувшись, он спросил: – Сколько я должен доплатить?

– Ты заскочил на меня так быстро, что я не успела тебе надеть резинку, – сказала Наталья, не отвечая на вопрос. Чуть помолчав, она продолжила: – Если ты уже пошел, то тысячи хватит… Это за риск, – добавила она, улыбаясь, стараясь оправдать доплату, несмотря на то, что клиент не остался до утра.

– Возьми! – сказал Печников, протягивая деньги. Проходя мимо Зубова, чтобы уйти, Виталий опять увидел неизменную картину: вновь его товарищ, но теперь под одеялом, занимался с Бэлой сексом.

– Ты уже уходишь?! – запыхавшись, успел спросить Зубов, не останавливаясь и не оборачиваясь.

– Да. Мне важно вернуться до утра…

– Счастливо добраться! – успел крикнуть Зубов, и послышался его смех с Бэлой. Печников не сомневался, что Зубов позовет и Наталью к себе в кровать, чтобы устроить маленькую групповую забаву.

Печников вышел из отеля и направился вновь к тому месту, где «неотложка» подобрала избитого им гея. Чуть меньше стало автомобилей и пешеходов. Часы показывали час ночи, и Виталий включил мобильный телефон, который сообщал, что было семь непринятых звонков – от жены, от матери и от отца. Не дозвонившись до Виталия, жена, как обычно начала обзванивать его родителей, давая понять пожилым людям, что вот какой у них нерадивый сын, и тем самым заставляя всех быть в волнении и в поиске. Позвонив матери, Печников первым делом успокоил родителей. Затем он позвонил жене и сказал, что скоро будет дома. Остановившись возле угла, где совсем недавно лежал пострадавший от него человек, Виталий увидел на асфальте тротуара большое кровавое пятно. «Господи, какая большая лужа!» – со страхом подумал Виталий и невольно оглянулся, опасаясь, что кто-то может заметить его интерес к следам крови, которые еще не высохли и поблескивали в свете фонарей.

Печников остановил такси и через полчаса был дома. Он открыл своим ключом дверь в квартиру и, стараясь не шуметь, начал снимать обувь.

– Почему ты так поздно? – спросила тихо жена, неожиданный голос которой в темноте прихожей напугал Виталия. Печников вздрогнул, и тут же вспыхнул свет. Все те объяснения, что Виталий приготовил для жены, теперь вмиг показались ему особенно фальшивыми, но все же он сказал то, что наметил загодя:

– Маша, меня директор сегодня задержал, – ответил Виталий и понял, что ему трудно спокойно смотреть жене в глаза. «Не суетись и выдержи ее взгляд…» – мысленно говорил он себе, но, как назло, губы у него начали предательски растягиваться в улыбке, когда он увидел новый халат жены. Этот наряд и аккуратно уложенные в такое позднее время в прическу волосы, несомненно, предназначались ему. Жена стояла, скрестив руки на груди, в каком-то тяжелом бордового цвета новом халате, из-под которого выступала до самых пят белая ночная рубашка в голубой горошек. Виталий поджал губы, чтобы подавить улыбку, но это взорвало жену. Она поняла, что он сдерживает себя, чтобы не засмеяться.