Наталья Горская - Принцип айкидо

– Мой Коркин тоже любит доказывать, что всех баб утопить надо, а постирать может и стиральная машина, – задумчиво вздохнула Даша.

– Это очень распространённые настроения, потому что мужик унижен системой, а униженный сильный пол всегда унижает слабый. Униженный слабый пол скидывает весь негатив на детей – именно поэтому в цивилизованных странах борются с конфликтами в семье, потому что идёт рост числа проблемных детей с трудностями к социализации и адаптации. Это видно хотя бы по росту числа самоубийств среди детей, чего никогда не было. Когда отец и мать враждуют, когда ребёнок растёт в присутствии постоянно конфликта мужского и женского начала, это всегда деформирует его развитие. В нашей культуре основное давление идёт на женщину: она должна ввести мужика в заблуждение, что всё путём, смягчать удары, сглаживать углы, прощать и терпеть даже то, за что убить мало – дескать, именно для этого она и родилась. Фактически, она корректирует бездарную эксплуатацию гражданина государством, состоит на службе системы, которая немилосердно трахает население, а ей отведена почётная роль буфера. Страны с высоким уровнем жизни не предъявляют к бабам таких странных требований: там уступи, тут прости, кругом должна и обязана, а за это детишек сделают и ещё замуж возьмут, может быть. Как только у нас уровень жизни рухнул ниже советского, сразу пошло давление на бабу. Дескать, она «зажралась», когда в двадцатом веке наравне с мужчинами проектировала города, работала на фабриках и заводах, строила танки и самолёты, получала квартиры и высшее образование, какого сейчас и за большие деньги не дадут. Как заставить население жить хуже, чем в прошлом веке? Надо опустить бабу, «чтобы много не вякала», сдёрнуть с привычного уровня на низкий. И сразу попёрли какие-то ветхозаветные призывы опять загнать «эту курицу» на кухню без водопровода, к натуральному хозяйству с коровой и огородом. Прикидывайся безграмотной дурой, носи сарафаны из сундука прабабушки, постоянно рожай и не ходи на работу, чтобы не занимать тающие рабочие места, чтобы у тебя совсем не было денег. Тогда любой оборванец и пьяница рядом с тобой почувствует себя олигархом и Эйнштейном. Слушай его, разинув рот, когда он будет содержание телепрограммы тебе пересказывать. Это твоя священная обязанность: тешить его самолюбие, удерживать в этом состоянии как можно дольше, чтобы он не догадывался, насколько всё хреново. Терпи, если он тебя поколотит – так надо. Он же должен где-то стресс снять, когда до него временами докатывает, что и его поколение не увидит коммунизма. Именно поэтому битьё бабья у нас не считается такой уж проблемой. Это лучше, чем мужик врежет по системе. Это во всех отношениях лучше, потому что систему он всё равно не перешибёт, а вот она его – запросто.

– Говорят, что мужик бабу должон учить.

– Кому «должон»? Если он слабак, дурак и пьяница, чему он может «научить»? Такие только учат бабу квасить с ним и уподобляться гопницам. Дай ему больше прав – на что он их потратит? На пьянку. Он не побежит учиться или работу интересную искать. Подстраиваться под таких бессмысленно, потому что они задают женщинам противоречивые требования: быть мягкой, как они это понимают, и в то же время «бороться за него», охранять семейный очаг, на который он плевать хотел, но мягкость и борьба плохо сочетаются. Знаешь, сколько сюда ходит на самбо и дзюдо тихих домашних жён, которых колотили мужья, поэтому пришлось заняться самообороной? Они расценивали их женственность и беззащитность, о которых якобы все мечтают, как возможность бить такую «правильно воспитанную» женщину. Она стала жёсткой и решительной, и опять не угодила: эти петухи начнут доказывать, что она утратила свои лучшие качества, которые сами же из неё выколотили. Продолжать «сидеть у мужика на шее» и притворяться беспомощной курицей – плохо, но стать деловой, решительной и предприимчивой – ещё хуже. Есть даже такое понятие, как позор успеха, когда достигшая хоть чего-то в профессии женщина становится как бы не вполне женственной, утрачивает позиции в личной жизни – мужик такого ей не простит.

– Но почему так?

– Потому что такие не переваривают женщину как явление и по любому будут её критиковать, как бы она ни изгибалась. Я сам таким был. У меня была очень заботливая первая жена, она меня опекала, как мать. Я пользовался этим на сто двадцать процентов, но меня она бесила своими пирожками, трескотнёй с такими же дурами, что ещё можно в бульон положить, который я и так сжирал за милую душу. Это ужасное состояние: видимость нормальной семьи и скрытое желание придушить друг друга, которое с каждым днём труднее скрывать. И находятся идиоты, которые доказывают, что так и надо жить, постоянно конфликтовать, вести бесконечные споры, после которых кого-то выносят вперёд ногами, хотя надо всего-то уступить оппоненту. Но это считается слабостью, позором, поэтому рвут себе нервную систему до победного конца, теряют друзей и близких.

– Уступать тоже надо уметь. Можно сколько угодно поддакивать и окончательно потерять уважение, а вместо друзей и близких получить окружение, которое будет помыкать тобой! Мне бы научиться уступать, как в этом айкидо.

– Ты интересная такая, – всмотрелся в неё Саша. – С кем ни встречался, а ни одна ни разу не спросила, что такое айкидо. Моя вторая вообще никогда не интересовалась, чем я занимаюсь. Как домой ни придёшь, а там два вопроса: «Где шлялся, скотина» да «Когда зарплата, гадёныш».

– Ужас какой…

– Да я сам не лучше слова ей отвешивал. И не только слова.

– Я, наверно, пойду, – смутилась вдруг Даша.

– Может, встретимся? Давай завтра!

– Не могу я, у меня же дети. Меня муж бросил!

– А меня жена кинула. И у меня дети, тоже двое, только от разных жён. Видишь, как мы с тобой похожи.

– Господи, как же мы так живём… несуразно.

– Слушай, ты точно какая-то… не такая, как все, – мастер по айкидо сверлил её взглядом. – Давай ещё поговорим. Сколько сам об этом думал, а ты так просто сказала. Все только храбрятся, что всё у них о'кей, бравады напустят, улыбку на морду напялят, зенки зальют, а на деле-то – пустота. От пустоты всё. От жены убежишь, а от пустоты этой – нет. Я это понял, когда на айкидо стал ходить. Всё-таки на Востоке мудрости больше.

– Он ещё хочет у меня детей забрать! – Даша и сама не заметила, что опять ревёт, и ни куда-нибудь, а в мускулистое плечо Саши.

– Да пусть забирает. Вот глупые бабы! Вы бы радовались, что хоть кто-то из мужиков согласен на себя эту ношу взвалить – собой бы больше занимались. А то после тридцати на себе крест ставите. Сколько женщин в нашей стране в одиночку растят детей? Десятки миллионов! А мужчин таких: раз-два и обчёлся. И на них смотрят, как на героев, а почему? В других странах это обычное дело, когда отец воспитывает детей, и никто там больших глаз по этому поводу не делает. Меня самого мать одна вырастила, а папашу я увидел только после армии. Еле-еле отделался от него! Ещё на алименты хотел подать, что я, как сын, должен его содержать на старости лет. Все эти годы прошлялся неизвестно где, а самое главное – неизвестно для чего. И вдруг явился с таким видом, будто только на пять минут за газеткой вышел! Хотя я ему очень благодарен: как увидел его – сразу понял, каким НЕ надо становиться ни при каких обстоятельствах. Со своей первой тёщей его познакомил, она замужем только два года побыла, и то в прошлом веке – уж вцепилась в него, как в главную награду всей жизни… Всё-таки странные они, бабы эти, в смысле, женщины – вот вы, то есть. Только было бы с кем нянчиться! То раздолбая какого-то норовят себе на шею посадить, то детей сопливых. А зачем? Это же самое трудное дело на свете – детей растить. Когда мне мои бывшие детей скидывают на пару деньков, это ад какой-то начинается! Молодец Орбакайте, отдала своему бывшему сына почти без боя – сразу видно умную бабу. Было бы ради чего нервы трепать. Хочет мужик растить и воспитывать СВОИХ же детей – да ради бога, отдай ты ему их оптом, пока он не опомнился и не передумал! А то другие дуры вцепятся и голосят на всю страну: «Не отдам кровиночку, я только ради него живу!». А ради самой себя жить не пробовала? Жизнь ведь не любит таких, потому и бьёт постоянно, кто не живёт, а подвиг ищет.