Ярослав Полуэктов - За гвоздями в Европу

И действуют они под настроение, в том числе – чисто по человечьи: а не по идеальному или книжному с хорошими манерами: в зависимости от количества поглощённого зелья.

В книге этот напиток чаще всего – немецкое и голландское пиво. Чешские и рашеские сорта оказались за кадром.

Курение травы упоминается частенько, но реальное злоупотребление им описано всего лишь в одном эпизоде в мотеле «Весёлые подружки», что за Казанью.

Правда, может, некоторые из них – чуть недоделанно-переделанные, как пакетик чая – семижды заваренный (Ксан Иваныч). А один из таковых (Малёха) даже не распрощался с картонной сущностью.

Но они – недоделанные и переделанные – творят, как могут, основное действие: по большей части болтологическое: хоть и с привкусом: своеобразной народно-интеллигентской философии.

А также праздно шатаются по Мюнхену и трактуют архитектуру с живописью: трактуют, интерпретируют, трактуют, истолковывают, стебаются, желая отметиться: кто в энциклопедии, кто в Вики, кто в словаре Даля (переиздание для новорусских) филологов). Так как выдумывают много новья, а кто-то тупо хочет застрять в книжке Кирьяна Егорыча на века. Так как все знают, что Кирьян Егорыч втихаря (запираясь ночью на hotels-горшке) совсем нешуточно кропает в блокноте. Блокнот толщиной в Диккенса. А после напишет укороченную прозу (не бриллиант, это позже): он обещал.

И ему поверили.

При этом никто не лезет в главные герои, особо не ерихонится, и не создаёт фальшивых приключений, дабы отметиться красивше на страницах Полутуземского.

А также не дерутся, хоть и ссорятся ежеминутно.

Образовались противостоящие пары: дуэт Кирьян Егорыч+Бим Нетотов супротив дуэта Ксан Иваныч+сын Малёха. В их конкурсе нет победителя: каждая пара боксирует милостиво. Крови нет. С путешествия не гонят, хотя… было одно исключение: но закончилось оно миром.

Девки и бляди – всё боком. Всё в мечтах, все в воспоминаниях, дрочерят в душе» и в туалете – первое по-серьёзному, второе регулярно и реалистично. Но никто не попался. Тонкости знает только Автор.

Фаби – нераскрученная девушка. А необычная, даже красивая… после душа. У неё красные кеды. Курит Честер. Так-что могла бы быть побойчей.

Чудище-Юдище Ник Трёхголовый чаще прозябает в Мойдодыре, нежели творит эффективное зло с тролльничаньем.

Других сюжетообразующих ветвей кроме перечисленных вроде бы нет. Автор тут честен пред собой как лист (бумажный) перед травой (конопляной).

Зато хватает намёков, необязательностей, живых, но, тем не менее, количественно потрясывающих уши и покусывающих за ноги капканов аж «китайского краснобайства» и русско-крестьянского языкоблудия.

С последними, относящимися будто бы к пустопорожней болтовне, а на самом деле рисующих широкую и подробную картину жизни, не так-то просто разобраться, если не знать реальных биографий прототипов.

А читатель – автор уверен – и так никогда об этом не узнает. Читатель «ловит-удит» в тёмной заводи, и, даже не выловив ничего существенного, пытается по бултыханию поплавка составить свою логическую картинку – своё видение о рыбе, то бишь о героях.

В любой, даже в неудачной ловле имеется интерес.

Имеется интерес и в обсуждаемой сейчас книге.

Но это уже совсем другая, и широкая, тема для иного критического разговора. Оставим это удовольствие на «когда-нибудь после».

– На после чего, позвольте спросить?

***

Понятно одно: автор полюбил своего антигероя.

Но, как случается с иными мифологическими громадами, не смог поднять этого прекрасного по задумке антигероя на вершину литературной горы, с которой бы тот мог легко, свободно и всесокрушающе катиться сам, лишь повинуясь закону тяготения равно заданной теме.

Звать этого «случайного» антигероя (волк под столом: щас спою ищщо) Никак, или Ник. Хотя в книге он – для читательского удобства и мгновенной образно-духовной идентификации – зовётся Трёхголовым. Итак он: Никак Ник Трёхголовый

Как вы уже поняли, он трёхлик.

Ли'ца его – вы не поверите – одно от Белинского; другое от Гоголя; третье – смейтесь, смейтесь – от Рика Мартина, «красавчега», как принято выражаться в интернете. И есть крокодилий хвост, который он прячет под плащом.

Но он (трёхликий и трёххарактерный, трёхкогнитивно-диссонансный и пыр) выпрыгивает в романе, поначалу будто бы реалистического, всегда невпопад.

Он умеет сворачиваться в простую книжку (почему-то в «Мойдодыр», а мог бы – для прямых ассоциаций – в «Крокодила Гену», или в «Телефон», где эти зелёные твари поедают калоши своего папочки Чуковского) … и отдыхать в свёрнутом виде в багажнике автомобиля. Книжку эту выкидывают в реку, но страхолюд этот выплывает; и снова гонится за путешественниками. И делает это весьма ловко, и не один раз, так как пользуется услугами вездесущего Интернета: как вам такое прочтение современности?

И снова Головабелинский вредит Кирьяну Егорычу – графоману, а Головарикмартин пытается подкупить Малёху.

Бим давно уже куплен с потрохами Головагоголем.

Кирьян Егорыч то пытается урезонить Ника Трёхголового, то плюёт на него с высокой колокольни. Последнее ему плохо удаётся, так как несмотря на шкодность, Ник Трёхголовый всё-таки велик: ибо умён (Белинский), талантлив (Гоголь), с кулаками и шустрохером (Рик Мартин).

Главные разночтения Голов согласовываются на Трёхглавом Совете, вам это ничего не напоминает?

Ник Трёхголовый не трогает только Ксан Иваныча Клинова, так как боится его исключительной порядочности. В отместку и втихомолку он соблазняет внезапно возникшую «французскую любовь» Ксан Иваныча.

Эта любовь – чисто книжная выдумка (идея, кстати, неосуществлена). Французская любовь появилась на страницах – звать её Фаби. Но, похоже, что Фаби отдаёт предпочтение Кирьян Егорычу. На втором месте у неё Бим Нетотов – добрый старикашка и умелец говорить юным дамам красивости. «Моё золотко» – любимый бимовский комплимент. Как тут не влюбиться в Бима! Хотя бы вторым номером, а хотя бы тайно: Бим не против таких сладких тайн, да он и не клялся в вечной любви. А Кирьян Егорычу такого знать не положено, да ему и не скажут: у него же сердце с подозрением на растянутый во времени инфаркт миокарда и всей кровеносной системы!

И пусть не говорит, что это у него воспаление лёгких так выглядит – кто ж поверит в такую глупость!

Фаби могла бы полюбить Малёху: они совпадают по возрасту. Но Малёхин отец – Ксан Иваныч Клинов совершенно непонятно из каких соображений (только автор Я знает) абсолютно жёстко планирует график сына; график стопроцентно исключает не только общение между Малёхой и Фаби, но даже и их визуальный контакт. Малёха по сути даже не догадывается о существовании Фаби, совершенно бездоказательно считая, что если отец и ходит налево, то не меньше чем к одной из принцесс британского королевского дома.