Борис Давыдов - Обочина

Вскоре вернулась Юля.

– Ты почему сидишь в темноте? – Она включила свет. – Или тебе моё тело не нравится?

– Что ты, Юля! Очень даже нравится.

– А мне твоё. Хочешь ещё глоточек спирта?

– С сухарём?

– А чего тут такого? За неимением колбасы и сухарь сгодится.

– Тогда наливай.

Выпив по чуть-чуть, они помогли друг другу совершить омовение. При этом Денис ещё раз насладился и созерцанием, и осязанием её обольстительных форм.

Чувствуя хмельное головокружение, они снова сели и, обнявшись, откровенно поговорили. Юля сказала, что год назад разошлась с мужем, детей у них не было.

– Знаешь, я сама не захотела иметь ребёнка, – призналась она. – Муж пил. Хотя перед женитьбой обещал бросить. Не бросил. Правда, как мужчина он был хорош – сильный, красивый. А уж любовных приёмов зна-а-л – это он меня научил всему. Я ведь совсем неопытной девочкой замуж выходила. Чувствую, и у тебя жена была невинная, как и ты.

Денис почувствовал, что краснеет. Юля успокоила его:

– Ничего, всему можно научиться. Главное, ты как мужчина сильный, гораздо сильнее моего бывшего мужа. А техника – дело наживное. Хочешь, мы сейчас же ею займёмся?..

Перед тем как отпустить Дениса в палату, Юля решила ещё поговорить с ним. Она расхаживала по комнатке, а Денис, голый сидел на кушетке. Юля тоже была в чём мать родила и, казалось, специально красуется своей фигурой.

– Денис, – начала она издалека, – ты не задумался, почему я так вольно вела себя? Не ломай голову, сама отвечу. Хотя в моём ответе, возможно, найдёшь и противоречия, потому что я и сама вначале не хотела поверить в то, что почувствовала. Хотела даже спровоцировать тебя, поругаться с тобой, но… Сердцу, как говорится, не прикажешь. Но сейчас честно скажу, что с первого взгляда в тебя влюбилась. Правда, сначала ты мне понравился только внешне.

Она остановилась перед Денисом, наклонилась и поцеловала его в голову.

– А потом уже влюбилась по-настоящему. Это чистая правда. Кстати, я до последней минуты не хотела признаваться тебе в своей любви.

Юля опять стала ходить по комнатке, изящно переставляя свои красивые длинные ноги, не менее изящно двигая округлыми, вздрагивающими при каждом шаге ягодицами.

– Ты только не подумай, пожалуйста, что я хочу повиснуть у тебя на шее. Ни в коем случае! И жениться не требую. Ты тоже не думай об этом. Впрочем, – тут Юля усмехнулась, – детей у вас нет, к тому же твоя жена, как ты говоришь, даже забеременеть не может. Это при обоюдном-то вашем желании! Прости, Денис, здесь я, кажется, не в свои сани села.

Она сдвинула брови и, помолчав, продолжила:

– В общем, так, Денис, ты нашими отношениями не озабóчивайся. Если чувства окрепнут, можно будет и по-другому поговорить. Мне, например, не хочется стать нелюбимой женой. Опять начнутся измены… Нет уж, если любовь, то взаимная. А иначе – развод. Тут и дети, если они есть, не помеха. – Юля приостановилась и, глядя на Дениса в упор, заверила: – У меня ведь, кроме мужа, ни одного мужчины не было.

Неожиданно она поставила напротив Дениса табурет, села на него, закинула ногу на ногу и, улыбнувшись, спросила, вроде как удивляясь сама себе:

– И чем ты меня, покорил, интересно? Своей шевелюрой? Ростом? Не знаю. Но покорил – это точно.

Денис, слушая, любовался ею. Обнажённая она была божественна, но не только телом: каждое её слово внушало Денису уверенность, что перед ним добрая, честная и умная женщина. Будто кто-то шептал на ухо: «Да, именно эта молодая женщина должна быть твоей. Не упускай свой шанс. Она никогда не предаст, не обманет, но и ты будь с ней честным, правдивым».

Видя, какими влюблёнными глазами смотрит на неё Денис, Юля села к нему на колени и тихонько спросила:

– А у тебя действительно сердце вздрогнуло, когда ты увидел меня? И у тебя ничего подобного, говоришь, не было?

– Не было, Юленька, – искренне ответил Денис. – И дело вовсе не в постели. Хотя и в постели ничего подобного не было. – Он вздохнул. – Вот смотрю я на тебя и, кажется, будто крылья за спиной отрастают. Так бы и полетел, куда ты скажешь.

Юля слушала Дениса, не перебивая. И этот вечер, и всё, что произошло между ними, грело её душу, радовало сердце. Она благодарно прижалась к нему.

– Я готова разговаривать с тобой до утра, но мне пора, всё-таки я на работе. Давай одеваться.

Она ещё раз прижалась к Денису, поцеловала его и, одевшись, они расстались.

Лёжа у себя в палате, Денис смотрел в потолок и думал: «Я счастливый человек. Я люблю, и меня любят. Сегодня я стал настоящим мужчиной. Мужчиной с большой буквы. Правду говорят: всё, что ни делается – к лучшему. Если бы не работа, которую предложил отец, я бы не попросил у Алёны липовый больничный и, как итог, не познакомился бы с Юлей…»

Ананий Федорович поспешил в больницу с утра. Когда Денис не приехал в деревню к оговорённому сроку, они с женой забеспокоились, и он направился в город. На работе сына ему сказали, что тот лежит в больнице. Ананий долго ходил по больничному парку, под окнами корпуса, дожидаясь, пока вызовут Дениса. Тот появлению отца обрадовался и тут же устыдился, что подвел его, загремев в больницу.

– Плюнь, – утешил его отец, – всех денег не заработаешь. Главное, чтобы здоровье было, тогда придет и достаток. А для этого надо оптимистом быть, вот это-то и прибавит тебе сил и здоровья.

Отец с сыном сидели на той самой лавочке, где Денис накануне встречался с Аллой. Что бы ни говорил сейчас отец, ему всё равно было неприятно, стыдно.

– Подвели мы соседей, пап, – выдавил он. Ананий Фёдорович хитро улыбнулся:

– Да не отказался я от калыма, Денис. Нашёл себе помощника, одного парнишку. Ну, получу немного меньше, так что с того? Мы не жадные. Ты лечись, давай. Тебя твоя основная работа ждет.

– Пап, я и там подвел кое-кого со своей болезнью, а меня ведь хотели на другой объект перевести, государственного значения. Теперь нашепчут начальству недоброжелатели…

– А ты улыбайся всем своим врагам. В конце концов, и они тебе улыбнутся. Не зря в наших сказках добро всегда зло побеждает. Русский народ не дурак, всё на лету схватывает и в «тетрадку» записывает. Вот так и живём по этой мудрой «тетрадке», но с поправками на время. А сейчас что тебе нужно? Работать честно, с душой; институт закончить. Заметят тебя, прорабом переведут, потом старшим прорабом, а там, глядишь, и начальником управления поставят.

– Ну-у, ты и хватил, пап, – развеселился Денис, так далеко он ещё не заглядывал, сначала, действительно, нужно учебу закончить.

– Только поправочку небольшую внесём. – Ананий Фёдорович посерьёзнел и брякнул: – Надо тебе в партию вступить.

У Дениса аж глаза на лоб полезли от отцовского заявления.

– Ничего не говори, сынок, а послушай отца-фронтовика. Помню, как на фронте у нас перед боем молодых лейтенантов в партию принимали, хорошо помню. Хотели коммунистами в бой идти, стержень внутри иметь. Для кого-то и стали те бои последними, так сказать, коммунистическими. Теперь время мирное, но без партии… как без Бога, тоже никуда не денешься. Тут тебе и должность при высшем-то образовании, и льготы другие, по высшему разряду. Ты скажи, много ли ты видел беспартийных начальников? То-то же! Только с властью поосторожнее надо обращаться, ведь при власти человек зачастую чувствует себя эдаким мини-богом, вершителем судеб. Вот как в твоём случае: перевод тебя на другой объект от начальника зависит, значит, от власти. Как скажет он, так и будет, а ты подстраивайся. А тому, может, сладко от своей власти. Власть. Властитель. Слова-то какие! Даже некоторые бригадиры занюханные и то себя царьками порой чувствуют. Молоденьких девчонок на работе начинают щупать в открытую, а то и…