Валерий Рощин - Время первых

Сейчас его бездонную голубизну расчерчивал инверсионным следом маленький истребитель, летевший куда-то на юго-восток. «Тренировочный полет, – догадался Павел. – Эх, когда теперь доведется полетать?..»

Истребитель поравнялся с краем оконного проема и скрылся из вида. Постепенно стих доносящийся из-за приоткрытой рамы далекий гул. В палате снова стало тихо.

Беляев вздохнул, перебирая возможные варианты развлечений. До обеда еще было далеко и следовало чем-то себя занять. В окно таращиться надоело. Спать не хотелось. Последнюю книгу он вчера дочитал, а парочку свежих ребята из отряда обещали принести только вечером после ужина.

Внезапно за окном появилась тень. Павел вновь повернул голову вправо и увидел довольное лицо Леонова.

– Здорово, – тихо сказал тот, толкнув раму.

Рама со крипом отворилась внутрь палаты; Алексей нагнулся, подцепил что-то тяжелое и с усилием приподнял. Через секунду он поставил на подоконник тяжелую гирю. Затем рядом, странно звякнув, опустился набитый каким-то железом рюкзак.

Беляев смотрел на все это спокойно и без эмоций.

– Правильно – лучше молчи. Говорить буду я, – прокомментировал Леонов холодную встречу и залез в палату. – Так, ну что? Начинаем программу по восстановлению физической формы. Ты согласен?..

На самом деле вопрос прозвучал так… из вежливости и согласия не требовал. Все товарищи по отряду космонавтов знали: если Алексей чего-то удумал – остановить его могло только чудо.

Он проворно извлек из рюкзака составные части странного механизма и принялся собирать их, прилаживая к кареткам кровати. Судя по виду конструкции, это был противовес для травмированной ноги товарища.

– Жизнь у меня одна. И напарник тоже один – с другим я не полечу, – деловито рассуждал Леонов, закручивая на винтах гайки. – Сейчас, конечно, приходится тренироваться с Хруновым, чтобы не терять форму и не прерывать учебный цикл. А как только ты восстановишься – мы с тобой сразу идем к начальству и подаем рапорт на прохождение медкомиссии. Улавливаешь, Паша? И все будет хорошо…

Покончив со сборкой, он начал протягивать через конструкцию металлический тросик.

– Хорошо, что врачи собрали по косточкам твою ногу. Это очень хорошо! А то, что не обещают быстрого выздоровления – так это вообще ерунда…

– Алексей, посмотри на меня, – впервые подал голос Беляев.

– Ну, – ковыряясь с последней железкой, отозвался тот снизу.

– И заодно услышь.

– Ну. Смотрю и слушаю.

– Я с тобой никуда не полечу.

– Чем же я тебе так противен? – как ни в чем не бывало спросил Леонов.

Павел приподнялся, поправил сбившуюся в комок подушку.

– Да не в этом дело. Страха ты не знаешь. А это очень плохо.

– Есть страх. Слушай, я тебе сейчас одну историю расскажу – из детства…

– Уйди, Леша.

– …И ты сразу поймешь, о чем я тебе говорю…

Он торопливо доделывал противовес. А Беляев неподвижно лежал на кровати и смотрел в белый потолок.

Внезапно он повысил голос и достаточно жестко произнес:

– Ты не понял меня?!

– Нет, ну ты чего? – на секунду прервался молодой коллега. – Леоновы просто так не уходят. Ты чего в самом деле? Сейчас доделаю и тогда уйду.

Ему оставался последний штрих. Приподняв гирю, он подвесил ее на крюке, висевшем на болтавшемся тросике. Травмированная нога Беляева тут же пружинисто приподнялась над кроватью.

– Вот так! Понял?! Давай, качай!

От неожиданности Павел забыл обиду и злость. Поднапрягшись, он потянул ногой механизм вниз. Получилось – натянувшийся тросик приподнял гирю.

– Раз-два, раз-два, – командовал Алексей. – Посмотри, как хорошо все работает!

Несколько раз проделав упражнение, Беляев так увлекся, что в следующий раз сделал это слишком резко. Из конструкции со звоном вылетела какая-то металлическая пластина. Нога резко упала на кровать.

И тут же палату огласил истошный крик Павла.

– Давай помогу! Давай… – суетился вокруг него Леонов. – Больно?..

Тотчас распахнулась дверь – в палату вбежали медсестры. Следом появился встревоженный дежурный врач.

– Иди к чертовой матери! Убирайся отсюда! – превозмогая боль, запустил Павел подушкой в Алексея.

Поймав пущенный в него «снаряд», тот сунул его в руки медсестры и направился к выходу.

– У нас все нормально. Мы разобрались, – говорил он на ходу.

– Убирайся!.. – мчалось ему вслед из палаты. – И чтоб я тебя больше не видел!..

СССР; Московская область.

1964 год.

В 1948 году Архипу Алексеевичу предложили в Калининграде хорошую работу, и семья Леоновых перебралась к новому месту жительства. Послевоенный город встретил разрушенными кварталами, разбитыми дорогами, почерневшими окнами сгоревших домов, застывшими портовыми кранами. Калининград нужно было восстанавливать из руин.

Юный Алексей как мог помогал родителям: после занятий в школе помогал отцу с ремонтом жилища, разбирал завалы мусора во дворе, чинил водопровод и не гнушался любой другой работы.

Через пять лет он получил свой аттестат зрелости. К тому моменту он серьезно увлекся летным делом: поименно знал известных в стране авиаторов, пересмотрел все киноленты про летчиков, а в свободное от учебы время мастерил авиамодели и писал свои первые картины.

Петр – старший брат Алексея – получил хорошее образование и работал авиационным техником. По его конспектам юный Леонов с завидным упорством изучал основы теории полетов, авиационные двигатели и конструкцию самолетов. И долгое время не мог решить, что же больше ему нравится: авиация или живопись?..

Жизнь многих известных людей изобилует крутыми поворотами. Забегая вперед, скажем: судьба Леонова тоже могла стать совершенно иной. Благодаря незаурядным способностям к рисованию после школы он подал документы в Рижскую академию художеств. Просмотрев привезенные им картины, ректор академии вынес вердикт: принят. Но вскоре выяснилось, что жить новоявленному студенту негде: общежитие предоставлялось лишь после трех лет обучения. Стипендия в академии (а ее еще нужно было заслужить) составляла всего пятьсот рублей – небольшие по тем временам деньги. И именно такую суму требовалось заплатить за съем скромной комнаты в Риге.

Это было сравнимо с ушатом ледяной воды. Мечта стать художником ускользала прямо из рук. Но молодой человек не унывал. Если не устраивал один вариант, значит, нужно было искать другой. И, скорректировав свои планы, он решил посвятить свою жизнь второй мечте. Мечте о небе.

Учась в школе и предполагая связать жизнь с авиацией, он понимал: без спорта достичь заветной цели будет значительно труднее. Потому в свободное время Алексей уделял внимание и спорту – посещал некоторые секции.