Сергей Бугримов - Фархандор

Сэм достал блокнот и на скорую руку набросал эскиз символа. Сравнил с оригиналом, и остался недоволен. Вырвал листок и предпринял вторую попытку. Смятые клочки бумаги, один за другим, бесшумно падали на ковер, а удовлетворительного результата все не получалось. Постоянно ускользала какая-то деталь. Может быть другой, кто-нибудь, и не был бы таким скрупулезным, но только не он. Что-то подсказывало, что здесь необходимо добиться доскональной точности. И она была достигнута. Во всяком случае, так ему показалось. Спрятав блокнот обратно, значительно похудевший в процессе художественного творчества, детектив приступил к изучению трупа. Но сначала он внимательнейшим образом исследовал каждый сантиметр «зоны», не обагренной кровью и не захламленной разнокалиберными кусками плоти. Оливер топтался только вокруг, не заступая за границу символа, поэтому следы, если таковые имелись, могли принадлежать лишь убийце. Однако, как бы Сэм не присматривался, ползая на коленях и морщась от вони, как и раньше, никаких следов не было. Складывалось впечатление, что этот «урод» просто висел в воздухе, и как стервятник, кружил над жертвой, по капле выклевывая угасающую жизнь. Подобный сценарий драмы в голове у детектива не укладывался. Пока не укладывался. Подсознание еще теплило надежду, что это, пусть и необычайно изощренное, все же, вполне по человеческим возможностям преступление.

Сэм наматывал уже четвертый круг, и никак не мог смириться с отсутствием каких бы то ни было зацепок, какой либо информации о, неизвестно каком, подозреваемом. И один Бог знает, сколько продолжался бы этот аллюр по «манежу», если бы не внезапная острая боль, повалившая лейтенанта на спину и заставившая его задергаться в судорогах. Очередной приступ напомнил о своем существовании, вычеркнув из жизни сыщика сорок минут…

– Как тебя зовут?

– Полли. А тебя?

– Сэм. Я наблюдал, как ты танцевала. Тебе что-нибудь заказать?

– Пожалуй, апельсиновый сок.

– Ты недавно здесь, верно?

– Почему ты так думаешь?

– Я не слепой, и не заметить раньше такую красивую девушку просто не мог.

– Это комплимент?

– Это признание в любви.

– Сколько ты сегодня выпил?

– Не больше, чем вчера.

– И что, вчерашняя любовь уже прошла?

– Если ты намекаешь, что я разбрасываюсь подобными чувствами налево и направо, то ошибаешься. Это мое второе признание в жизни.

– А когда было первое?

– Когда мне было шесть лет, и я влюбился в продавщицу мороженого.

– И что?

– Она согласилась, но попросила подождать, пока мои физические возможности не догонят романтические.

– И сколько длилась ваша любовь?

– Почти год. До того момента, пока киоск не снесли.

– Ну?

– И мне пришлось бегать за мороженым в другое место. Вот такая грустная история.

– Да, печальная. Но в отношении меня ты ошибаешься.

– В каком смысле?

– Я не торгую мороженым.

– Знаю. В прошлом году ты окончила университет. Имеешь экономическое образование. Сюда приехала полтора месяца назад, с мамой и младшей сестрой. Великолепно плаваешь. Чем и доказала это на университетской олимпиаде, победив на своей коронной двухсотметровой дистанции. Любишь апельсиновый сок. Но это уже самые свежие данные. Продолжать?

– Ого! Кто же ты? Хотя, я догадываюсь. Влюбленный полицейский, который использует служебное положение в личных целях.

– Да, такой уж я негодяй.

– И когда ты меня заметил? И где?

– На вокзале. Я кое-кого разыскивал там, и вдруг…

– Разыскал меня.

– Ты была в сиреневом платье, которое удивительно гармонировало с огромным чемоданом в твоей руке.

– Постой! Теперь я вспоминаю. Это был ты! В форме носильщика.

– Вынужденный маскарад. Вообще то, я очень редко пользуюсь подобным перевоплощением.

– Нетрудно догадаться.

– Что ты имеешь в виду?

– Моей маме ты сразу показался подозрительным.

– Странно! По-моему, именно с этой ролью я справился здорово.

– Слишком здорово! Она сразу заметила, что таких вежливых и обходительных носильщиков в природе не существует. Да еще, отказывающегося от чаевых. А сестра даже шепнула мне на ухо, что ты аферист.

– А что подумала ты?

– Точно не помню… Кажется…а, да… Я подумала: зачем у вокзального носильщика сзади на поясе висят наручники? Я увидела их, когда ты нагнулся.

– Да, полный провал! Три женщины в момент раскусили самонадеянного сыщика.

– Значит, ты действительно…

– Детектив. Сэмуэль Картрайт. И делаю тебе официальное предложение.

– Официальное! Мне казалось, в вашем ведомстве официальными бывают только повестки, акты и приговоры.

– Смеешься? Ладно. Вот, держи!

– Что это?

– Открой.

– Боже, какая прелесть! Но…это уже перебор. Наша игра зашла слишком далеко.

– Это не игра. Примерь кольцо. Надеюсь, оно будет как раз. К сожалению, точного размера я не знаю.

– Естественно. Я ведь еще не попала в вашу картотеку… Ну, что ж, подыграю тебе.

– Подходит?

– Идеально! И что дальше? Брачная ночь?

– Брачная ночь будет через неделю.

– Чего так? А, понимаю. Очередь. Я в твоем списке седьмая. Интересно, а кольцо, это как – переходящее знамя?

– На внутренней стороне кое-что написано. Сними, прочитай.

– Ну-ка, любопытно!..

– Что скажешь?

– …!

– И это все?

– Ты сумасшедший!

– Да. Уже полтора месяца.

– Извини, мне пора.

– Ты так и не поверила!

– Мне очень жаль, но так не бывает.

– Все когда-нибудь случается впервые. Есть только один аргумент, который сможет остановить меня.

– Какой?

– Если я не нравлюсь тебе.

– Ты…нравишься мне, но…

– Никаких но! У тебя неделя на подготовку.

– На подготовку?

– Да, к свадьбе. Я же не сказал еще самого главного!

– Твое предложение – это не самое главное?

– Это самое важное! А главное, на сегодняшний день, то, что в субботу состоится наше венчание в церкви. Я все уже устроил.

– Ты…

– Сумасшедший. Это мы уже выяснили. Остается выяснить, насколько сумасшедшая моя будущая жена.

– На столько же.

– И?

– Я…

– Ну!

– Я…

– Смелее!

– Нет, не могу. Так сразу не могу. Давай встретимся завтра.

– Завтра само собой. И во все остальные дни, отведенные нам Богом. А начало мы зафиксируем сейчас.

– Нет.

– Да.

– Нет…

– Я люблю тебя! И прошу твоей руки.

– Нет.

– Ты отказываешь?

– Нет!

– Ты согласна!

– …!!!

– Ответь!

– Я…

– Ну!

– Я…

– Полли!

– Я…согласна.

Сэм открыл глаза. Учащенное сердцебиение медленно возвращалось к нормальному ритму. Дыхание постепенно восстанавливалось. Сознание лихорадочно пыталось воспроизвести последние события, отсеивая туманный бред, перемешавшийся с реальностью. По всему телу еще продолжала прогуливаться мелкая дрожь. Слабые попытки пошевелить рукой или ногой результатов пока не давали. Необходимо было определенное время на полную нормализацию работоспособности организма. Время, в течение которого, даже несгибаемая воля и сила духа находились в состоянии простых наблюдателей.