Борис Давыдов - Обочина

Отодвинув от дивана столик с пустыми бокалами, Алла села Денису на колени.

– Дениска, – задушевным голосом спросила она, – ты мне серьёзно предлагаешь стать твоей женой?

– Конечно, серьёзно. Своим родителям я уже сказал, что скоро женюсь, они согласны. А ты согласна?

Помявшись, Алла неуверенно ответила:

– Ты знаешь, это как-то неожиданно для меня, я думала, мы несколько месяцев подружим, проверим свои чувства, а потом…

– Нет, скажи не потом, а сейчас, – настаивал Денис. – Ты согласна выйти за меня замуж? А чувства… чего их проверять? Это в книгах пишут про чувства да любовь, а в жизни всё проще. Ну чего молчишь?

– Дениска, прежде чем ответить, я сначала тебе задам вопрос. Скажи: у тебя была девушка до меня?

Денис пожал плечами:

– Была девчонка в восьмом классе, а когда я поступил в техникум, наши дороги разошлись. В техникуме же некогда было влюбляться: во-первых, учёба, во-вторых, гитарой много занимался, а кроме этого играл в вокально-инструментальном ансамбле. А в армии девушки только снятся.

Ёрзая у Дениса на коленях, Алла привела его в возбуждение.

– Алёна, – без смущения сказал он – ты зря на мои жёсткие колени села. Чуешь, что под тобой творится?

– Чую, Дениска. Не знаю только, что делать.

– А ты встань, я брюки поправлю, потом опять сядешь.

Алла нехотя поднялась. «У Дениса наверняка были женщины, – с уверенностью подумала она. – Ведёт себя так, как будто уже спал со мной».

Поправив брюки, Денис потянул Аллу за руку.

– Садись, только не боком, а лицом.

Алла села.

– Дениска, ты спал с женщиной? Только скажи правду.

– У меня не было ни одной женщины, – честно признался он. – А у тебя кто-то был?

– Денис, у меня было один раз, тоже честно тебе говорю. Всего один раз! И в тот же день я поругалась с тем парнем, теперь ненавижу его.

После затянувшейся паузы Денис тяжело вздохнул и заговорил, опустив глаза:

– Да, Алёна, а я совсем на другое рассчитывал. Сколько у моих армейских дружков было разговоров на эту тему. Кому-то попадались невинные девочки, а кому-то… О, в армии эту тему обмусоливают со всех сторон. А я краснел, если ко мне обращались: «Денис, а ты чего молчишь? Давай, расскажи, как у тебя на этом фронте?» Однажды стал врать, но меня опытные пацаны на смех подняли. «Да ты что, – смеются, – слышал звон, да не знаешь, где он». Денис вдруг нежно прижал к себе девушку.

– Алёнушка, давай договоримся, что у тебя якобы не было серьёзных отношений с парнями. Хорошо? Я и родителям так скажу, и всем остальным, кто спросит. У нас ведь деревня. Ну, договорились?

– Дениска, спасибо тебе, – ткнувшись лбом в его грудь, прошептала Алла, – я всегда буду помнить твоё благородство. И за это буду любить тебя ещё сильнее. – Из её глаз сначала закапали, а следом буквально хлынул поток слезинок.

Денис растрогался.

– Алёнушка, хватит плакать. Подними голову, улыбнись. И скажи, наконец: ты выйдешь за меня замуж?

Держа девушку за гибкую талию, Денис почувствовал, как в нём снова забурлила сила. И Алла это почувствовала, подумала: «Значит, любит». И на радостях выпалила:

– Дениска, я люблю тебя!

– Пойдёшь за меня?

– Хоть сегодня твоей стану.

Денис, похоже, обрадовался, что ему сегодня придётся делать то, о чём давно мечтал.

– Тогда поехали ко мне, а матери твоей записку оставим.

Алла мотнула головой:

– Нет, маму надо дождаться. А пока давай ещё чаю попьём.

Валентина Васильевна пришла через полчаса. Поздоровавшись с гостем и бегло оглядев его, подумала: «Внешне он не похож на русского, скорее на прибалта смахивает. И с Алёной они, действительно, похожи».

Денис же, увидев вошедшую женщину в элегантном платье цвета морской волны, с разбросанными по плечам светлыми волосами, от удивления чуть рот не открыл: «Неужели это мать? Какая красота-а. Она хоть и старше, а красивее Алёны: глаза небесного цвета, фигура».

Убедившись в том, что это всё-таки мать Аллы, Денис смутился. И долго не мог преодолеть скованность, не зная, о чём говорить.

Чай продолжили пить втроём. Во время чаепития Денис всего боялся: шумно отхлебнуть из бокала, пролить на скатерть… И мечтал лишь, как бы поскорее отсюда сбежать. Тем более Валентина Васильевна, сидя напротив, молча и бесцеремонно разглядывала его. Молчала и Алла.

Пауза излишне затянулась. Убедившись, что хвалёный Денис уступал Михаилу, Валентина Васильевна ради приличия задала ему несколько дежурных вопросов. Как он относится к Алёне? Нравится ли ему его работа? Трудно ли было поступать в институт?

Послушав их вялый разговор, Алла вдруг радостно выпалила:

– Мам, а мы с Дениской пожениться решили.

– Как? – подскочила в кресле Валентина. – Уже?

– Что «уже»? – Алла переглянулись с Денисом. – Если хочешь знать, мы с ним уже со среды муж и жена.

Несколько секунд Валентина Васильевна смотрела на Аллу округлившимися глазами, потом резко поднялась.

– Ну и чёрт с вами, оставайтесь мужем и женой. – И решительным шагом направилась в спальню. «Всё, всё напрасно! Растила, терпела душевные муки с её отцом, а она… с деревенщиной решила свою жизнь связать», – шептала, кусая губы.

Обескураженный Денис проводил её долгим взглядом, потом повернулся к Алле:

– Зачем ты обманула мать?

– А! – махнула она рукой. – Зато теперь нам палки в колёса ставить не будет. Дени-и-сушка, – садясь к нему на колени, ласково прошептала она, – я же для тебя старалась. Ты обиделся? Нет? Ну и хорошо. А сейчас к тебе поедем. Только к матери на минутку заскочу.

Через некоторое время она вышла из материнской спальни и, радостно подпрыгнув, шепнула своему новоявленному жениху:

– Поехали.

Деревня Луговая живописно раскинулась на высоком волжском берегу. Грунтовая дорога, деля её на две стороны, спускалась к Волге.

– Зимой, – рассказывал Денис, – когда река замерзает, по этому спуску возят сено из заволжских лугов. Возят его в основном на лошадях. Сено принадлежит совхозу, а частники со своих делянок перевозят его летом в лодках.

Показав Алле заволжские луга и видневшиеся небольшие озерки, Денис повёл её по улице к своему дому.

Дом Кирилловых, огороженный забором из проволочной сетки, стоял в окружении плодовых деревьев и кустарников. Молодые люди прошли сначала в сад, где среди яблонь пряталась небольшая беседка.

– Это наша летняя чаёвня, – пошутил Денис. Затем указал на смотровую площадку на крыше дома: – А оттуда я разглядываю в бинокль отдыхающих на палубах проходящих мимо теплоходов и на пляже за Волгой.

И сад, и ажурная беседка, и смотровая площадка привели Аллу в восторг. Она непроизвольно сравнила скромный домик, и огород Мишиной матери с этим большим домом и удивилась, как по-разному люди живут.