Ирина Селивёрстова - Нить жизни. Роман

Владислав и Игорь Васильевич весьма галантно распрощались со мной, каждый счел нужным поцеловать мне руку. После их ухода я откинулась на спинку кресла и задумалась на несвязанную с моими делами тему, что довольно редко со мной бывало на работе.

Господин Федосеев имел ярко выраженную мужскую внешность. Черты его лица были резкими, словно вырубленными мелким топором. Выражение лица было несколько суровым, но стоило ему улыбнуться, как становилось понятно, что он относится к жизнерадостным людям и при случае не прочь посмеяться. Он обладал стройной фигурой, что явно его молодило, но реальный возраст был от сорока пяти лет. Что же так меня встревожило в нем?

К своему неудовольствию я вынуждена была признать, что отреагировала на него как на особенного мужчину, который имел, наверное, нетривиальные характеристики личности, иначе, что же заставило меня так впечатляться?

– А может, и не имел. Но, в конечном счете, ничего ужасного в этом нет – успокаивала себя я, – Вероятнее всего, при последующих встречах у Игоря Васильевича проявятся какие-либо отрицательные поведенческие моменты и мой особый, так нежданно возникший к нему интерес, исчезнет.

В наступившие выходные к нам на дачу приехали друзья – моя подруга Галина со своим мужем Славой и сыном Вовой. Мы, как и прежде, часто встречались семьями, проводили время за беседами, прогулками, игрой в преферанс. Наши дети тоже были дружны и охотно общались. Мы с Галей старались как можно интереснее накрыть стол, она привозила с собой что-то специально приготовленное, я тоже делала наши самые любимые блюда на обед. По вечерам мужчины жарили шашлык, дети им активно помогали. Нашего старшего сына Александра Галина расспрашивала про будущие планы, заодно проверяла, как у него с английским, Миша с Вовой носились по второму этажу и вокруг дома. Как мы не были близки с моей подругой, я не могла делиться с ней своим беспокойством по поводу Игоря Васильевича. По моим ощущениям это оскорбило бы наши с ней общие ценности – счастливую семью, благополучный дом. Даже разговор на тему о том, что мое внимание привлек неординарный мужчина, казался мне нежелательным. Одно дело поведать, как кто-то за тобой пытается ухаживать, помыть ему кости и вместе пошутить над этим, совсем другое – сказать, что первая же встреча с незнакомым мужчиной чувствительно задела тебя саму. Но, так или иначе, общение с друзьями врачевало меня, возникшая ранее душевная тревога отступила, и после выходных я ощущала равновесие и обычную уверенность в себе.

В среду, как мы запланировали, фирма «Юкка» выслала текст договора на разработку и инсталляцию компьютерной программы для управленческого учета и анализа. Я согласовала текст договора с юристами и на пятницу пригласила господина Федосеева и Владислава к своему шефу для его подписания. Ожидая встречу с Игорем Васильевичем, я опять ощутила беспокойство, переходящее в тревогу. Мне важно было не выдать свою, не пойми, откуда взявшуюся сильную симпатию к нему, а остаться внешне раскованной и спокойно-доброжелательной.

Очень пунктуально, как и прежде, Владислав и его шеф приехали к семнадцати часам. Игорь Васильевич был одет строго и безукоризненно – темно-синий костюм, белая рубашка, василькового цвета галстук с крупным узлом по только что появившейся моде. Дорогие черные туфли завершали его респектабельный облик. В моем кабинете, куда наши будущие партнеры заглянули перед визитом к генеральному директору, Владислав проверил подготовленный мною пакет документов и с чувством выполненного долга расслабился в кресле. Игорь Васильевич пытался занимать меня разговором о преимуществах программного продукта своей компании. Он сидел, развернувшись полностью в мою строну, откинувшись на спинку стула с явным элементом самолюбования, и, как мне показалось, старался мне понравиться. Я отвечала с учтивой любезностью, сама же испытывала то тянущее изнутри влечение к нему, то внутренний холод, чуть ли не до озноба.

Вскоре из приемной Валерия Михайловича позвонили и пригласили пройти к нему. Шеф, как всегда радушно распахнул дверь своего кабинета, обставленного лучшей офисной итальянской мебелью. Разговор начался о том, какой опыт имеет фирма «Юкка» в установке управленческих программ, кто является ее клиентами в Москве. Решение о заключении договора Валерий Михайлович принял заранее, на основании моих докладов и полученной им внешней информации, что не мешало ему показать будущим партнерам, что свое окончательное решение о подписании договора он принимает в ходе общения с ними. Как обычно, наш генеральный навел справки о фирме «Юкка», получил хорошие отзывы от знакомой компании, с которой «Юкка» не так давно работала. Было видно, что Игорь Васильевич и Владислав оценили профессионализм моего шефа и поняли, что в его лице получили самого взыскательного партнера, тем лучше было для последующей работы по проекту. Через полчаса договор был подписан, и Валерий Михайлович отпустил наших новых партнеров. Мы с Владиславом и Игорем Васильевичем договорились о поездке в начале следующей недели на наше предприятие. Когда они ушли, я села в кресло с полным опустошением, на глаза навернулись слезы, благо никто этого не мог видеть. Что же это такое, почему?! Почему такое сильное влечение, которое уже перерастало во влюбленность, возникло к незнакомому человеку, да еще с первой встречи? Я ведь не знаю его! Какими реальными чертами характера он обладает? Все это было ужасно – с ходу увлечься мужчиной, чьи представления о жизни, чести, достоинстве могут сильно расходиться с моими собственными представлениями.

Дома я эмоционально тянулась к мужу. Он был ведь самым близким и родным человеком для меня. Виктор по своему доброму отношению, по своей абсолютной преданности мог сравниться только с моей матерью. Меня так и подмывало рассказать ему о своих мучениях, но разве можно было это сделать? Это был тот самый половой рубеж, переходить который было крайне нежелательно. Мне вспомнился случай из жизни, про который рассказывал отец Виктора, скончавшийся два года назад. Он лежал однажды в больнице с известным режиссером и наблюдал, как к тому приходят одна за другой поклонницы, некоторые из которых имели статус любовниц. При этом жена режиссера тоже почти все свое время проводила рядом с ним. Аркадий Матвеевич спросил у соседа, не боится ли он возможной реакции жены и не стесняется ли ее? Режиссер, которому было приблизительно шестьдесят пять лет, ответил, что они прожили с женой вместе сорок лет и что она ему уже больше мать, чем жена, поэтому, он не стесняется показывать ей все стороны своей жизни.

Для меня такая философия была неприемлема, мне хотелось видеть в муже все-таки не мать, а близкого человека противоположного пола. Из-за чего на вопросы Виктора о моем настроении и самочувствии мне приходилось отговариваться и ссылаться на переутомление от работы.