Наум Вайман - Новая эра. Часть первая

These particular lines strike me.

When we meet accidentally at the new Turgenev Library a month later I make a compliment to him. He smiles. A week later Radio Liberty announces his sudden death.

6.3. От Ф:

Как ты себя чувствуешь? В смысле простуды и в смысле настроения?

Жаль, что шрифт неудачный, но никогда нельзя все предусмотреть, и главное, что она вышла в свет. В следующих изданиях изменишь… Есть новые отзывы?

Так по тебе соскучилась, все бегу куда-то, что даже некогда вспомнить, как хорошо лежать на твоем плече и слушать тебя, и как мне тебя не хватает рядом.

На работе к интернету не добраться, а дома – не бываю. Так что не сердись, что меньше пишу, надеюсь, временно

Целую

Матвей, привет!

Я позвонил Боре Штейману, он выразил готовность помочь и даже попросил твой телефон, который я ему и дал, но машина его не на ходу. Так что смотри сам. Его телефон:… Время ему, во всяком случае, потратить не жалко и может «постоять на атасе». Тем более что «потребовал свою долю», предлагая раздать всяким знакомым, и я общал ему десяток экземпляров. Так что отложи ему, пожалуйста, пачку из моих «запасов». Таким образом, ты мне посылаешь теперь только 390 книг. Кстати, еще раз подумай, может, сочтешь нужным оставить себе, скажем, 100 экз., у меня нет возражений, даже наоборот. А у Бори есть приятель с машиной, которого можно на это дело подвинуть, спроси. В общем, действуй, как тебе удобно.

Мне привезли из Москвы две газеты, «Независимую», где про меня, и «Литературку», где огромная хвалебная о Гандлевском (прям классиком стал) и полупоносная на Юзефовича, тоже моего знакомого, и еще одна странная статья: «Израиль, как русская провинция». Я уж было подумал, что вот, как раз на тему, но статья удивила старомодным антисемитизмом (подписана: Николай Березовский), то есть в ней утверждается, что русская культура «в ее театральной, кинематографической и телевизионной составных (?) сделалась за последнее столетие насквозь еврейской». И это при том, что главное утверждение этой культуры, во всяком случае, многих ее деятелей, в том числе и автора статьи, состоит в том, что «национальность» определяется языком, мол, даже те, «кто отойдет в Землю Обетованную (небось, мечтает, чтобы просто „отошли в землю“) … останутся все же русскими до конца дней своих». А это особенно смешно: «если театр, кинематограф, ТВ и прочее… можно отождествлять уже с еврейской культурой, отчасти привитой народам, населяющим Россию, то русская литература была и остается русской…» – не отдадим, блин, святое! Все это анекдоты со столетней бородой. Впрочем, тональность статьи «спокойная» (мол, ничего не поделаешь, а может и к лучшему).

…Что касается моих рассуждений о том, что великое искусство – функция стремления к роскоши негоциантов и завоевателей, то единственное, что независимо от «заказа» рвется к реализации, к освобождению – это индивидуалистический бунт. И вообще, когда видишь столь ярко проявляющую себя, даже в классических образцах, творческую индивидуальность, возникает сильное сомнение в правомочности таких абстрактных схем, как «ориентация на родовое единство». И вот я подумал, почему же мне так неизменно и неослабно «мешает» классификация художников и культурных эпох по степени их ориентации на «родовое единство». Такая «ориентация» вызывает инстинктивное сопротивление, потому что каждый художник, даже «классический», носится со своей индивидуальностью, как с писаной торбой.

С другой стороны, искусство всегда жмется к стенам религиозных храмов, и получается, что искусство без религии останется оформительством, а религия без искусства выродится в доктрину… То есть тут симбиоз, сообщающиеся сосуды… А катартика – там где жертвенность. Мне, например, кажется, что христианство не возникло в результате проповеди Иисуса, а как миф, выстроенный по классическому катарсическому сюжету жертвоприношения, и именно поэтому оно столь преуспело…

Наум

Вдруг Р позвонила. Видно, последняя встреча ее тоже смутила. «Ты не представляешь себе, что мне стоило тебе позвонить! Но так хотелось…»

Сегодня резкое похолодание. Тучи, и море неспокойно. Ф уже ждала в машине во дворе гостиницы. И, как всегда, физическое наслаждение – острейшее. Возможно она так распаляет тем, что вся замкнута, даже губы не раскрывает, а хочется выпустить всех ее чертей на свободу… Только постанывает иногда, стиснув зубы…

– Боже мой, как я по тебе соскучилась… Я чувствую, как во мне бушует огонь, и рвется наружу, и боюсь, что не удержу его… Все бегаю, ношусь, ни на что времени нет… Ну, работы стало больше, художница, английский, в Школе контрольная по брахманизму… Я такая ленивая, мне ничего не хочется делать, только так вот лежать на твоем плече… Скажи мне… а что та женщина, которой ты писал стихи?..

Сказал, что сейчас не хочется говорить об этом, завел про параллельные миры, она тоже когда-то легко жила в параллельных мирах, но теперь не может, теряет себя. Если у человека, говорю, есть некий центр тяжести, то ему эти блуждания в параллельных мирах не опасны, даже в кайф, договорился до признания, что отношения с женщинами никогда не составляли центра моей жизни. Она загрустила. Сказала: «Пора». Уехала первой, я за ней. По дороге остановился у моря. Пена волн начиналась далеко от берега, за ней море было свинцовым, и тучи свинцовыми, только на горизонте светлело…

8.3

Report

Наум, привет!

7 марта передал П. под расписку …. $ и получил от него 472 книги (59 пачек по 8книг).

Из них послал в тот же день 400; у меня осталось 72 книги для раздачи.

36 пятикилограммовых бандеролей (по 11 книг) плюс 1 двухкилограммовая (остаток 4 книги)

36 х 171 (стоимость пятикилограммовой) = 6156

6156 +85,5 (стоимость двухкилограммовой) = 6241,5 р

6241,5 +1560,4 (25%) +10 (обычный транспорт) = 7811,9 р: 28,4 (курс на сегодня) = 275,1 $

275,1 +30 (грузовой транспорт) = 305,1 $

Твой остаток на сегодня – … $

Внешность у книжки не только приятная, но и привлекающая внимание; нестандартный формат придает ей «элитарную своеобычность». Конечно, шрифт мог бы быть покрупнее, а печать погуще, но это все в пределах нормы. (Это сказала мне со всей ответственностью Лена-издательница, у которой случались книги в этом отношении намного хуже). Жаль, конечно, что человеку с подпорченным зрением читать ее будет трудновато, но будем считать, что «читатель Ваймана» имеет (как чекист-путинец) орлиный холодный глаз, горячее сердце и непотные руки.

Ну, Матвей, ты – гигант! Ты меня просто восхитил своей оперативностью! Я аж задохнулся. Ну спасибо, ну порадовал!

Чувствую, что тебе нужен небольшой отпуск, отдохни. Потом при желании расскажешь, как прошло все: передача денег, отправка книг и т. д.