Элена Томсетт - Гражина. Серия «Закованные в броню»

Эвелина смотрела в моложавое, свежее, как у двадцатилетней девушки лицо пани Валевской, все еще красивое утонченной красотой хорошего происхождения, живое, открытое, подвижное, и не находила слов для ответа. Более того, она вдруг поняла, что, несмотря на мистификацию их первой встречи, ей безумно нравится эта женщина, нравится, как никто другой, и, самое главное, она почему-то верит, что у загадочной княгини были все основания поступить так, как она поступила.

– Но почему, княгиня? – наконец, спросила она, переводя взгляд с Алиции на князя Ремгольда. – Что произошло?

Князь Ремгольд мягко подтолкнул жену к креслу, проследил, чтобы она уселась поудобнее, а затем, подойдя к Эвелине, взял ее за руку, как ребенка, провел к дивану у стены, усадил на него, а сам вернулся и уселся в кресло рядом с креслом жены.

– Может быть, княгиня Радзивилл распорядится, чтобы нам принесли чего-нибудь выпить? – спросил он, глядя на Эльжбету.

– Чего изволите, ваша светлость? – тут же спросила Эльжбета. – Водки, медовухи, квасу?

Пани Валевская рассмеялась.

– Князь не пьет ничего, кроме разбавленного красного вина, у него больная печень. А мы с вами и Эвелиной выпьем чаю. И отнеси малютку в кровать, она совсем утомилась. Можешь спокойно идти, Эли, – сказала она, уловив выразительный взгляд, каким обменялись Эльжбета и Эвелина. – Мы вовсе не собираемся обижать прекрасную Гражину. Мы здесь, чтобы помочь ей.

Эльжбета слабо улыбнулась пани Валевской, кивнула Эвелине и вышла из гостиной, унося малютку Барбару Радзивилл.

Пани Валевская повернулась к Эвелине.

– Ваш муж не говорил вам, что произошло с его матерью? – негромко спросила она.

– Нет. Он не любил говорить об этом, – подумав, сказала Эвелина, глядя на пани Валевскую. – Я знала лишь, что его мать умерла. Впрочем, до Грюнвальда наши отношения никак нельзя было назвать теплыми. Я не стремилась узнать что-либо о нем в то время.

– Да, – вздохнула та. – Ты стремилась скорее отделаться от него, чем что-либо о нем узнать. Впрочем, я не могу тебя винить. Подумать только, кем пришлось стать малышке Эвелине Ставской – звездой Ордена, Эвелиной Валленрод! Ты знаешь, деточка, что мы с Ремгольдом предприняли несколько безуспешных попыток высвободить тебя из рук Валленрода, пока князю не пришла в голову замечательная идея, использовав княгиню Александру, послать в замок князя Острожского.

– Но каким образом? – пробормотала изумленная Эвелина.

– Мы опоздали в Гневно и прибыли туда на следующий день, после того как вы уехали. У меня не было ничего, кроме подозрений. К несчастью, к тому времени все уже знали, что я мертва, и я не могла действовать в открытую. Никто не мог мне помочь, кроме моего дорогого Ремгольда, – она с признательной улыбкой посмотрела на мужа. – Он организовал нападение на эскорт Валленрода, по стечению обстоятельств, именно в тот единственный раз, когда он покинул замок без тебя, потому, что леди Рейвон просила магистра оставить тебя в замке. Да мало ли, – пани Валевская махнула рукой. – Что значит, не судьба. Князю пришлось делать всю работу самому.

– Это справедливо, – откликнулся князь Ремгольд. – Его невеста – его забота. Впрочем, ты отвлеклась, дорогая. Расскажи ей, отчего умерла Алиция Острожская, и почему нам пришлось пойти на это.

Дверь отворилась и в сопровождении нескольких слуг с подносами в малую гостиную вошла Эльжбета Радзивилл. Подчиняясь ее знаку, проворная прислуга расставила на столе маленькие чашки для чая, кувшин с вином и другой с холодной колодезной водой для князя Ремгольда и, сервировав чай, неслышно удалилась. Эльжбета Радзивилл самолично разбавила вино в кубке для наместника Литвы, и поставила кубок на низкий столик посреди комнаты, пододвинув его так, чтобы князь Ремгольд мог легко дотянуться до него. Затем она разлила чай по чашкам, отнесла одну из них пани Валевской, другую – Эвелине, а третью взяла себе.

– Вы позволите мне остаться, крестная? – спросила она у пани Валевской.

Та посмотрела на мужа и утвердительно кивнула. Эльжбета пододвинула свободное кресло поближе к камину и, удобно устроившись в нем, стала ждать как будут разворачиваться события. Тем временем, Эвелина успела собраться с мыслями и решилась начать первой.

– Князь Федор говорил мне, – медленно произнесла она, – что Лусия де Монсада натравила на Алицию короля Сигизмунда Венгерского, который был уверен в том, что у княгини есть документы, подтверждающие легитимность рождения Луи, и стало быть, его право на венгерский престол.

– Он прав, – к удивлению Эвелины мирно отозвался князь Ремгольд, опередив жену. – Но Сигизмунд никогда не был идиотом. Сначала он послал к Алиции людей, чтобы убедиться в том, что то, что сказала испанка, правда. Естественно, он не послал к ней венгров, это было бы слишком глупо и заметно. Он послал к ней меня.

– Алиция отдала Ремгольду бумаги, – пани Валевская с улыбкой посмотрела на мужа. Во взгляде ее светилась неподдельная нежность. – Да, Луи мог претендовать на венгерский престол. Людовик официально признал его своим сыном и они с Алицией действительно тайно венчались. Но он был слишком мал, а она слишком слаба, чтобы защитить его. И потом, вспомните о судьбе двух несчастных девочек, Елизаветы и Ядвиги, дочерей Людовика! Их обоих уже нет в живых. А того, что им пришлось перенести, и врагу не пожелаешь! Словом, Алиция выбрала для своего сына обычную жизнь, и она никогда не жалела об этом.

– Лусия ничего не знала о том, что Алиция отдала бумаги Ремгольду. Она не переставая убеждала нас с ней в том, что она и Луи находятся в большой опасности, и им нужно снова бежать в Италию, – передохнув, продолжала свой рассказ княгиня. На лицо ее набежала тень. – Когда она через какое-то время поняла, что Сигизмунд не собирается покушаться на жизнь Алиции, она сама наняла убийц, чтобы избавиться от нее. И ей бы это удалось, если бы не вмешался Ремгольд.

– Святая правда! – литовский князь, который до сих пор считался язычником, усмехнулся. – Я влюбился в тебя с первой же встречи, влюбился как мальчишка. Устроился со своими людьми лагерем перед Остроленкой и совершенно случайно, заботясь в первую очередь о собственной безопасности, переловил всех этих убийц, допросил, как, знаете ли, могут делать это литвины, а затем представил пред ясны очи Алиции и ее дорогой подруги. И она мне не поверила.

Княгиня мягко рассмеялась.

– Как она могла так сразу поверить тебе, Рем! Она же совсем не знала тебя! Да, к тому времени у нее уже были разногласия с Лусией, но мы и подумать не могли, что она так ревнива!

– Что же было дальше? – тихо спросила Эвелина.

– Дальше мы стали встречаться с Ремгольдом все чаще и чаще, пока, в один прекрасный день, мы не объявили Лусии, что литовский князь Ремгольд намерен просить ее руки. Мы хотели защитить Алицию от Лусии.