Алексей Ветров Архангельский - Непокорные. Повесть

Любить своё Отечество, свою страну, вовсе не означает уважения к тем, кто ей управляет. Стефан любил свою родину, но власть, отнявшую у него здоровье и самые лучшие годы жизни, возненавидел. Все что она предлагала – считал «бесовским» и отвергал. Вообще любая власть это насилие в лице государственных органов, диктующих свою волю, но такого ярко выраженного цинизма его душа не принимала. В 1922 страна объявила о новом государственном устройстве. Был образован СССР, социалистическая страна, с перспективой построения светлого будущего – коммунизма, где основным принципом провозглашалось: от каждого по способности, – каждому по потребности. Стефан хоть и был неграмотным, закончил два класса церковно-приходской школы и ликбез (ликвидация безграмотности), но в его сознании никак не укладывалось, почему в «такое светлое будущее» людей гонят принудительно, когда как в законе продекларирована добровольность. Не понимали этого и его подрастающие дети.

В стране, измотанной голодом, разрухой, гражданской войной и лишениями светлое будущее уже было построено для отдельно взятой правящей верхушки во главе с партией большевиков. Чтоб чего – то достичь в этой жизни, нужна была принадлежность к партии, тогда можно было двигаться дальше по партийной и служебной лестнице. Многие вступали в партию, понимая, что без этого никуда. Многие. Но не Стефан. И когда началась коллективизация, образование колхозов категорически отказался вступать в колхоз, не мог он терпеть этой фальши и обмана. От получения паспорта (раньше вместо паспортов были трудодни) также отказался, всем своим внутренним существом протестуя против навязывания непонятных документов с атрибутами новой «бесовской» власти.

– При царе жили люди без всяких «пачпортов» и ничего, так на кой он мне? вопрошал Стефан. Так и жил он без паспорта всю свою жизнь и это наложило впоследствии свой негативный отпечаток и добавило мытарств, когда уже в преклонном возрасте встал вопрос социального обеспечения.

Подрастали дети, а обещанное светлое будущее так и не наступало, жили бедно, многие ходили с сумой и побирались по деревням и сёлам, кто, что даст на пропитание, вспоминая, как свободно жилось при царе. Зато, партийная верхушка жировала и укреплялась. Появилось такое понятие как дефицит. Только партийные боссы не испытывали нужды ни в чём, жили за чужой счёт, будучи прикреплёнными к специальным распределителям питания, лечения, отдыха, попутно вещая людям про светлое будущее, а слово «достать» укоренилось среди простых людей. Тех, кто мог что-то «достать» из того, чего не было в продаже, очень уважали. Появлялась спекуляция, которой власть как будто не замечала.

Но это с обывательской точки зрения. В масштабах же всей страны после революции и гражданской войны партия и правительство взяло курс на индустриализацию. Строились новые заводы, фабрики. В колхозы и совхозы стали поступать первые тракторы и оборудование к ним для возделывания земель. Страна постепенно приходила в себя от потрясений, разворачивая ударными темпами строительство, промышленность, сельское хозяйство, науку. Развивалась электрификация, транспортная инфраструктура, строились автомобильные, железные дороги, проектировался метрополитен, осуществлялась добыча угля и других ископаемых. Строились предприятия и школы, укреплялись органы государственной власти и управления, менялись руководители. Страна Советов, высокой ценой отстояв свои революционные завоевания, созидала, налаживала мирную жизнь своих граждан под руководством товарища Сталина. Но жить в мире оставалось совсем недолго.

Сообщение советского информбюро о начале войны с Германией не было для крестьян неожиданностью. Народ – то в деревне поговаривал, что быть войне, но до последнего надеялись, что её не будет. Стефан не ждал, когда за ним придут, а пошёл записываться добровольцем на фронт, был приписан к мотопехотному полку и отправлен в воинскую часть, сформированную под Москвой. Через год, следом за ним отправился и Николай. Он был не призывник еще, но добавив себе год, тоже ушёл добровольцем и попал в гвардейский краснознамённый Котельниковский танковый корпус, где поступил на обучение в полковую танковую школу. По возрасту, да и по росту он был моложе и ниже всех, но это никак ему не мешало познавать военное дело. Он очень полюбил службу в Армии, ему нравилось носить военную форму. Пряжка ремня и сапоги у него блестели всегда как зеркало. Он любил изучать армейскую технику и воинские Уставы, оружие, и когда принял присягу, ему уже доверяли винтовку, он умел ее разбирать и чистить, а на физической подготовке всегда показывал хорошие результаты, так как много занимался на спортивных снарядах. В мечтах у него было поступить в военное училище и стать офицером. Как-то раз он, было, заикнулся перед замполитом об этом.

– В училище, стало быть, хочешь? спросил майор Симаков.

А, знаешь ли, что не каждого туда принимают? Нужно сначала хорошо учиться в школе, сдать экзамены, математику и многое другое. Сможешь ли? Ну, вот например, напиши мне два в квадрате.

Никола взял карандаш, нарисовал квадрат и в нём цифру два.

– Эх, чудак ты, чудак, – рассмеялся майор Симаков, не знаешь даже этого! Какое тебе училище, хотя желания и упорства у тебя не занимать. Ладно, поживём – увидим.

Война началась для Николы в пулеметной роте, куда его зачислили, на танке повоевать не пришлось, так как не было еще восемнадцати. Он был уже в звании младшего сержанта, когда его часть передислоцировали на Украину в район Киева. Советские войска расположились в одной из деревень, и личный состав занимался каждый своим делом. В этой войсковой части был уполномоченный особого отдела майор Вассерштейн. По долгу своей службы и порой не в меру усердно, он выискивал среди военных «вражеских элементов» с пристрастием их допрашивал и если были хоть малейшие подозрения, то провинившихся уже потом никто не видел. За это и ненавидели его солдаты, сделать ему пакость было делом чести. Как- то раз стоял Никола в наряде, выполнял обязанности дежурного по роте. День был солнечный и жаркий, поэтому хотелось выйти на свежий воздух. На улице в курилке сидели солдаты, работающие по уборке территории. Никола подошел к ним, когда они о чем – то оживленно разговаривали. Недалеко от них курил папиросу майор Вассерштейн, расхаживая туда – сюда. Один из солдат, кивком указывая на « особиста», сказал Николаю, давай подшутим над ним, крикни «Воздух». Никола что есть мочи крикнул. Вассерштейн, ранее был под бомбежкой и слегка контужен. Он по привычке, не разобравшись, упал на живот и пополз под стоящую рядом скамейку под оглушительный хохот солдатни. Через полминуты поняв, что тревога была ложной он встал, указывая пальцем на Николая, сказал: