Максим Канатьев - Из жизни дознавателя. Исповедь алкаша. Как круто меняются судьбы…

В этот раз я искренне, от души, попросил Ляшкина вести себя прилично. В ответ, этот деятель, с интеллигентным лицом кандидата околовсяческих наук, недоуменно посмотрел на меня и спросил с обидой: «Лёша, за кого ты меня принимаешь?». Приехали. Да, закон парных случаев работает. Это значит, если случилась одна пакость, значит, будет и второй такой же случай. В квартире с трупом кровищи было море разливанное и здесь, на территории больницы, на полянке в кустах, которую облюбовала маргинальная молодежь и местная пьянь для своих посиделок, весьма приличная лужа крови, которая даже свернуться еще не успела полностью. Сыщик пошел в хирургическое отделение, выяснить, что там и как с потерпевшим, а может, если очень повезет, то и пообщаться с ним. Только я расположился на паре кирпичей, чтоб протокол осмотра нацарапать, и тут господин Ляшкин учинил таки очередное паскудство. Эта скотина, покой-то черт, вышедшая из машины, не глядя под ноги, запоролась аккурат в кровь, и, запнувшись за кусок проволоки, со всего маху, шлепнулась навзничь в самую жирную лужу крови, безнадежно испортив свои идеально отглаженные бежевые брюки и голубую рубашку с коротким рукавом. Будь он трезвым, то быстренько сгруппировался бы и на ноги вскочил. Но пьянь, она и в Африке пьянь. Ляшкин зачем-то перевернулся, встал прямо в крови на четвереньки, попытался подняться, но шлепнулся уже плашмя. «Лёх, помоги!» – возопил несчастный, но единственное, чем я мог бы ему помочь, так это контрольным выстрелом в голову. Кое-как Ляшкин принял вертикальное положение, и теперь напоминал Дракулу в запое. Видя такую красоту, из машины выскочил милиционер-водитель Вова, издавая вопли бешеного носорога: «Ах ты сука! Ну с-с-сука! Лёх, отойди, я его сейчас урою!» И Вову я очень хорошо понимал. Машинка УАЗик новенькая, чистенькая, а эта окровавленная сволочь сейчас весь салон перепачкает, и ладно, что потом отмывать придется, так ведь если увидит кто из граждан такую жуть, то в первую очередь что подумает? Правильно! Что менты-отморозки зверства устраивают. До сих пор не могу понять как я, тощий мужичонка, ростом сто шестьдесят четыре сантиметра, смог удержать почти двухметрового и стокилограммового Вову от жестокой расправы над Ляшкиным и последующей уголовной ответственности. Выход из положения всё же нашли. У запасливого Вовы под сиденьем лежал свернутый брезент, который мы расстелили в стакане 16 16 Стакан – узкий отсек в задней части машины для перевозки задержанных (мил. сленг). . «В стакан, сука!» – скомандовал Вова, и Ляшкин, понимая, что все возражения вредны для здоровья, подчинился. Тем временем появился сыщик Кирилл. Его круглая физиономия была довольной и жизнерадостной.

– Все нормально, Леха! – еще издалека крикнул он. – Там никакого проникающего, просто руку ему сильно порезали. Я с него объяснение взял, что это он сам порезался. Так что сейчас в отдел приедем, я сам отказной 17 17 Отказной – имеется в виду постановление об отказе в возбуждении уголовного дела и прилагаемый к нему материал (мил. сленг). напишу.

Ну, слава Богу, хоть здесь все в порядке. Сейчас только в протокол осмотра впишу про осколки бутылки на месте происшествия, попрошу кого-нибудь из больничного персонала его подмахнуть в качестве понятых и все. На самом-то деле, конечно, нет никаких бутылочных осколков, и мужик не сам резался, а его порезали. Ножичком. Причем неизвестно кто. Не помнит потерпевший ни хрена, потому как пьян был вдрызг. И что теперь, прикажете уголовное дело возбуждать, заведомо темное? Нет уж, хренушки! Лучше уж я доказательства сфальсифицирую, хе-хе! Ну все, поехали теперь домой к Ляшкину, переодевать его. Повезло ему, что жена была на работе. Зато теперь, помытый и посвежевший Ляшкин, переодетый в капитанскую форму, благоухал дихлофосоподобным дезодорантом, время от времени сокрушенно вздыхая и покачивая головой, памятуя о нехорошем казусе и испоганенной одежде.

Вот теперь какой вывод нужно сделать из всего случившегося? Нет, пить на работе и потом в крови валяться, конечно, не очень красиво, это и так понятно. А вывод в том, что дежурить нужно в форме. Потому как форма – это не только один из атрибутов представителя власти, а прежде всего – спецодежда. Ведь не станет же, например, уборщица в деловом костюме мусор выгребать, да полы намывать, правильно? А почему милиционер в приличной гражданской одежде должен по чердакам, подвалам, помойкам и тому подобным милым местам шляться? А в добавок еще и бомжей завшивленных, да чесоточных досматривать, трупы гнилые таскать…. Да и не перечислишь всей пакости, которой нам заниматься приходится. В обычные дни я форму не ношу, но на дежурства всегда надеваю, после того, как в свое время прокололся серьезно. Лет десять назад, был у меня единственный костюм деловой, темно серый. А начальство тогда не заставляло в форме дежурить. Пофигизм был сплошной, типа, ходи, в чем хочешь, лишь бы без штанов не приперся. Ну вот, выехали мы как-то на гнилой женский труп, стали перекладывать его, а из него гнилостная жидкость все брюки мне и окатила, как из ведра. Одним словом, загубил я тогда свой костюмчик единственный, и с тех пор, только в форме дежурю.

– Два три восемь – Затону!

– На приеме.

– Куда вы пропали? Давайте быстро в хозяйство!

– Понял, едем.

Куда-куда…. Ведь не будешь же в эфире трепаться про аварию с Ляшкиным. А в хозяйство, то бишь, в родной отдел, мы уже едем. Мчимся, можно сказать, на всех парусах.

Гнилой труп

По приезду в отдел, Ляшкин, предусмотрительно исчез в недрах экспертно-криминалистического отделения, а мы, не успев порог дежурки переступить, тут же наезду со стороны Коля подверглись: «Не, мужики, ну вы совсем о… ли, что ли?! Вы мне что хотите сказать, что по какому-то сраному порезу два с половиной часа волынились?! Вы где были-то?». М-да, так и пришлось всю правду рассказывать. Удивительно, но не стал Коля из себя выходить, а велев обождать, вынес из оружейки две сумки с противогазами и протянул их мне со словами: «Держи, на труп едете!», причем сказал это таким торжественно-значительным тоном, будто лично генерал нас на чашку водки приглашает. И тут же по громкой связи вызвал где-то затерявшегося участкового Диму Герасимова. О-о, чувствую, хорошо мы поработаем! Этот юноша, совсем недавно надевший погоны младшего лейтенанта примечателен тем, что до дрожи, до визга и колик боится покойников. А не так давно, даже облевался, хотя выезжал-то на свеженький, чистенький труп старичка, мирно скончавшегося у себя дома, по причине древнего возраста.

– Коль, ну его на фиг, этого Герасимова, давай я лучше с сыщиком съезжу!

– Ни хера! Герасимов поедет. Пусть приучается, б… дь! А то сосунков наберут, а потом другим за них работать приходится.