Алексей Ветров Архангельский - Непокорные. Повесть

– Ну ладно, сучонок, я тебя проучу. Николаю стало не по себе, хотя он не придал большого значения словам особиста, а зря. Вассерштейн был очень мстительным, и не хотел понять, что инициатором этой акции были солдаты, намного старше Николы, но его это уже не волновало. А Николай, через какое – то время забыл об этом инциденте.

В очередной раз, когда он стоял в наряде по роте, остальные военнослужащие находились на парке. Кто-то обслуживал технику, кто- то чистил оружие, каждый занимался согласно плану. Вдруг совсем близко послышался гул самолета.

Подняв голову, Николай увидел низколетящий самолет с крестами на крыльях и фюзеляже. Это был немецкий транспортный самолет. Немцы, очевидно, знали, что поблизости нет аэродрома, откуда могли быть подняты истребители, поэтому не боялись и нагло летали, настолько низко, что пилот был виден в кабине. У Николы промелькнула мысль, а что если самолет сейчас улетит, и через какое – то время прилетит уже не один, и тогда будут бомбить. Зенитной артиллерии в полку тоже не было – зачем она ведь есть танки. Но из них по самолету не выстрелишь. Нет, он не должен уйти! Вскинув винтовку и прицелившись, Никола выстрелил, затем еще раз. Самолет вдруг резко сделал крен в сторону, стал, заваливаясь набок быстро падать. Только тогда Николай понял, что попал в летчика. Через несколько секунд раздался грохот взрыва. К Николе уже бежали сослуживцы, а сам он ликовал.

– Подбил «немчуру»!

– Да, мы видели, как ты стрелял! Ну, молодец!

Через несколько минут прибыл дежурный офицер капитан Стегачёв.

– Ну, дал ты ему как следует! Ребята видели, как ты его завалил! Молодец, готовь дырку под орден! Никола был вне себя от радости, видел, как завидовали ему солдаты, которые были намного старше его. Наконец- то он отличился и вот уже в перспективе награда, да не какая – нибудь, а орден Красной звезды!

На следующее утро Николу вызвали сначала к начальнику штаба, а затем к командиру полка полковнику Разенкину. Тот начал прямо с порога:

– Так что говоришь, немецкий самолет подбил?

– Так точно! Ответил Николай.

– Да брось ты! Как ты мог попасть?

– Из винтовки два раза выстрелил!

– Ладно, иди! Сказал Разенкин, разберёмся.

Радость у Николы постепенно сходила на нет. Он понимал, что ему, почему- то не желают верить, хотя все видели произошедшее.

Через две недели зачитали приказ о награждении командира полка Разенкина орденом Красной Звезды за сбитый самолет. Николаю было обидно до слёз. Он впервые за всю службу понял что такое несправедливость и то, что ему преподавали в танковой школе об офицерской чести вмиг превратилось в ничто! Нет, её этой чести! Во всяком случае, здесь и сейчас.

Замполит майор Симаков виновато как – то сказал:

– Ничего не понимаю! представление на награждение лично на тебя писал!

Но Николаю было уже все равно. Однако еще через неделю ему было присвоено звание сержанта внеочередное, видимо, замполит, стараясь как- то сгладить эту историю, сделал все что мог. Но осадок остался надолго.

Глава 5.Наступление.

Войсковая часть, где служил Николай, готовилась к наступлению.

В спешном порядке проверялась техника, орудия, тылы подтягивали боеприпасы и материальное обеспечение, протягивали полевую связь, штабы формировали карты и готовили соответствующие приказы. Активизировалась полковая и фронтовая разведка. Никола еще не был на передовой и не знал, что такое идти в атаку, поэтому не понимал, почему так сильно нервничают бывалые солдаты. Но бог миловал Николу. В атаку ему так и не пришлось идти и это, наверное, спасло ему жизнь, так как в битве за Киев погибло большинство военнослужащих его полка.

Рано утром немецкие войска начали массированную артиллерийскую подготовку. Снаряды рвались совсем рядом, и казалось ничего живого не останется. Обстрел вёлся из орудий и минометов, круша фортификационные сооружения. От взрывов закладывало уши и казалось, что голову сейчас разорвёт изнутри…

Николай вспомнил слова отца и молился сидя в окопе, читал «Живые помощи». Совсем близко от него разорвался снаряд, убив на его глазах сразу пятерых солдат, обдав его горячей волной смерти. Никола продолжал молиться, хотя понимал, шансов совсем мало.

Артподготовка длилась около тридцати пяти минут. Осколки вражеских снарядов и мин вспахивали землю так, что уцелеть, находясь вне укрытия можно было только чудом. Несколько танков было повреждено прямыми попаданиями.

Наконец стало стихать, взрывы прекратились. Подбитую технику, которую можно было починить, отбуксировывали для ремонта. Санитары собирали погибших и раненых. Кому можно было ещё помочь, отправляли в госпиталь. Некоторые, тяжелораненые сами решали свою судьбу. Один из солдат застрелился у Николы прямо на глазах. Осколок мины угодил ему ниже пояса, изуродовав всё, что там было и он, достав трофейный пистолет, после душераздирающей тирады о том, как ему с этим теперь жить, выстрелил себе в висок.

Впервые Николай осознал, что жизнь человека гроша ломаного не стоит. Впереди еще было кровавое сражение, которое будет проиграно Красной армией, много людей в том бою будет убито. От полка останется жалкая горстка солдат и офицеров, но благодаря сохранности знамени полк не будет расформирован, а получив пополнение, вновь продолжит битву с врагом. Но сейчас всего этого Николай не увидит…

Как только стихли последние взрывы, стало понятно, что противником напрочь повреждены линии полевой связи. Повреждения нужно было срочно найти и ликвидировать. Для этой задачи майор Симаков хотел отправить трёх солдат отделения связи, однако, выяснив, что двое из них погибли, спросил, кто сможет пойти со связистом в помощь. Николай тут же отозвался:

– Разрешите, я пойду.

– Да, Таранцев, идите! сказал Симаков.

– Связь со штабом нужна как можно быстрее!

– Есть, товарищ майор!

Никола со связистом, взяв запас провода в катушках, телефонные трубки и всё необходимое для проверки связи выдвинулись в заданный район для поиска обрывов и их соединения. Через сорок минут связь была восстановлена, и начальник штаба уже передавал информацию в полк. Никола со связистом уже возвращался назад, когда налетели немецкие самолеты. Затрещали пулемёты, и пули буквально срезая ветки кустарника, вспахивали дерн. Никола сначала почувствовал глухой удар в правое бедро, затем в том месте стало очень горячо, но до него не сразу дошло, что он ранен. Лишь заметив, рваное отверстие и окровавленную правую часть брюк, он всё понял. Только тогда дикая боль ринулась в нервные клетки сознания, скручивая тело и не давая двигаться. Но нужно было идти, превозмогая её. Ткань одежды уже насквозь была пропитана кровью, в сапоге хлюпало, как в болоте… Голову кружило, от кровопотери стало тошнить, идти было невмоготу. Он лёг и стал передвигаться ползком. Доползёт ли он и сколько уже времени прошло, Николай не знал, как не знал и того, что его напарник – связист убит. Пулеметная очередь прошила его грудную клетку в трех местах, одна из пуль угодила прямо в сердце…