Сергей Архипов - Сириус. Книга 2. Предстояние

В этот день с самого раннего утра все пошло не так, как хотелось. Сергей почувствовал себя плохо сразу после пробуждения. Недомогание расползлось по телу, как сорняк по огороду. Ощущение приближающейся болезни не покидало его, но он старался не поддаваться слабости. После занятий их отправили на склады разгружать автомашины с продовольствием. Руководил процессом толстый и беспричинно злой прапорщик. Его щеки тряслись после каждого злобного выкрика. Ему все казалось, что солдаты учебного взвода медленно работают. Сергей в очередной раз поразился поведению человека с погонами прапорщика. Абсолютно все они были откровенными злыднями, словно их подбирали специально и целенаправленно именно таких, для устрашения молодых солдат. Исключительно для воздействия на них, потому что старослужащие с мнением прапорщиков не считались и откровенно игнорировали их указания. А этот экземпляр превзошел всех остальных и наседал с таким наслаждением, словно считал, будто его полномочия богоподобны. Сергей старался не смотреть в его сторону, чтобы избавиться от чувства брезгливости, и упорно таскал коробки в глубину склада. В таком ритме они работали почти два часа, пока все автомашины не разъехались, а последняя коробка не была водружена на стеллаж. Прапорщик сразу подобрел, вероятно, мысленно подсчитывал количество того, что он сегодня сможет украсть.

– Марш, марш! – вальяжно скомандовал он курсантам, словно офицер Белой гвардии.

Ребята с удовольствием покинули территорию складов, но возвращаться в казарму не торопились. Они долго бродили по лесу, прилегающему к части, и только к ужину вернулись в расположение взвода. После ужина Афанасьев Вадик, пронырливый и верткий, как пиявка, достал из своей прикроватной тумбочки несколько пачек табака марки «Капитанский».

– Откуда такое добро? – спросил Зуев, недоверчиво косясь на Вадика.

– Откуда-откуда! От верблюда! У жиртреста на складе спер! Давай, мужики, налетай!

Некоторое время все стояли в нерешительности. Курево было настоящим дефицитом. Не каждому солдату родители могли выслать деньги, а если и высылали, то они по большей части тратились на продукты питания, которые удавалось покупать в солдатской чайной. Солдатского жалования хватало только на средства гигиены.

Вадик был парнем с характером, он легко менял мнение в зависимости от существующих в нынешний момент условий, за что получил прозвище Хамелеон. На это он ни капли не обижался, объясняя свои поступки тем, что в детском доме, где он воспитывался, было гораздо хуже. Товарищем он был ненадежным и в любой момент мог пойти на предательство, нисколько о том не сожалея. Поэтому он практически всегда был один, но, как казалось ребятам, этот факт его радовал. Его любимой сентенцией была такая: вранье, мол, есть единственная человеческая привилегия перед всеми иными существами.

– Ну, что вы думаете? – подтрунивал он над своими сослуживцами. – Не бойтесь, от халявы никто еще не опухал!

Ребята сначала неуверенно, а потом наперебой стали горстями набирать табак и сворачивать самокрутки, разорвав подвернувшуюся газету на подходящие лоскутки. Не имея навыков изготовления самокруток, они делали самодельные папиросы огромных размеров и весело хохотали. На улице начал моросить дождь и курить решили на лестничной площадке запасного выхода. От первых затяжек некоторые курильщики начали кашлять, но потом, привыкнув к терпкому вкусу, блаженно заулыбались. От толстых самокруток дым валил, как из труб. Лестничные марши быстро наполнились дымом, который начал подниматься на третий этаж. Сергей тоже решил попробовать табачку и, свернув небольшую папироску, закурил. Вкус ему не понравился, но желание покурить мгновенно улетучилось.

Вскоре раздались истошные крики сверху:

– Эй, «духи», совсем одурели? Что за гадость вы там курите?

Сверху через перила свесились двое «дедов» роты связи. Они жили этажом выше, но встречались с курсантами редко, так как входы у всех были разные. То, что служило учебному взводу запасным выходом, было основным входом в расположение боевой роты, и наоборот.

– Курим, и курим! Вам какое дело? – выкрикнул Вадик и выпустил большую струю дыма в их сторону.

– Это кто там такой смелый? – произнес появившийся на лестничном пролете третий.

– Тебе какое дело? – с вызовом ответил Вадик.

– Я не понял, кто там пищит? – выкрикнул тот и начал спускаться вниз, но был остановлен своими товарищами.

– Не связывайся с ними, Артур, за учебный взвод Татарин с Крокодилом по головке не погладят. Себе только дороже выйдет. Вот закончат учебку и к нам кого-либо из них обязательно распределят. Вот тогда и будем учить «дедушек» уважать.

– И то верно! – подхватил он, вернулся назад и сказал спокойно, с пренебрежением, уже обращаясь к курсантам. – Сам лично прослежу за вашим распределением и в другие части позвоню, чтобы там чинно и с почестями вас встретили. Вешайтесь, «душары»!

Ребята вернулись в казарму притихшие. Всем стало не по себе от того, какое будущее обещал им устроить незнакомый им Артур. Сергей второй раз за эти месяцы услышал адресованное ему слово «вешайтесь». Появилось нехорошее предчувствие насчет будущей встречи с боевой частью. Он решительно отогнал эти мысли, радуясь, что до осени еще далеко, но время летело быстро. Так быстро, что это далеко было совсем рядом. Так рядом, что казалось, его можно потрогать рукой. Еще больше омрачало настроение то, что бой будет уже скоро. Как это будет выглядеть, он не мог себе представить. Сегодняшнюю тренировку хотел отменить, сослаться на плохое самочувствие, но потом передумал. Что его ждет, он не знал, а поэтому решил, что нужно подготовиться, особенно раз есть такая возможность. Фурсунов, как обычно, не произнося ни слова, после отбоя отпустил его на тренировку.

Кореец встретил Сергея молча. Его лицо ничего не выражало. Он, почувствовав болезненное состояние Сергея, сказал:

– Если перед лицом опасности ты, даже приболевший, не сможешь контролировать свои эмоции, то твоя способность защищаться останется чисто теоретической. Победа или поражение зависят только от тебя самого, а не от боевого искусства или техники, которую ты знаешь. Если ты не сможешь управлять своими эмоциями и своим физическим состоянием, тебя легко победит более решительный противник, который, вероятно, и не знает техники вообще.

Сергей молча кивнул, борясь с дневной усталостью и недомоганием, а кореец продолжил:

– Ты сильнее болезни. Только от твоей воли зависит ее состояние. Она сейчас у тебя вместо противника, и ты можешь ее победить. Победить усилием воли, не применяя физической силы.

Сергей прикрыл глаза и расслабился, пытаясь взять под контроль остатки сил своего организма, но у него никак не получалось. Уже практически растратив силы, он внезапно ощутил, как тело наполняется теплом. Оно появилось словно ниоткуда, из небытия. Сергей сначала вздрогнул от внезапного ощущения победы и понял, что может управлять этим неосязаемым очагом тепла, направляя его действие нужным образом. Болезнь внезапно растворилась в этом нескончаемом горячем потоке, а он обрадовался, как ребенок, но при этом все ощущения исчезли, словно их унесло порывом ветра. Он снова ощутил недомогание и усталость. Кореец, увидев отразившиеся на лице Сергея переживания, сказал: