Александр Клюквин - Архивариус снов

А потому прощай, мой друг,
До встречи неизбежной.
А я пошёл ещё на круг
Наполненный надеждой…

Наши крылья не знают преград,
Если небо нам кто то подарит.
Мы летим по нему наугад
И вернуться никто не заставит.

Кроме тех, кто его подарил,
А потом вдруг решил приземлиться.
Кто тебя в это небо впустил,
И на землю решил воротиться.

И разбиться уже нету сил —
Все в надежде с лихвой растворились.
И полёт одинокий не мил
Оттого, что мечты надломились.

Оттого, что оставил свой плен
Ради лучшей, казалось, неволи.
Без оглядки пошёл на размен,
Потускневший без жизненной соли.

Вряд ли стоит жалеть о минувшем,
Где дано было в серости тлеть.
Лучше в мире когда то уснувшем
Хоть недолго, но ярко гореть,

Не влачась по затоптанным будням
Чередою потерянных лет.
И слепым неприкаянным блУднем
Бормотать на судьбину навет.

Но когда безвозвратное вспомнишь,
То от света увидишь лишь тень.
И невольно в отчаяньи вздрогнешь,
Провожая навеки свой день.

И тогда белый свет пополам,
И тогда всё сомнением маешь.
То летишь к облаков куполам,
То от грусти, как сумерки, таешь.
И твой мир, как заброшенный храм,
И бесцельно летаешь, летаешь…

Пришлось уйти не попрощавшись,
Впитаться, как вода в песок.
Ни до кого не докричавшись,
Покинуть этот уголок.

Проклятья в спину и упрёки,
А в грудь – начало всех начал.
Не время назначает сроки,
А тот, кого я не встречал.

Хотелось быть для всех хорошим,
А для себя пожить потом.
Но был в мечтах неосторожен,
Совсем не думал о простом.

Иду один я по дороге,
Пустая тишина вокруг.
Она слышна совсем немногим,
Она – мой самый лучший друг.

Осталось ленту горизонта
Мне поскорее пересечь.
Уйти за канонаду фронта
И там судьбу свою стеречь.

И ждать, когда смогу вернуться,
Когда утихнут дым и боль.
Тогда смогу и я проснуться
И отыграть другую роль…

Когда в одну и ту же воду
С разбега, с плеском и взапой,
Мне не понять любви породу —
Ведь попрощалась же с тобой.

Да так, что пух летел и перья
До самых видимых высот.
Не оправдались суеверья,
Что жизнь задаром раздаёт.

Однако ж быстро пали клятвы,
Что лишь монахам по плечу.
Всего две жизни необъятных
И я над прошлым хохочу.

Но ведь хитра, как дьявол, дама —
Как пить дать что-то сыплет в кровь.
Щепотку счастья, лжи и срама,
И представляется: – Любовь.

Пока что мир не ведал силы,
Способной дать ей свой отпор.
КлялИсь иные до могилы,
Другие лепетали вздор.

И ни один не отвернулся
От этой дамы безпричин.
Но кто-то с ней и поскользнулся,
Ведь много у неё личин.

С одним флиртует безоглядно,
Другим лишь танец в пару дней.
Но, право же, всегда нарядно
Влезает в душу до корней.

Пусть хоть на день, на час, минуту —
Тут год за тысячу идёт.
Но это ясно почему то,
Когда она уже уйдёт.

А как уйдёт, то и не знают:
А стоило ли всё того?
Глупцы, они не понимают,
Что эта дама – наше всё…

Забавные люди, собаки на сене —
Купивши билет, норовят опоздать.
То бродят за целью, как наглые тени.
То вдруг развернутся и ринутся вспять.

Как маятник движутся влево и вправо,
В надежде двух зайцев тем самым поймать.
И сами себе беспардонно, лукаво
Продолжат как прежде безвыходно лгать.

А кто-то другой, в ком командует совесть,
Не станет как будто чужое хватать.
И вместо счастливой печальная повесть,
Которую вряд ли приятно читать.

Какой бы ужасный не выдался выбор,
Не выйдет, увы, от себя убежать.
А кто-то, быть может, вам скажет спасибо
За то, что всего лишь не стали мешать.

Несчастные люди, собаки на сене —
Из двух полусчастий одно не собрать.
Очнитесь, ведь вы не в спектакле на сцене,
И нужно самим свою роль выбирать…

Откуда грусть в душе берётся,
Когда смеются все вокруг.
И сердце вновь на части рвётся,
И слёзы подступают вдруг.

О смерти думать рановато,
Да и не стоит может быть.
Но ведь неведеньем чревата
Вся жизнь, и мне с ней не дружить.

И комом в горле чувства душат,
Смакуя преданность мою.
Не мне они опорой служат,
Но их испытывать люблю.

Подобно радости мечтаний
Они ввергают в плен меня.
По памяти добра исканий
Терзают, боль мою храня.

Закабалён, увы, навечно
То страсти жаром, то тоской.
Всю жизнь им радуюсь беспечно,
От них мне не сыскать покой.

Как жаль, что чувствам неподвластный
Упорный разум, пьющий мир.
А так бы были не напрасны
Правдивые гласа сатир.

Зачем же мне и то, и это
Творец с рождения воздал?
А может он вещает где-то
О том, что мир ещё не знал.