Андрей Козырев - Космос Крым. Повести

Оказывается, Махнов – глава прозаического жюри фестиваля – «главенствовал» на конкурсе под присмотром двух нянечек, которые следили, как бы он не оказался на улице один, ибо именитый писатель не умел ориентироваться в пространстве и мог заблудиться, оставшись без контроля. К сожалению, именно это и произошло. Знаменитый писатель сбежал от присмотра и убрел куда-то в горы. Его нашли через несколько часов, но в работе фестиваля он уже не мог принимать участие. Хорошо, что хоть документы все подписал…

Погода благоприятствовала поэзии. Шагая домой по узким улочкам, мимо увитых диким виноградом стен деревянных домишек, я складывал в уме первое с прибытия в Крым рифмованное стихотворение.

Вернувшись в отель, я рассказал Даше о произошедшем.

– Да, забавные они, поэты… Андрей, расскажи мне, что они пишут? Прочитай, а? Интересно же, – попросила моя смешная спутница.

Я раскрыл купленный недавно «Арион» на первой попавшейся странице и прочел трехстишие:

– Это что, стихи?

– Это минимализм, Даша.

– Это галиматья! Я лучше пишу, – заявила моя спутница. – Вот послушай:

И ещё полчаса она читала стихи примерно в том же духе.

– Отдай их на Волошинскую премию. Если там мужики толковые, меня наградят.

– Ну а вдруг не наградят? Все ведь бывает…

– Увидишь! Отдай.

– Ну, предложи их жюри сама. Увидишь, что скажут.

– Я не могу, я записать их не сумею. Запиши, отнеси в музей, пусть посмотрят.

– Ну не могу я, Даша!…

– А ты смоги!

Долгая беседа кончилась тем, что я за полчаса написал десяток стихотворений за Дашу и предложил отдать их на конкурс от её имени. Она с радостью согласилась. Чем бы дитя не тешилось, как говорится…

Следующее утро я начал с принятия душа. (Море было рядом, но я не додумался сходить на пляж. Чем больше у человека голова, тем крупнее в ней тараканы). Выходя из душевой комнаты, я стал свидетелем незабываемого зрелища – Даши, лежащей полуголой в постели и вслух вспоминающей о своих мужчинах: как ей было с ними хорошо и какие они все козлы, что её бросили. Я ложусь рядом и часа два выслушиваю её, никак не реагируя, затем говорю: «Да-а… Чувствую, тебе мужа надо. Я тебе его найду. Обещаю». Даша замолкает: по-видимому, она все поняла.

Днём начинается «Турнир поэтов» – состязание в написании экспромтов. К сожалению, по каким-то фарш-обжорным обстоятельствам соревнования открываются на час раньше назначенного времени, поэтому я, придя точь-в-точь в указанное в расписании время, успеваю только ко второму туру. Записаться в участники уже нельзя. Поздно.

Сижу в зале, жду, пока за отведенные жюри полчаса конкурсанты пишут экспромты на заданную тему: «Пусть удивляется курортная Европа». Я за полчаса создаю восемь экспромтов. Прочесть их со сцены мне не позволяют. После того, как участники прочитали свои творения, я без разрешения залезаю на сцену и ору в микрофон:

На этом стихотворении один из организаторов турнира наконец-то выпихивает меня со сцены, просит у зала прощения и присуждает главный приз автору трехстишия:

Итак, диплом «Турнира поэтов» мной не получен. Но не из таковских я, чтобы сдаваться! Возвращаясь домой, по дороге покупаю для себя, любимого, с десяток почетных грамот в канцелярском магазине. Всю ночь думаю: в какой номинации себя наградить? Учреждаю целый ряд новых премий:

– премия им. Эраста Фандорина «За литературное воровство в неприлично малых размерах» – вручается Андрею Тузикову за кражу конфетки из кармана Павла Альтинского!

– премия им. матроса-партизана Железняка – вручается Андрею Тузикову за то, что он, прилетев в Крым, пошёл на Одессу и вышел к Херсону!

– премия «Лучший мистификатор» им. Черубины де Габриак – вручается Андрею Тузикову за то, что он выдумал самого себя и всё остальное!

– премия «Золотой Дуранте» – вручается Андрею Тузикову за самую божественную комедию собственной жизни!

– премия им. Чеширского кота – вручается Андрею Тузикову за незримое присутствие в литературе!

– премия им. Аполлона Безобразова – вручается Андрею Тузикову за аполлонову безобразовость!

– психиатрическая премия им. Наполеона – вручается Андрею Тузикову за присуждение самому себе всех вышеперечисленных премий!

Все дипломы по причине временного отсутствия Господа Бога в Коктебеле подписываю себе сам. Основатель фестиваля Бровин подписывать их отказался. Однако… Я надеялся, что с чувством юмора у него дела обстоят получше.

Сегодня – последний день фестиваля. Я с утра присутствую на выступлении лауреатов волошинской премии. Победители сидят в музейном дворике, слушают музыку, читают свои стихи. Мне неохота скучать на долгой и утомительной официальной церемонии. Лучше посвятить день прощанию с поэтом, его городом, его Домом…