Сергей Пустовойтов - Совершилось. Духовные откровения

А потом чудеса покатилось, как снежный ком. Летом мы с мамой поехали в город Николаев к бабушке Тане, так как её положили в больницу на операцию по удалению камней из печени. Моя бабушка умерла, и впервые в жизни, я оказался на большом старинном кладбище. Больше всего мне запомнилась церковь, в которую почему-то мы не вошли. Меж заброшенного кладбищенского хлама, я увидел высокий ржавый семисвечник с узорами, который был выше меня, хотя и лежал наклоненным. Все пошли к могилке бабушки, а я, как вкопанный, стоял у этого непонятного мне тогда предмета церковной утвари. И чем больше я любовался им и удивлялся тому, что эта красивая большая вещь здесь делает среди мусора, тем большая и не известная мне до этой поры теплота и блаженство, обволакивали мое сердце и душу. Я не помню самих похорон, видимо, я так и простоял всё время у семисвечника, который (это теперь я знаю) олицетворяет семь даров Святого Духа. Но прекрасно помню, невероятное прикосновение Святого Духа к моему детскому сердцу.

Потом наступила осень, стояли теплые дни бабьего лета, и я совершенно один, вдали от поселка ГРЕС, решил искупаться в болотце у реки, на котором пробивались редкие поросли камыша. Ровная водная гладь, по которой бегали водомеры, (такие маленькие насекомые) завораживала взор. Никого и ничего вокруг, ни на воде, ни на берегу там не было. Я постепенно стал заходить в воду, и мои ноги погрузились в ил, дно потянуло меня к себе медленно и неминуемо. Я не кричал, так как знал, что людей в окружении моего крика нет и в помине, и не барахтался, так как это, только ускоряло процесс засасывания. Я смотрел на бегущие облака, на синее небо, на ласточек, парящих в его вышине, и жалел свою маму, которая, я знал, будет плакать всю жизнь от того, что не сможет меня найти. Вода уже подобралась к нижней губе, я закрыл глаза и тогда, ощутил удар какого-то предмета о мою голову.

Это была дверь, абсолютно белого цвета, на которую я с трудом смог вскарабкаться и догрести, уже лёжа на ней, до берега. Обессиленный и удивленный, я добрался до дома и никому ни о чём не рассказал. Только маму я стал любить и жалеть, еще сильнее.

– И? Что было дальше?

– Дальше был пионерский лагерь, на широченной реке Иртыш, по которой ходили пароходы, катера и ракеты на подводных крыльях. Река, которую я переплывал всего один раз с родителями, и то, поочередно отдыхая, у них на спинах, таила в себе безмолвную огромную силу. Пионерский лагерь, располагался в лесу, на противоположной от поселка стороне реки. Туда меня на мотоцикле с люлькой, марки «Урал», по объездной дороге, отвезли родители.

В пионерском лагере было всё прекрасно, но дома остался не доклеенный самолет из конструктора. Ничто меня не могло остановить. Когда наш отряд выходил из воды, я спрятался в прибрежных зарослях, и потом, когда меня не заметили как пропажу и спокойно пошли в лагерь на обед, я поплыл через Иртыш. Течение было очень сильным по сторонам то и дело образовывались водовороты, в один из которых я и попал. Всё произошло за считанные секунды. Резкий рывок к низу, зелёная бездна над головой и всё…

Очнулся я поздней ночью в заводи на том берегу, куда собирался плыть. Вокруг меня плавали какие-то щепки, куски древесной коры, мелкие и крупные ветки, на небе светила полным кругляком луна. Я выбрался на берег и из последних сил доплёлся домой. Меня за это время обыскались. Отец несколько раз ездил в пионерский лагерь, мама посидела еще на несколько волос. Что было больше всего обидно, нас в этот вечер ограбили и унесли из дома кроме спидолы и еще каких-то ценных для родителей вещей, модель моего недокленного самолета.

Потом я тонул на сбросе электростанции и меня вытаскивали два мускулистых парня, похожих как две капли друг на друга. О них я не знаю почему, сразу думал, как об ангелах. Обычный человек не смог бы плыть против такого течения, да еще грести одной рукой, а второй тащить груз. А они это сделали. Как же иначе? Кто нас спасает, как не наши ангелы спасители. Так, я поверил в чудеса!

– Дочка, у меня к тебе вопрос: «Что человеку необходимо для счастья?»

– Для счастья нужно любить и быть любимой!

– Ты, на все вопросы знаешь правильные ответы? Я в твои годы ничего такого не знал, а от любви бегал, как от ос.

– Мальчики всегда «тормозят» в развитии.

– Давай продолжим вчерашний разговор.

– А на чём я остановился?

– Поверил в чудеса. А потом?

– Потом чудес не было долго или они были, но не такие явные, чтобы их замечать. Но вот однажды в Алма-Ате, когда я был студентом первого курса института, был со мной странный случай. Денег не было, а сильно хотелось есть, стоял я у проспекта Космонавтов недалеко от дома. Глотаю слюну и думаю, «сколько еще голодать?» Вдруг шум такой и под ноги мои с неба падает комок свернутых денег. Ни машин, ни людей, ни ветерка, раннее утро и просто с неба бах двенадцать рублей. Наелся в кафе пельменей с томатным соком и подумал: « Бог есть и, что важно, слышит меня». В этот день я был на служении в Никольском храме и слышал впервые проповедь про Иосифа, которого продали в рабство его родные старшие братья. Сначала я опасался входить внутрь церкви, но когда все же решился и вошел, я был обворожен её убранством и какой-то благодатной атмосферой, которая ещё теплилась в памяти из далекого детства, когда я увидел выброшенный семисвечник. Это было яркое событие, но не такое, после которого появляется твердая, непоколебимая вера. Снова побежали будни со своими заботами и суетой. Влюбленностями и расставаниями, опытами дружбы и разочарований…

Я ощущал себя одиноким и не защищенным, мне казалось, что в мире нет моего места потому, что я учился не там, где мне хотелось, а там, где хотел отец, жил не с мамой и отцом, а с отцом и его новой женой. Вглядываясь в ночные окна квартир алмаатинцев, моё сердце сжималось до боли от ощущения, что для меня недосягаема такая жизнь, которая протекает за этими окнами. Материя и материализм, пропитавшие холодком почти всё моё сознание, порой пугали меня безысходностью бытия. « И если потом, после жизни, для человека ничего нет, то нужно здесь, и сейчас, брать от жизни всё», – так рассуждали многие знакомые ребята и девушки, но я так не думал и так не поступал.

Потом была срочная служба в пограничных войсках. Однажды, в составе разведывательной группы, я преследовал уходящего в Китай нарушителя. Ситуация складывалась так, что стрелять было необходимо, иначе бы он ушел, и я выстрелил. Нарушитель был ранен мной в левую ногу, мы его задержали. Буквально на следующий день я получил ранение в коленную чашечку левой ноги и вертолётом был доставлен в госпиталь в Алма-Ату. После длительной операции под общим наркозом, чашечку заменили искусственной, я не вставал с постели целый месяц и от боли кусал подушку до перьев, а потом еще, как ребёнок учился заново ходить.