Владимир Буров - Граф – М

– Чтоб женился, говорит, – так же шутливо ответила Нат.

Но Галя объяснила:

– Там все так делают.

– Это только означает, – подумал я, – ни из кого из них не получится торговых работников.

Один огромный мешок положили на крышу, где я заранее установил багажник, второй можно было уложить, если только сложить заднее сиденье.

– А мы где сядем? – спросили девушки.

– Может, мы просто побежим рядом? – спросила Нат.

– Это не смешно, – сказала Галя и предложила разорвать один мешок. – Распихаем весчи, – как она выразилась, – по щелям и дырам.

– Это не поможет, – ответила Нат. – Есть же еще третий мешок.

– Тебе надо было брать Четверку, – сказала Галя. – Впрочем, все равно бы была проблема. А она заключается в том, что нам лично сесть некуда. Очень маленькие тачки делают.

– Один мешок распакуем, а ты сядешь на корточки у меня между ног, – сказала Нат, и добавила: – Должно получиться.

Я ответил на незаданный вопрос

– Я думал, будет меньше.

– Лучше меньше? – не поняла Галя и закурила только когда мы выехали из аэропорта. Между ног она не захотела ехать, а точнее, не смогла разместиться. Несмотря на небольшой ее рост – тачка была еще меньше. Но смогла лечь, вытянувшись вдоль мешка со товарами.

– Мы не знаем, что лучше, – сказала Нат и тоже закурила.

– Пожалуйста, откройте окно, – сказал я.

– Ты бросил?

– Да. Хотя об этом пока не надо никому говорить.

– Почему?

– Нет, правильно, – сказала Галя, – надо бояться, что обязательно сглазят.

– Кто? – спросила Нат.

– Сам.

Я обернулся назад.

– Ты, похоже, действительно экстрасенс.

– Да колдунья, точно, – сказала Нат.

– Да?

– Да, она сидела там у турка в приемной, пила кофе, а ей все делали.

– Что делали? – не понял я, так как думал в отношении Гали только о сексе.

– Товар ей набирали. А я все сама делала. Хорошо хоть там душ есть.

– И кофе был хороший.

На Кольцевой нас все-таки остановили. Оказывается, все еще шел штурм Белого Дома. Но, кажется, все закончилось хорошо, как все и ожидали. Автоматчики были веселые. Сказали:

– Это тоже товар?

– Да, мы купили ее в Турции.

– Ну, счастливо наслаждаться. Автоматов не везете.

– Нет, – сказал второй, он проверял багажник, которого не было в этой тачке. Вообще их было много на этом блокпосту. Никто, собственно, ни о чем и не беспокоился. Как будто в тыл свободной уже России прорвался вражеский десантный батальон. Но скоро он должен быть ликвидирован. Ликвидирован, как посмешище. Все За Ельцина, а какие-то ненормальные против. Как можно быть против? Если их уже смел каток истории? И зачем, главное? Зачем опять делать то, что делать никому не хочется?

Вообще, конечно, было удивительно непонятно:

– Кто делает этот новый поворот истории?

Ельцин? Гайдар? Но как они одни могли это сделать?

– Значит, его делает сама История, – такой делался вывод. – Народ же ж давно не понимает, зачем жить так плохо. Как будто еще не родившись люди знали:

– Как хорошо-то должно быть на Земле! Все на мерседесах.

– Счастливые люди, мой батюшка. – Есть такие слова в классике?

– Что? – спросила Нат, и добавила: – Кстати, мы книг не читаем уже.

– Я читаю, – сказала Галя.

– Что? Камасутру?

– Да. И не только.

– Ну что еще, например? – пристала к ней, повернувшись назад Нат.

– Мастера и Маргариту, – ответила Галя.

– Про что?

– Интересно.

– Ну, вот, а что интересно? Скажи мне, пожалуйста? Только не говори, что всё.

– Интересно, что здесь живем не только мы, но и другие существа.

– Фантастика! – воскликнула Нат. – Я это давно знаю. Потому что точно знаю, что здесь кроме людей живут еще и черти.

И точно скоро мы их увидели. Семь кожаных курток оказались просто на просто ободраны. Кто их ободрал?

– Значит, не помогла магия, – сказала Нат, и сунула ободранную куртку Гале. – Что это?

– Они говорили, что заменят, если не понравится, – ответила Галя.

– Они были уверены, что все вы не повезете назад, – сказал я. – Впрочем, этого следовало ожидать.

– Конечно, – сказала Галя: – Без обмана торговли не бывает.

– Зачем тогда мы делали Революцию? – спросила Нат. – Зачем голосовали за Ельцина? Ведь мы голосовали за правду.

– Ты голосовала?

– Я нет, но мать голосовала.

– А ты почему против?

– Я не против, я тоже за, но голосовать никогда не ходила и не пойду, разумеется. И знаешь, почему? Не верю, чтобы все эти голосования проходили по-честному. Может, сейчас и по-честному, но думаю, это недолго будет продолжаться.

– Это тебе твой термос сказал? – спросила Галя. И добавила: – Кстати, где он?

– Почему ты спрашиваешь?

– Почему мне не спрашивать? Это мой термос.

– Хорошо. А где мои деньги? Я не думаю, что с этих шмоток мы получим хоть какую-то выгоду.

– Получите обязательно, – сказал я. – Просто считайте, что… тридцать процентов от всех денег за товар – ваши. В дальнейшем будет пятьдесят.

– Лучше сразу пятьдесят, – сказала Галя. – И знаешь почему? Я хочу быть богатой.

Несколько дней я вставал в пять утра, чтобы собрать вещи для торговли, заехать за дамами, и отправить их на рынок. Но было ясно, что надо кого-то научить ездить на машине. Хотели все. Даже безотказная Светка, которая ради:

– Такого дела, – как она сказала, – бросила будущего мужа, ибо он решил, что ей лучше идти на завод.

– Какой завод? – говорю я ему, – ты с какого дуба рухнул?! Он давно сам дал дуба.

Продажи шли. Я им сразу назвал сумму, затраченную на товар плюс пятьдесят процентов наценка.

– Получается, мы берем себе всю наценку, – сказала Галя. – Потому что тридцать процентов сверху – это пятьдесят снизу.

– Надо наценивать больше, – сказала Нат.

– Процентов семьдесят, – сказала Света.

– Да сто, чтобы проще было, – сказала Нат.

– Пока лучше так не делать, – сказал я.

– Почему?

– Надо заманить людей.

– Да, все продают одно и то же.

– У нас лучше товар. Я, наконец, купила себе настоящий турецкий костюм.

– Какой, покажи.

– Спортивный.

– Так мы все уже в спортивных.

– Как и весь рынок.

– Кожаные куртки – порнография. Смотри, подкладка опускается ниже зада.

– Зада?

– Кожи. Их шьют малолетние дети там.

– Я вообще думаю, что этим бизнесом там занимаются русские, а продавать ставят турок. И знаешь почему? Слишком большая халтура. Куртки сшиты детьми на подпольной фабрике, а стоят! сто баксов. Мы их за сколько должны продавать? – спросила Нат.

– Они думают, что мы здесь за годы советской власти накопили большие бабки, – сказала Света.

– Да, хотят распределить их между нами и их Востоком, – сказала Галя. И добавила: – Думаю, мы не справимся с этой мафией. Эти кожаные куртки мы не продадим.