Алона Китта - Затянувшийся вернисаж. Роман из последней четверти 20 века

Мы были вдвоем, и не перед кем было тешить свою гордыню тем, что такой кадр на сегодняшний вечер мой. И вдруг я поймала себя на крамольной мысли, я хочу, чтобы Дима меня поцеловал. Я жду, я просто жажду этого. Он скоро уедет, даже не будет на нашей с Михаилом свадьбе, но удовольствие от прошедшего вечера будет неполным, если я не узнаю вкус его поцелуев. Дима молча смотрел на меня, казалось, он догадывался о чем я думаю: во всяком случае, мне бы хотелось, чтобы он догадался. И я тоже уставилась на него, не мигая, предоставляя возможность воспользоваться телепатией. Я понимала: начинается опасная игра с серьезным партнером. Это не Михаил, почти равный мне годами. Дима был взрослый мужчина, его при всем желании не назовешь мальчиком или юношей, наверняка его не миновали в жизни любовные приключения, но это меня в нем и притягивало больше всего. Опыт угадывался во всем его облике, опыт незаурядный, и было бы обидно если бы он не поделился этим опытом со мной.

А Дима пододвинулся ко мне ближе и не отводя глаз от моего лица, стал целовать мне руку. Я вздохнула и закрыла глаза, а он продолжал целовать раскрытую ладонь, запястье, ямочку у локтевого сгиба. Он обнял меня и прижал к себе, продолжая целовать шею, губы. Сквозь грубую вязку свитера я чувствовала горячее напряжение его тела, это напряжение передавалось мне и я змеей извивалась в его руках, стремясь то вырваться, то прикоснуться к нему поближе. Поцелуи следовали один за другим, я чувствовала сладкий кончик его языка у себя во рту, ловила его губами и отвечала ему страстно и самозабвенно. Я не замечала под этим сладким гипнозом, что платье мое уже давно расстегнуто, а Димины руки ласкают оголенное плечо. Вздох облегчения раздался с моих уст, когда навстречу его ласкам высвободилась грудь, и я ощутила прохладу губ на горячем соске. Дима подхватил меня на руки, как пушинку и понес в комнату. Гипноз от его присутствия не проходил, ведь он все время был рядом: и я ощутила под свитером призывный маятник его сердца, и я откликалась на этот зов, и мои руки трепетно ласкали его кожу, узнавая каждую линию, каждый изгиб и наслаждаясь этим узнаванием. Я наслаждалась музыкой его прикосновений, постепенно погружаясь в бездну желания.

Дима оправдал мои ожидания: его страсть была столь же сильной, а завершение столь же самозабвенным, что и у меня, и мы лежали не в силах пошевелиться, чтобы не разрушить гармонию ощущений.

Но стоило мне повернуть немного затекшую руку, как вернулось ощущение реальности, и я почувствовала утомительную тяжесть чужого тела, а внутри – пустоту, как будто схлынувшая волна восторга обнажила подводные камни на дне души. Вмиг пустота заполнилась угрызениями совести, имя которым было Михаил.

Я резко села в постели рядом с Димой, отодвинувшись от него и не в силах выдерживать долее его расслабляющих прикосновений.

– Ты что? – спросил Дима, садясь рядом.

Я отвернулась, чтобы он не увидел слез, которыми наполняло мои глаза раскаяние, но он заметил, взяв рукой за подборок и повернув мое лицо к себе.

– Ты плачешь? Что-нибудь не так? – растерянно проговорил он.

Я не хотела отвечать ему. Зачем он спрашивает? Неужели его не мучает совесть за содеянное и переспать с невестой друга – для него в порядке вещей? Не хочу перекладывать свою вину на кого-то, ладно, я – 18-ти летняя дурочка, но ведь Дима старше нас обоих – и меня, и Миши, он-то должен сознавать, что он делал? Миша… Его образ постепенно заполнил мое сознание, а глаза цвета крепкого чая, казалось, заглядывали в самую глубину моей души и укоряли за измену.

Но, вероятно, Дима не терзался сомнениями. Он снова поглаживал мои плечи и поцеловал мокрое от слез лицо.

– Зачем ты это сделал, Дима? – я задала вопрос, наверное, подсознательно желая разделить с ним ответственность за содеянное. – Ты специально все подстроил? Как я теперь вернусь к Мише?

Дима усмехнулся и ответил твердым голосом, без проблеска каких бы то ни было сантиментов:

– А ты, Лидочка, сама не подумала об этом?

Горькое чувство охватило меня, помимо раскаяния – чувство растоптанности, будто мною вытерли грязную обувь и выбросили на помойку, и волна отвращения к себе и благополучному, красивому, богатому Диме поднялась во мне. Не в силах оставаться дольше с ним, я спрыгнула с постели, подбирая разбросанную по комнате одежду и быстро одеваясь.

– Ты куда, Лидочка? Лидочка! – закричал Дима, тоже вскочив с постели и пытаясь помешать мне одеваться. – Лидочка, ну не уходи, ведь тебе было хорошо со мной! Признайся, было? Неужели ты так уйдешь? Прости, если я что-то не то сказал. Лида, какая глупость… Куда же ты пойдешь? Ведь еще только пять… Лида!

Я не слушала Диму, вырываясь и отталкивая. Теперь его объятия уже не казались мне притягательными – они раздражали, как крапива и даже легкое колотье чувствовалось на коже. Еле сдерживаясь, чтобы не сказать что-нибудь резкое на прощание, я схватила плащ и сумочку и выбежала в прихожую, где с трудом разыскала свои туфли. Замок не поддавался, заставляя понервничать, и Дима, вышедший в прихожую вслед за мной, открыл его сам.

– Иди, – коротко сказал он.

Взглянув на него, стоящего рядом, завернутого в простыню, я угадала то же смятение, господствующее в его сердце, что и у меня. Ну ладно, даже если моя догадка правильная, и Дима все подстроил, но я-то поддалась! Теперь вот стой и мучайся, как показаться на глаза жениху, а вчера ты о нем думала? Вспоминала ли его хотя бы один миг, когда скрипач наигрывал для тебя «Чардаш» или когда ты таяла в Диминых объятиях? Да ты и думать о нем позабыла, тебе хорошо было с его другом, ты его хотела. Да, да, ты хотела Диму, ты его получила, а теперь он тебе не нужен. Но он и вчера тебе был не нужен, и позавчера, так зачем же ты пришла сюда?

За те мгновения, что я стояла у открытой двери, я угадала весь его невысказанный монолог и поняла явную его правоту.

– Прощай, – тихо проговорила я, опустив глаза и захлопнула дверь в Димину квартиру с намерением больше никогда не возвращаться в его жизнь…

Трамваи еще не ходили, идти мне было некуда, и я дремала, сидя на батарее под лестничной клеткой. Как мне хотелось встать под теплый душ и смыть с себя запах Димы, стереть все его прикосновения – если бы так легко можно было осадить всю муть, поднявшуюся со дна моей души! Одна надежда, что Миша ничего не думает – я не хочу потерять его. Я буду с ним ласковой, нежнее обычного, я все сделаю, чтобы загладить свою вину. Да, но как мне с ним встретиться сегодня?

Встреча эта произошла раньше, чем я предполагала. Как только я добралась до дома, проехав первым трамваем по спящему городу, потом в полупустом в этот ранний час вагоне метро, я на цыпочках прошла по темному коридору, бесшумно открыла дверь в комнату и… нос к носу очутилась рядом с Михаилом. Он стоял посреди комнаты бледный, с красными от бессонницы глазами.