Николай Бойков - Залив белого призрака. Фантастика

– Сейчас шторм. До утра есть время. Завтра мы проснёмся и узнаем, что под этими ледниками море развитой цивилизации, взлетают ракеты, летают тарелки, инопланетяне с пропеллерами на голове? Представляете? Могли ученые Рейха изобрести и построить космический город? Вполне.

Капитан вдруг погрустнел и произнес устало:

– Боюсь, что в состоянии войны и жажды реванша, могли изобрести только что-то нас убивающее: ядерную бомбу, биопаразитов, психотропный коктейль.

– Это мы сами, без них! Убить половину земного шарика? Это давно уже есть, капитан. Боитесь за своих экстремалов? Напрасно. Они прошли школу борьбы за мир, которая оставляет после себя только пепел и камни, только мёртвый песок.

– И в пустыне бывает умный верблюд и мудрая черепаха. Может, потому мы ещё живём, что водили детей в зоопарк, посмотреть на верблюда и пожалеть ослика. И-а!

– Браво! Похоже, мы тоже в анабиозе? Нужно умереть на войне, чтобы жить мирным памятником. Почему?

– Делай, что можешь! – поднял капитан новый тост.

– Тост хорош, да тара мелковата, капитан. Мельчим. По третьей?

– За тех, кто на вахте, брандвахте, в пути и не с нами…

Иллюминатор забило снегом. Пить не хотелось. Говорить – устали.

Карандаш остались лежать на белом листе, на строчках и столбиках, их перечеркивая.

Геолог был парень верный. Шлюпка стала к причалу. Чемпион скомандовал «посадку, раненых в первую очередь, все по-взрослому!», но раненый остановил:

– Торопиться зачем? Шторм. У нас теперь два дня в запасе. Боюсь, мы больше сюда не вернёмся, а если вернёмся, то точно не мы. Командуй, пользуйся, чемпион. – И добавил дружески: – между нами говоря, полежать хочется. Но в лодку грузить не надо. Тебе она сейчас самому понадобится – если субмарину осматривать, то с воды безопаснее, трапа парадного нет. То-то. А мне на причале лежать теплее – и я вам далеко виден, и вы у меня вроде под наблюдением будете.

– Ладно, Горбач, убедил. Лежи и набирайся сил. Если что – свисти. Услышим. Геологу нужно осмотреть тоннель и реку. Как это у вас называется? Маршрут? Абрис и отбор проб?

– Да. – Молодой виновато улыбнулся. – Рельеф и обнажения – это я зафиксирую. Выходы, разломы, искусственные выработки, водоёмы и источники – с этим понятно. Мне лёд на судно погрузить бы. Я тут глыбу присмотрел… откололась удачно.

– Африканцев пугать? Или в вѝски бросать?

– Континентальный лед – история всей планеты. В анабиозе. Я же геолог. Геология – наука засохших раковин, космической пыли, замороженных красных рек.

– Я думал – ты наш, а ты – засохший инопланетянин?

– Я в трёх мирах одновременно.

– С тобой всё ясно – дитя дождя и воин за идею. В армии был, но мало. Армия, циркач, любую идею на лету бьёт, как тарелочку на стенде. И тебя смогла бы вылечить, не захотел?

– Не захотел. Грудь четвертого человека – не для меня.

– Ладно, прощаю. Надежда наша – молодой! Ищи во льду, а я пойду на субмарину… Лодка военная, люди в ней, хоть и примерзли к железу, а на посту…

– Сами старенькие? Черепа беленькие? Были, как ты, чемпионами?

– Глуп ты ещё, молодой. Черепа, если военные, стреляют автоматически, не думая. Нам это надо? Надо, чтобы не выстрелили!

– Чемпион? – Горбач открыл глаза и попытался сесть.

– Что, двугорбый? Не спиться? Больно лежать? По голове тебя все-таки трахнуло? Говори.

– Я подумал – могут быть зоны под видеонаблюдением, прицелом и отстрелом? Мы на военно-морской базе, все-таки. Хоть и бывшей.

– Какое видео? Немцы здесь полста лет назад были. Голову тронь!

– Это первое. – Командир, казалось, не услышал возражений Чемпиона. Второе. Могут быть психически не адекватные, ведь столько лет в замкнутом пространстве – умом тронешься?

– Я понял – «голова» теперь твой конёк. В армии это тема всегда близко. У нас на точке кино крутили, самогон варили, и в гальюн строем и песней «веселей солдат гляди…» – Чемпион заулыбался, вспоминая. – А на другой горе американцы были, им девочек на вертолете доставляли, порнуху на видео, и кричалки в караоке, типа «Мы с тобой крутые парни, головой против ударные! Часовые как часы! На шагающих шасси!»

– Помогало?

– Мы мечтали в самоволку за порно-кассетами сбегать, а они к нам – за самогонкой.

– Вам кассеты зачем, если видиков не было?

– В тумбочку. Тумбочку откроешь и смотришь на картинку с девочкой…

– Уууу…

– Фантастика…

– Ладно, работаем. Геолог, задание понял? Ты – по берегу, я – на лодке. Лишних сигналов не подавать. В контакт ни с кем не вступать. Сбор через три часа, здесь. У верблюда-горбача мы назначили ча-ча! Горбач, назначаю тебя старшим у тумбочки. Вспомни армию. Вахта! Ящик в тумбочке не открывать, на девочку не отвлекаться. Вопросы есть? Вопросов нет.

– Стой… – прошептал Горбач.

– Что? – присел Чемпион и потянул шею, как из окопа.

– Где? – крутил головой геолог, высматривая пространство вокруг.

– Не там, на меня смотрите…

Теперь все увидели четвёртого, рядом с Горбачем. Угольно-черная голова торчала из снега. Как они не заметили прежде? Геолог подошёл и стал расчищать давно замерзшее тело. Чемпион присел на колени, работая руками, как экскаватор.

– Оставьте его, – обронил Горбач, и геолог с Чемпионом отошли на пару шагов. Со стороны картина была иной: из сугроба, на четвереньках, выползал человек.

– Руки, как лапы у черной собаки, когда она лезет из будки, – проронил молодой. – Лица нет, одни зубы.

– И пальцев на руках нет, – добавил раненый, – всё лед обглодал.

– А затылок армейской машинкой острижен. Как у меня в прошлом. Я таких уважаю.

Через два дня всё изменилось. Шторм прошёл. Группу взяли на борт. Горбача – в лазарет. Чемпиона гоняли по кругу: начальник, душ, обед, начальник… Бумага на столе, шило в тумбочке… Как иначе? Стал командиром – отчитывайся. Временно исполнял обязанности – отчитывайся вдвойне: до командования – это одно, на посту командира – другое. Погоны тянутся к звёздам и нравятся женщинам, но портят характеры. Чемпион перестал спать. Не давали покоя имена на табличках в снегу и на холоде, замеченные Геологом: «…Вальтер… Гюнтер… лейтенант… Генрих… Инга… гитлерюгенд… матрос, матрос, механик… лейтенант… асс… военнопленные… число… замерзшие… число… номер… помер». Бумага на столе, шило в тумбочке. Не давали уснуть замёрзшие тела подводников в субмарине, как мумии в склепе. Чемпион обнимал голову, вспоминая маму. Мама ему говорила: «Так ты похож на отца, особенно на той фотографии, где он, как и ты, острижен армейской машинкой…»

Геолог? Геолог охранял лёд – огромную глыбу он притащил, привязав к лодке, как мини-айсберг. Глыбу подняли на палубу судовым краном. Геолог делал осмотр, обмеры, замеры температур, записи в журнал, фото справа, слева, сверху…