Александр Клюквин - Архивариус снов

Пойду и я, послушав город —
Залива шум и чаек крик.
Хоть Выборг мой не так уж молод,
Но далеко и не старик.

Мой город мне несёт удачу,
Я гордость за него храню.
Я сним живу – смеюсь и плачу,
Его безмерно я люблю…

Ангел над Выборгом тихо поёт,
Снова меня на прогулку зовёт.

Царство таинственных гордых теней
Мне с каждым годом родней и нужней.

Здесь тишина и безлюдный покой —
Город расстался с дневною толпой.

Бронзовый лось задремал до утра,
В парке неспешно гуляют ветра.

Вот карусель отдыхает от дней,
Слушает эхо от смеха детей.

Мальчик лесной от прохлады звенит,
Без четверти века куда то спешит.

Дальше, у храма, гранитный медведь.
Бродит кругами, не может сидеть.

Площадь у рынка – приют пустоты —
Каменной твердью упрётся в кусты.

Дом Гиацинта мой взор ворожит,
Рыцарский дух до сих пор сторожит.

Справа едва серебрится залив.
Волны гуляют, но он молчалив.

Мальчик и кошка в обнимку стоят,
Что-то друг другу в глаза говорят.

Спят две ладьи рядом с тёмной водой,
Та забавляется с пленной луной.

Вдаль убегает изогнутый мост,
Замком любуются тысячи звёзд.

Древние стены мерцают в ответ
Вот уже больше, чем семь сотен лет.

Ангел над Выборгом звонко поёт,
В город рассветное солнце зовёт…

Люблю свой Выборг, что бы там ни говорили.
Люблю его предутренний абрИс.
Люблю, чтоб яхты от причала вдруг поплыли,
Когда по Крепостной спускаюсь вниз.

Люблю, когда звенит цепями ветер
Под взглядом Торгильса, как сталь его меча.
Люблю, когда рассвет над замком свЕтел,
Люблю плутать дворами, рифмы бормоча.

Люблю поспорить с горлопанкой-чайкой,
Что у «ковша» сидит на стылом берегу.
Люблю, когда коты хитрющей стайкой
Крадутся клянчить завтрак к рыбаку.

Люблю пройтись от рынка эспланадой,
Где тополя, как на параде, тянутся в строю.
И насладиться птичьей утренней руладой,
Скитаясь у лося-отшельника, люблю.

Люблю сидеть на лавочке у карусели,
И вспоминать о детстве, что осталось здесь.
Люблю, чтоб вдруг колокола запели.
Люблю в мечтаньях растворяться… Весь!

Святая крепость созерцает
Бегущие вперёд года.
Лихие дни не порицает,
Но будет помнить их всегда.

Раздавшись в дали синевою,
Плескает ею свой чертог.
Гранита вечной чередою
Надёжно стелит свой порог.

Вздыхает важностью историй,
Хранимых в памяти веков.
И лабиринтами подворий
Петляют клочья облаков.

Лепнины вычурных фронтонов
Теснят отрадный небосвод.
Цветочный кров резных балконов
КружИт неспешный хоровод.

Фасады знавшие величье
Эпохи грозного Петра,
С тех пор несут своё обличье,
В их окнах вензелей игра.

Заборной ковки паутина
Играет, бликами искрясь.
Как маслом писана картина
Плывёт, во взоре чуть ленясь.

Влекут всё дальше мостовые,
Уютом благостным дыша.
И фонари как постовые,
Огнём мерцают неспеша.

Резные белые пилоны
Бегут загадочной тесьмой.
И крыш блестяшие короны
Пленяют черепиц гульбой.

Сквозь арки каменных ваяний
Ведёт загадка в глубь времён.
Ансамбль искусных рук деяний,
Как символ эр запечатлён.

Витает умиротвореньем
Гостеприимный града дух.
Тревожит душу впечатленьем,
Хоть ненавязчив, нем и глух…

Хотите власти надо мною?
Так вот же вам такой ответ :
Я вами обольщён, не скрою,
Но не сошелся клином свет.

Знавал я душек и похлеще,
Что зубы обломали здесь.
Ведь люди всё таки не вещи,
Что вы берёте, теша спесь.

Позвольте ж речью безобидной
На ваше место указать —
Под маской дамочки фригидной
Привыкли в обществе дерзать.

Держа вульгарно сигарету,
Моделью мнитесь для себя.
Надменно щуритесь при этом,
Свой образ вычурный любя.