Валерий Худяков - Кораль. Чукотская быль

– Еттык! – Поприветствовал каюр.

– Господи!!! Откуда ты взялся?!

– Я, отнако, в контору ету ис прикаты, ис стойписся, – спотыкаясь на каждом слове, попытался объяснить чукча.

– Дорогой ты наш! Ты видишь, что человек замерзает, давай быстро его в контору или куда там!

Чукча подошел к Николаю, потрогал его руки, одежду, минуту подумал.

– В стойписсе, – твердо сказал чукча, – исси по слету, сопатька мало, всем нелься.

Они с Сергеем уложили на нарту одетого в «ледяной скафандр», недвижимого Николая, и чукча отправился с ним в свое стойбище.

Сергей и так знал, что ему нужно оставаться здесь. Он должен дождаться мужиков с низовьев реки. Время было только час дня. Сергей вспомнил про запасные портянки и с большим трудом переобулся. Так-то лучше. Теперь ходить и ходить, и он стал ходить по берегу взад и вперед, с небольшими перерывами, вернее, перекурами. «Как там Коля? Куда увез его этот неожиданно появившийся человек? Хорошо, что течение оказалось быстрым, и Колю вынесло. Нет, это не просто, это не просто. Кто-то помогает…». Он посмотрел на затянутое облаками небо. Постепенно состояние нервов и ног стало приходить в норму, и Сергей на одном из перекуров даже заснул прямо на снегу. Во сне Сергей увидел тот самый пролом, в котором плескался, извиваясь, огромный хариус. Проспал всего минуты две, но успел отдохнуть, только мороз добрался до ушей и, казалось, до самой печенки, пришлось снова ходить. Проходя мимо сложенного штабелем замороженного хариуса, Сергей наподдал его ногой так, что все рыбы, как головешки разлетелись по заснеженному берегу.

Приехали, наконец, Павел с Виктором, лихо спрыгнули с вездехода, окинули взглядом место рыбалки. Сергей не мог говорить, он просто не находил слов с чего начать.

– А где Николай – то? – вдруг спросил Павел, глядя в сторону зарослей ольхи.

– Ты не туда смотри, ты туда смотри, – Сергей показал рукой на темный пролом во льду.

– Что ты этим хочешь сказать? – у Павла расширились глаза и затряслись губы, он только теперь обратил внимание на разбросанные по берегу рыбу и вещи из рюкзака Сергея, – в чем дело-то, ты можешь внятно объяснить? Шапка – то твоя где?

– Да, могу, в общем, Коля где то в стойбище у чукчей. Он провалился под лед, и его увезли отогревать и сушить.

Дальше Сергей рассказал, как все произошло с Колей, как Бог послал им доброго чукчу – пастуха, и что все теперь зависит именно от него.

– Да ты и сам-то весь ледяной, – заметил Павел, – давайте, быстро собирайте всё, что есть, в вездеход и поехали выручать Николая.

Двигаясь строго по следу упряжки, километров через двадцать рыбаки увидели две рядом стоящие чукотские яранги. Возле одной из них хлопотал над бензиновым генератором молодой чукча, лет двадцати пяти. Увидев вездеход, он сам подошел и, поздоровавшись, с небольшим акцентом заговорил с мужиками.

– Вас теловек сейцяс спит и греется, совсем плохой был, отнако. Вы заходите, позалуста, – показал он на вход в жилище.

Рыбаки вошли в ярангу, поздоровались с мужчиной и женщиной, сидевшими в ближнем углу, они были значительно старше того, что к ним подходил на улице. Николая видно не было.

– А где Коля-то? – Павел вопросительно смотрел на хозяев.

– Там, отнако, – показал мужчина рукой на плотную занавеску, – он там спит.

Это был один из трех спальных пологов в яранге, предоставленный Николаю, попавшему сегодня в беду.

Осмотрели интерьер. В центре над головами тускло светила электрическая лампочка, в левом углу топилась металлическая печка, на ней стояла довольно объемная алюминиевая кастрюля. В кастрюле варилось мясо. Немудреная кухонная утварь висела на стене у печки, на другой стене была закреплена узкая планка с крючьями, на которых была развешана одежда обитателей этого жилья. Через всю ярангу была протянута сплетенная из толстой лески веревка, на которой сушилась вся Колина одежда. Не увидев стола, Виктор переспросил хозяина, на чем же они едят. Хозяева поняли этот вопрос как желание гостей пообедать, и правильно поняли, поскольку мужики – рыбаки действительно были очень голодны. Только еще больше хотелось друзьям увидеть Николая, живым и невредимым. Сергей, с которого заботливая хозяйка успела снять на просушку почти всю одежду, решил посмотреть, что там за занавеской. И когда он открыл полог и приподнял шкуры, друзья увидели, что под оленьими шкурами спокойно спит их товарищ, а рядом с ним, в непосредственной близости, совсем молоденькая чукчанка. Она буквально прилипла своим смуглым телом к Колиной спине и как бы составляла с ним одно целое. И Коля, и девушка были абсолютно без какого-либо намека на одежду. На вопросительные взгляды друзей ответил вошедший в ярангу молодой чукча: «это моя сестра, она хоросо согреет васево товарисса, тогта он не заполеет». Мужики переглянулись, у них отлегло, теперь можно немного расслабиться.

– Ну, что, где стол-то, давайте обедать что ли, – пробасил Виктор, – мужики, открывай рюкзаки!

Столом в яранге служила круглая деревянная столешница, как будто-бы без дела стоявшая вертикально у стены. Под руководством хозяина ее быстро установили на несколько камней, очень низко, почти на полу. Рыбаки извлекли на стол из рюкзаков две бутылки водки, хлеб, тушенку, колбасу и, в качестве гостинца хозяевам, пять или шесть пачек чая. Хозяйка яранги засуетилась, на стол положила несколько вяленых рыбин – юколы и поставила большую миску с вареной олениной. Поскольку и юкола и оленина были приготовлены совершенно несолеными, прямо на стол, по просьбе гостей, насыпали кучку соли.

За дружеским веселым обедом со всеми познакомились. Старшего хозяина звали Семеном, по фамилии Нутелькут, хозяйка Анна, молодой хозяин Павел Нутелькут, он же бригадир оленеводов, а дочка Семена, которая отогревала Николая – Надежда. Это только часть бригады. Тот добрый мужичок, который привез сюда Колю, Афанасий, уехал в село Канчалан по делам бригады, другие сейчас были со стадом.

Ребята, дабы не стеснять хозяев, переночевали в вездеходе, там им было привычно и относительно удобно. Сергея нарядили в кухлянку, унты из оленьей шкуры, малахай. Остальная одежда осталась в яранге на досушку. Утром зашли в ярангу, Николай еще спал, а Надя, одетая в красивую меховую женскую кухлянку, хлопотала у стола, старших в яранге не было. Чай был готов, разбудили Николая. Он сначала не совсем понимал, где находится, но в итоге проснулся, и когда Сергей стал рассказывать ему, что произошло, он сначала не поверил, а когда память стала постепенно пробуждаться, на его глаза навернулись слезы. Позавтракали, не торопясь, стали собираться в дорогу. Пришли из тундры попрощаться Семен с Анной. Одежда Николая к этому времени окончательно еще не просохла, и хозяева, как могли, одели бедолагу в свои пастушьи видавшие виды одежды.