Сергей Архипов - Сириус. Книга 2. Предстояние

Вот и сейчас Сергей смотрел на ребят, жующих хлеб, и ему было неприятно, как и тогда, когда ему было восемь лет. Ничего не изменилось с тех пор. Продолжалось все то же банальное и всем привычное насилие над личностью. Оно преследовало Сергея везде, и он уже начал привыкать к тому, что вся прошедшая, настоящая и будущая жизнь была и будет пронизана насилием и унижением. Значит, оставалось только приспособиться и стараться выжить. Сергей, уже повзрослев, не хотел этого, но бороться с системой было невозможно. Он понимал, что его попытки сопротивляться ни к чему хорошему не приведут.

– Взвод, налево! Шагом марш! – скомандовал сержант, и они под монотонный бой барабана, но уже без песни, подавленные и голодные, двинулись в учебную часть.

Учебные занятия продолжил заместитель командира гарнизона по политической части подполковник Хайло Альберт Юсуфович.

Подполковника все боялись. Он был политическим идеологом и курировал всю общественную и политическую жизнь гарнизона. Его указания и распоряжения соблюдали даже работники военной прокуратуры. Сам он по национальности был татарин. Его склонность громко говорить могла ввести в ступор незнающего человека. Создавалось впечатление, что он не говорит, а кричит. Тембр его голоса мощно действовал на собеседника. Сам он считал себя рьяным борцом с неуставными отношениями и всячески критиковал тех, кто им потакал. Его отеческие наставления действовали на молодых солдат до тех пор, пока последние не сталкивались с настоящей «дедовщиной». Занятия, которые он проводил, были сущим мучением для солдат. Его монотонные громогласные лекции о победном марше социализма убаюкивали солдат, и те постоянно боролись со сном. Он заставлял заучивать политические лозунги и различные идеологические клятвы.

Для Сергея эти занятия все же были лучше, чем занятия строевой подготовкой на плацу, которые рекомендовал майор и которые проигнорировал сержант.

Подполковник, как всегда, начал свою лекцию с высокопарных фраз, от которых сразу потянуло в сон:

– Советский военный радиотелеграфист должен постоянно помнить, что в эфире он представляет свою Родину – Союз Советских Социалистических Республик. Своей работой он должен всемерно способствовать укреплению авторитета воинской профессии и направлять свою деятельность на укрепление дела мира, дружбы и взаимопонимания между народами!

Сергей скинул с себя наплывающую сонную пелену. Интересно, как это можно своей службой укреплять дело мира? Вот болтуны эти политические руководители. Недаром у подполковника и фамилия такая, как прозвище. Хайло, он и есть хайло. В уме всплыло матерное слово, которое захотелось произнести вслух, но он продолжал слушать подполковника, который тараторил заученную лекцию.

– Каждый военный радиотелеграфист должен быть патриотом, всегда готовым отдать свое мастерство оператора, технические навыки и знания на благо Родины и народа. Быть дисциплинированным, тактичным, доброжелательным, отзывчивым, не успокаиваться на достигнутых успехах, постоянно повышать уровень своих технических знаний. Обязан также стремиться безупречно работать на имеющейся в наличии радиостанции, хорошо знать и строго соблюдать инструкции, правила и положения, регламентирующие работу в эфире.

Подполковник еще долго и высокопарно говорил об идеологической подкованности курсанта, но закончил лекцию строго по расписанию. После его ухода появился сержант Фурсунов и, отменив перекур, сразу приступил к проведению основного технического занятия по обучению телеграфной азбуке.

Основой для телеграфной азбуки в различных странах мира послужил так называемый код Морзе. Помимо букв и цифр, в международном коде Морзе имелись также специальные обозначения для знаков препинания и некоторых служебных знаков. За основу всех временных интервалов в телеграфной азбуке принята длительность точки. Азбуку Морзе Сергей выучил. Только на первых занятиях до него дошло, для чего нужно было прослушивание, когда у них определяли наличие музыкального слуха. Телеграфная азбука была образована из различных комбинаций коротких и длинных сигналов в виде точек и тире. Запомнить, какое в знаке количество тире и точек, было невозможно, поэтому каждому знаку был присвоен свой определенный музыкальный напев, который имел свое неповторимое звучание. Радиотелеграфисты должны были уметь передавать рукой и принимать на слух телеграфную азбуку без применения каких-либо автоматических устройств. Нижний предел скорости приема и передачи знаков составлял десять знаков в минуту. Вот как раз это у Сергея не получалось, но он старательно выстукивал ключом комбинации из точек и тире. Подошедший сержант похлопал его по плечу и сказал:

– Не переживай, Воронцов, и продолжай в том же духе. Бывает, для того чтобы что-то получилось, нужен толчок. На данный момент у тебя скорость маленькая, но красивый почерк.

– А что мне почерк?

– Не скажи! Почерк в нашем деле очень многое значит. Раз у тебя хороший почерк, то тебя в эфире поймет даже нерадивый радист. Поэтому работай в том же темпе. Не увеличивай скорость за счет качества передачи. Со временем она сама увеличится.

Сержант прошел в другой конец класса и остановился напротив Мамочкина Ивана, который от усердия даже сгибался в такт удара ключа.

Мамочкин был незаурядной личностью. Все ребята думали, что он попал на службу по недоразумению. Ему шел двадцать второй год. Он окончил мореходное училище и устроился работать на рыболовецкий сейнер радистом. Судно ходило по Охотскому морю, и всегда весьма удачно. Улов был отменный, и экипаж имел приличную зарплату. Капитан судна всеми силами ограждал Мамочкина от контактов с военкоматом, пока не случилось происшествие, круто изменившее судьбу Ивана. Он имел неосторожность влюбиться в повариху Лизу, к которой был неравнодушен и сам капитан. Она ответила взаимностью. У них закрутился роман, который закончился списанием Ивана с судна на берег и немедленным призывом на службу. Самое главное заключалось в том, что Лиза сразу изменилась и отвернулась от Ивана. Она стала уделять больше внимания капитану, чтобы не лишиться работы. От этого предательства он чуть не сошел с ума и теперь был яростным ненавистником женщин и всего, что с ними связано. Ребята часто подшучивали над ним. Особенно над тем, как он ухитрился с корабля попасть в сухопутные войска. От подначек он злился, пыхтел и потел, словно находился в горячем цехе.

– Так вот, товарищи курсанты, прошу обратить ваше внимание на следующий факт! Почерк в нашей работе, еще раз повторяю, почерк очень много значит! – начал сержант и, взяв за руку Ивана, продолжил: – Курсант Мамочкин, что ты здесь ковыряешь? Понимаешь, мне скорость передачи знаков сейчас не нужна. Мне нужно банальное качество звучания!