Александр Клюквин - Архивариус снов

На «светских» рАутах полночных
Швыряете в себя вискАрь,
При этом мыслей непорочных
Хотите от мужчин, как встарь.

Осмелюсь также я к догадке,
Что в кухне вы, простите, ноль.
В очах же ваших лишь манатки
Играют значимую роль.

Я с превеликим упоеньем
О вечном бы поговорил,
Но чую, вашим самомненьем
Господь во мне весь пыл убил.

Рискну себя догадкой тешить,
Что вы, заблудшее дитя,
Картинно предпочли опешить.
Расслабьтесь, говорю шутя.

К чему нам с вами фуги Баха
До посиненья обсуждать?
Ну или гойевская Маха,
Что может в принципе нам дать?

А по театрам променады?
Так то вообще для чудаков!
Ну разве выгулять наряды
Перед глазами мужиков.

Концерты, выставки, музеи?
Фу, право, ну и скукота!
Для этих блюд есть ротозеи
И иже с ними мелкота.

Так что же барышня изволит?
Поспать, накраситься и в клуб?
Пожалте, кто же вас неволит?
Простите, что язык мой груб,

Но чем же, кроме макияжа
Собрались вы меня пленять?
Мадам, простите, вышла лажа
И вам меня не обмануть…

Я репостнул в сети цитату,
И сразу умным стал для всех.
Поставил помудрёней статус,
И вот пришёл ко мне успех —

Посыпались под фотки лайки
От многочисленных «друзей».
Я сексуален (на) в этой майке,
Стена моя почти музей.

Здесь есть Хайям, Сафали, Бродский—
Пусть люди знают, я крутой!
Ещё здесь Будда и Высоцкий,
Чтоб знали все – я непростой!

Я доктор многих философий,
Ведь в ленте умные посты.
И в отношениях я профи,
И мысли все мои чисты.

Сердечки, котики, собачки
На фотографиях моих.
Ещё рецептов вкусных пачки,
Я круче царских поварих!

Я идеал, если короче.
Я знаю всё и всех люблю…
Но это коротая ночи,
Когда от пустоты не сплю.

А что же в жизни настоящей
Ты сделал или прочитал?
Продавливал диван манящий,
Себя жалел, чего-то ждал?

Очнись, приятель, жизнь проходит,
А ты залипший у компа!
По этому всему выходит,
Что ты – обычная толпа…

Зима, и дворник торжествуя,
Распил в подвале бутылёк,
О тех сугробах памятуя,
Что вдоль везде и поперёк.

Жуя зубами папиросу,
К ней зажигалочку поднёс.
И чуя белых мух угрозу,
Он взял лопату и понёс.

На воздух вышел, затянулся,
Об лёд лопатою звеня.
На фронт работы матюгнулся,
Судьбину горькую кляня.

Но как любой хороший дворник,
Пред вьюгой он не отступил.
И вычистил от снега дворик,
Который с детства так любил.

Отдавши долг своей работе,
Пошёл обратно в свой подвал.
Он слыл отшельником в народе,
Поскольку в нём и ночевал.

Но мнение чужих извилин
Он никогда не принимал.
Среди внушавших смысл фамилий
Он только Ницше почитал.

Надел очки, раскрывши книгу,
И стал задумчиво читать.
И там, где люди видят фигу,
Он многое сумел понять.

Всегда читал после работы
И думал, зря в иконостас.
И уходили все заботы.
Такие дворники у нас…

Порою сравнивать нелепо
Глупца, царя и мудреца.
У всех своя есть правда где-то,
Что им досталась от Творца.

Глупец считает жизнь прекрасной,
Не ведая забот царя.
Её считает неопасной,
Себе неведенье даря.

А царь, не зная дней свободы,
Желает на покой скорей.
Чтоб лишь себе дарить угоды,
Забыть желанья всех людей.

Мудрец придавлен ношей знаний,
Он сам бывает им не рад.
И став рабом чужих желаний,
Несчастнее царя стократ.

Так почему же все царями
Желают властвовать вовек?
И почему набит глупцами
Наш непонятный трудный век?

Да потому что мудрецами
Отвергнут царства тяжкий трон.
Нетрудно, притворясь глупцами,
Дышать с свободой в унисон…

Ехал Грека через реку.
Смотрит Грека – в реке рак.
Грека сунул в реку руку,
Греку рак за руку цап.

Грека руку растопырил,
Раку речь проговорил.
Рыбу Грека в реке тырил,
На костре её варил.

Рак зарылся под корягу,
Греке радостно грозя.
Грустно грязнуть в передрягу,
Но рыбачить рыб нельзя.

Грека разом разозлился,
Размахнулся топором.
Коромыслом раскрутился,
Грянул рокотно, как гром.

Трудно раку спорить с Грекой,
Страшно раку топора.
Рак тревожен под корягой
До грядущего утра.

Грека рыщет в реке рака,
Рак же редкостно хитёр.
Он трясётся под корягой,
Он не хочет на костёр.

Грека с раком рассердились
Друг на друга поутру.
Ну а вечером мирились,
Превращая всё в игру…