Элена Томсетт - Проклятье рода Ротенбургов. Книга 1. К Элизе

– Таню-юша! – неожиданно, словно гром с ясного неба, прозвучал откуда-то дребезжащий старческий голос. – Танюша, пора на работу, твоя смена началась минуту назад!

Дверь растворилась, и на пороге показался маленький еврей со сморщенным, словно печеное яблочко, лицом и клоком темных волос на порядком облысевшей уже голове. Когда он перевел свой взгляд с Тани на меня, он внезапно замолчал и глаза его, маленькие и острые, засветились от удовольствия.

– Прошу прощения, пан Гецель, – сказала Таня, хитро поглядывая на страричка, – моя подруга зашла навестить меня на минутку. Обещаю, такого больше не повторится.

– А у твоей подруги есть работа? – вкрадчиво спросил старый евроей, не сводя с меня масляного взгляда.

– Есть, – сказала Таня, усмехаясь.

– Ты не хотела бы поработать у меня в казино, детка? – спросил у меня пан Гецель, прекратив, наконец, пялиться на меня и подступая ко мне ближе. – Такую красивую девочку как ты нечасто можно встретить! Я буду платить тебе хорошие деньги, детка. И ты сможешь завести полезные знакомства, а может, даже найти богатого и влиятельного любовника из немцев. Ты случайно, не танцуешь?

– Танцевала в школе, – растерянно сказала я, не понимая, к чему он клонит.

– Может быть, и поешь? – с надеждой спросил он.

– Немного, – также ошарашенно созналась я.

– Тебя мне сам бог послал! – воздев руки к небу, театрально вскричал старый еврей. – Поступай ко мне на работу в казино, и я буду доставать для тебя с неба звезды!

– У меня уже есть работа, – сказала я, забавляясь его горячностью.

– Я буду платить тебе больше! – заверил меня старый еврей. – Столько, сколько ты попросишь! Соглашайся немедленно, и ты не прогадаешь. В моем казино всегда много молодых и красивых мужчин, офицеров, богатых и влиятельных. Такой жемчужине, как ты, нужна достойная оправа. Позже, может быть, ты отблагодаришь старого Гецеля за совет и помощь.

– Ей не нужна работа, – сказала Таня, беря меня за руку и ведя к двери. – Она пойдет домой, если вы не возражаете, пан Гецель.

– Ну зачем же так торопиться! – старый еврей крепко ухватил меня сильными пальцами за запястье другой руки. – Ты когда-нибудь была в казино, детка?

– Нет, – честно созналась я.

– Никогда? – изумился старый еврей. – Ну, тогда иди и посмотри, что это такое и, может быть, ты изменишь свое мнение и придешь работать ко мне. Иди-иди, сегодня угощение и выпивка для тебя за мой счет!

Таня удивленно раскрыла глаза и подмигнула мне.

– Подожди-ка, – встрепенулся пан Гецель. – Я дам тебе кое-что. Думаю, что тебе это пойдет.

С ловкостью рук опытного мошенника, он извлек из сундука, стоявшего у дальней стены комнатушки, темно-вишневый приталенный пиджак и такого же цвета маленькую изящную шляпку с вуалеткой, прикрывавшей верхнюю половину лица. Прежде чем я успела опомниться, он уже надел пиджак на меня. Затем пришла очередь и шляпки.

– Какая прелесть! – воскликнула Таня, с восторгом глядя на меня. – И так подходит к твоей черной юбке и белой блузке!

Черную бархатную юбку, узкую в бедрах и чуть расклешенную книзу, одолжила мне из своего довоенного гардероба старая баронесса. Ей же принадлежала тонкая кружевная блузка, которая была в тот день на мне, уже изрядно поношенная, но выглядевшая еще вполне прилично.

– Барышня просто красавица! – с чувством сказал старый еврей, прослезившись от умиления.

Это не помешало ему проворно выволочь меня в коридор, а затем, минуя плотный шелковый шоколадного цвета занавес, отделявший подсобные помещения от собственно казино, вытолкнуть прямо в зал, заполненный столиками с сидящими за ними людьми. На секунду я зажмурилась от яркого света, ударившего мне в глаза, и гула голосов, хлынувшего со всех сторон.

Обширный зал казино был полон. Мужчины, преимущественно в серых мундирах СС и черный мундирах гестапо сидели за столиками, беззаботно смеялись, пили вино и шампанское за здоровье своих друзей или присутствующих с ними дам. Никто не обратил на нас никакого внимания. Весьма обрадованная этим фактом, решив, что хитроумный план пана Гецеля потерпел неудачу, я, не особо сопротивлялась его напору, стараясь не привлекать к нам излишнего внимания и, потихоньку оглядываясь по сторонам в поисках выхода, вместе с тем с любопытством оглядывала зал. Заметив, что я стала отставать от него, пан Гецель сильнее потянул меня за руку, я непроизвольно резко подалась вперед и в тот самый момент столкнулась с офицером, начавшим подниматься из-за своего столика у меня за спиной. Красное вино из недопитого им бокала, который соскользнул от столкновения со стола, залило прекрасный темно-вишневый пиджак пана Гецеля, который был на мне, и обшлаг рукава молодого офицера. Мы произнесли слова извинения одновременно и оба – по-немецки, возможно потому, что офицер оказался никем иным, как бароном Гюнтером-Себастьяном фон Ротенбургом, а я узнала его в тот же момент, как увидела.

Его серо-серебристые, показавшиеся мне необыкновенными глаза, остановились на моем лице, удивленно расширились и где-то в их глубине засветился, мягко мерцая, теплый искристый свет.

– Я просто идиот! – сокрушенно сказал он, взятой со стола салфеткой стряхивая рубиновые капельки вина с полы моего пиджака. – Первый раз в жизни вижу такую красивую девушку, и сразу же умудрился испортить ей платье. Простите меня, ради бога, фройляйн. Тем не менее, не могу упустить возможность представиться. Барон Гюнтер фон Ротенбург, к вашим услугам.

– Весьма польщена, господин барон, – пролепетала я, непроизвольно делая шаг по направлению к двери.

– Разрешите мне в качестве искупления, – насмешливо изогнув бровь, видя, что я не собираюсь представляться, сказал барон фон Ротенбург, – пригласить вас к своему столу и выпить бокал шампанского в знак нашего примирения.

– Право, не стоит ради этого огород городить, – быстро сказала я. – Я прощаю вас авансом. Вы слишком видная шишка в городе, чтобы таить на вас обиду.

Он рассмеялся, из-под пурпурных, четко очерченных губ блеснули белые ровные зубы.

– Вы немка, не правда ли? – спросил он, отодвигая передо мной стул и ожидая, пока я села.

Краем глаза я успела увидеть довольную улыбку на толстом морщинистом лице старого и хитрого, как лис, еврея.

– Девушка прекрасно поет, ваша светлость, – нагнувшись к плечу барона, доверительно сказал он. – Правда, она не хочеть петь в моем казино, но возможно, согласиться спеть для господина барона?

Если бы я могла убить его взглядом, я бы, несомненно, в тот момент сделала бы это, не задумываясь. Прекрасно поет! Последний раз я пела на выпускном вечере в нашей школе-интернате. После этого были три страшных года постоянных скитаний, голода и холода, в течение которых я не раз была на волосок от смерти. Прекрасно поет! Да я и звука не смогу выдавить из своего несчастного горла после того, что я перенесла этой зимой!