Дарья Куракова - Сердце скрипки. Роман

И вторая, удивленная:

«Но она же еще ребенок!».

Он выключил ноутбук, нашел в шкафу чистое постельное белье, застелил постель и уснул крепким, здоровым сном.

Утром он чувствовал себя гораздо лучше, он получил готовые проекты на почту. Все строительство должно было тянуться не дольше двух месяцев, а самое главное по прогнозам финансового отдела – прибыль все-таки будет. Оставалось только определиться с территорией. Он чисто выбрил лицо, надел свежий серый костюм, блестящие запонки, лакированные ботинки – ему нравилось производить впечатление, и сегодня он был готов на все сто.

Он сел в свой Porsche, в салоне играла приятная музыка, он откинулся на кресло и раздраженно бросил телефон на соседнее сиденье. Он наряжался ради уборщицы, это было противно и смешно. В Екатеринбурге с ним были красивейшие женщины города – ухоженные, приятные, умные. А он думал о какой-то простушке из дыры, в которую приехал на пару месяцев. Он побарабанил пальцами по рулю и поехал.

Приехав, он сразу пошел в административное здание, уборщицы не было видно, директор стояла посреди холла и читала какие-то документы. Ей тоже прислали на почту планы застройки, и она уже готова была показывать территорию:

– А я вас поджидаю, Михаил Витальевич, доброе утро. – Дружелюбная улыбка, приятный вид. Женщина лет 45, черные, короткие волосы, черные глаза, легкое зеленое платье, желтые туфли.

– Доброе!

– Лена, пошли на территории выберем место нашей новой площадки?

Из кабинета появилась вторая женщина, высокая, статная, зеленые глаза, каштановые короткие волосы. Одарила его такой же фирменной, дружелюбной улыбкой, как и директор:

– Здравствуйте, как классно, что вы у нас решили эту зону отдыха строить. Нам вчера сказали, мы так обрадовались! – Обе женщины были безумными болтушками, они вели его по парку и не молчали ни секунды, они рассказали ему все – где стояли качели, карусели; как пропала статуя Ленина и куда; как воруются цветы и деревья; как они очень медленно, но не сдаваясь, шли к расширению культурных зон парка. Наталья Михайловна была невысокого роста, очень живая, смешливая, а Елена Анатольевна оказалась художественным руководителем парка, она была в меру веселой, в меру сдержанной, она умела подбирать слова и все дипломатические беседы почему-то вела именно она. Они показали ему непроходимый лес, на месте которого ему предстояло поставить зону отдыха с нуля.

– Я могу убрать эти заросли и посадить вокруг что-то более благородное? – Он в волнении осматривал тонкие некрасивые тополя и слышал, как вокруг его головы начинают пищать комары.

– Можете! – В голос ответили они.

– Я видел по дороге сюда торчащие из земли плиты, и канавы разной глубины, я могу выровнять подход к этой территории? – Они кивнули ему, он не понимал, как можно было до сих пор не привести в порядок все эти гектары земли, ему было жалко смотреть, как в Тавде огромные перспективные площади просто стоят грыжами на лице города и никто даже не думает заниматься ими.

Эти две женщины вызывали доверие, он чувствовал, что работать с ними будет легко и приятно. Он сомневался пару мгновений, но все же решился обратиться к ним за помощью:

– Возможно, вы сможете порекомендовать мне кого-то, кто мог бы помочь мне в бытовом плане жизни. Я имею в виду повара, гувернантку и садовника. Мне пока сложно сориентироваться, куда можно обратиться по этому вопросу.

– Поможем. Вам уже сегодня нужны эти люди? – Вид Натальи говорил о полной готовности помогать ему.

– Чем скорее, тем лучше.

– Найдем, я спрошу пару знакомых, и позвоню вам. Пошлите, акты подпишем?

Они вошли в здание, с улицы глаза снова не сразу привыкли к полумраку, он вошел вслед за ними в кабинет, поставил портфель на стол, чтобы достать бумаги и за его спиной раздался радостный голос уборщицы:

– Добрый день.

Он повернулся. Она сидела за столом: прямые волосы аккуратно рассыпаны по плечам, легкий макияж, на губах приятная яркая помада. Она сидела за ноутбуком, одетая в легкое бирюзовое платье, и что-то печатала. Вокруг нее на столе лежало много бумаг, разноцветный стакан под ручки, с настольной лампы свисали звездочки, нанизанные на нитку, на стене развешаны планы, календарь, под ним бумажный голубь. Рабочее место было похоже на стол школьницы, но в ней самой не было ничего: ни от школьницы, ни от уборщицы! Она выглядела статусом выше директора. Очень спокойная, внимательная. С прямой спиной. Она взглянула на него и скромно улыбнулась. И тут же ему все стало понятно – конечно ей было жутко смешно от того, что он принял ее за технический персонал. И лет ей было не 19, а скорее 25. Просто она была такой миниатюрной, что выглядела, как подросток. Он смутился, хотел извиниться за свое вчерашнее поведение, но понял, что она на него не держит зла. Его поразила её способность спокойно реагировать на ситуацию. И вчера, и сегодня. Она могла выставить его насмех, за его вчерашнее поведение, но она никому, ничего не стала говорить. Она не стала поддевать его этим. Он подписал все документы, сложил в портфель, попрощался и ушел.

Весь день он провел в бесконечных переговорах с поставщиками, встречался со всевозможными людьми, обзванивал все ответственные лица, и все шло по плану. В районе обеда ему перезвонила Наталья Михайловна, сказала, что рекомендует ему какую-то женщину способную быть и кухаркой, и садоводом, и гувернанткой. Вместо обеда он поехал знакомиться с ней. Женщина оказалась сестрой самой Натальи, ее звали Нина, у нее имелись корочки повара, подвешенный язык и золотые руки. Он наугад назвал сумму 70 000 рублей в месяц, потому что не знал средней зарплаты Тавды и такой вариант его полностью устраивал, а они выпучили на него глаза. Оказалось, что работая сторожем в парке, Нина получала всего 7 000 рублей. Узнав это, глаза выпучил уже Михаил. О таких низких зарплатах он даже не слышал. В обязанности Нины входило приготовление завтрака, обеда, ужина. Закупка свежих продуктов. Она должна была следить за чистотой его белья и дома в целом, не лезть в то, что ее не касается и содержать в саду уголочек визуально приятный, чтобы он мог расслабляться там по вечерам. Устроил он ее конечно через компанию отца, ждал, что отец позвонит уточнить о новой открытой ставке, но отец молчал. После того их вечернего разговора он не звонил ни разу.

Нина пришла в этот же вечер вместе с маленьким сыном Никитой, чтобы посмотреть фронт работ.

– Это вам, подарок от тавдинских условий. – Она хохотнула и протянула ему какой-то баллончик с комаром на этикетке.

– Спасибо, что это? – Он принял из ее рук баллончик.

– Спрей от комаров, я же вижу, что грызут они вас бесчеловечно, вот брызгайтесь иногда, кусать не будут. Вы же не будете против, если я иногда с Никиткой буду работать?