Анастасия Толкачёва - Омск – Владимир. Реалистичный роман об экзистенциальном ужасе перед бытием

© Анастасия Олеговна Толкачёва, 2017

ISBN 978-5-4485-6573-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Книга содержит нецензурные выражения и резкие высказывания в сторону традиционных ценностей. Беречь детей, агрессивных мужчин, беременных женщин и религиозных людей от написанного. Автор не имел целью оскорбить чьи-то чувства или унизить кого-то. Имена героев выдуманы, все совпадения случайны.

Эта поездка для меня обозначала неприкаянность и хаос снаружи, внутри, непознаваемость бытия, необъяснимость всего вокруг, бессмысленность любого человеческого действия и бытия всякого естества. Это путешествие расставило все точки над «ё» и галочки над «й», проявив на себе, как на лакмусовой бумажке, страсть ко всем проявлениям жизни, любовь ко всем чёртовым мелочам, вплоть до стирки нижнего белья и смены колёс автомобиля, стоя по колено в болоте. Меня свела судьба с двумя людьми, которые всей своей сущностью иллюстрировали мировой хаос, двигающийся Большой Вселенской Любовью. По существу я не понимала ни черта ни в чём.

Мы могли потерять контроль над положением. Никогда ничего не шло по плану. А неоправданные ожидания часто ведут к разочарованиям и депрессии, как физической болезни. Заглохла прям на железнодорожных путях. В таких случаях надо принимать экстренные меры, то есть эвакуировать моего единственного пассажира, затем посылать людей в одну и другую сторону по путям где-то на триста метров, чтоб те остановили возможный поезд взмахом красного флажка. Флажков у меня нет. И знака аварийной остановки, и домкрата, и комплекта ключей. И посылать некого. Зажигание не реагировало. Позади нашего ведра на колесах образовалась маленькая пробка, машин из десяти.

– Поезда нет, посиди немного – сказала я Андрею, потянула за рычаг, открывающий капот и вылезла из машины. Мой единственный пассажир не отреагировал, вероятно, не услышал, запуская десятиэтажные матерные непристойности в адрес безмолвного ВАЗа.

Я ничего не смыслю в автомобилях, лишь теоретически представляю жестяные внутренности и систему их работы. Так что завести неизвестно почему заглохшее намертво авто было для меня чем-то из серии вырезать аппендикс человеку при помощи включенного обучающего ролика на Ютубе, впервые взяв хирургический нож.

Положение жалко. Вообще, идея ехать из Омска во Владимир на своем авто изначально казалась мне провальной. Другое дело, отправься мы в путешествие на чем то не отечественном и помоложе, но точно не на девяносто девятой, коей уже семнадцать лет от роду. В рамках российского автопрома такой возраст можно считать глубокой старостью. Я представила себе приближающийся товарник и сделала первое, что пришло в голову – подкачала бензин, вытащила свечи, протерла их замасляной тряпкой, вкрутила на место. На этот раз корыто дрогнуло, подхватив зажигание, и заурчало. Мы вновь были в пути.

– После такого надо бы закурить – протянул сигарету мне Андрей, и, увидев перечеркнутый белый дорожный знак, воскликнул – ура! Омск кончился!

– Да уж – усмехнулась я – запомню его, этот Омск, навсегда. Омск – во мне, он в груди, по самую глотку. Не так важно, счастливые или грустные чувства ты получаешь, а важно то, как сильно тебя торкнуло. Вот ты тот хоровод, помнишь? Когда ребята из какого-то колледжа в суровые сибирские холода нашли дохлого распростёртого кошака на дороге, воткнули задними лапами в сугроб, раскрасили зелёнкой и нацепили ему на свернутую шею гирлянду, а потом водили хороводы с песней о елочке, и снимали веселье на видео? А Омское метро?

– Мда… – кивнул Андрей – его уже двадцать лет строят, но поставили только одну станцию, то есть вход и выход. Никто из омичей не знает, куда уходят деньги, выделяющиеся на строительство. То есть знают, но предпочитают помалкивать. Зато почти в центре города есть единственный цивильный переход – спуск в метро. Видимо, заранее решили, что достраивать не будут, и переделали станцию в подземный переход. Воруют. Надо из зениток расстреливать. Своровал из бюджета – и всё – демонстративная казнь. Как в Северной Корее – из зенитки.

– Жестоко. Я б отправляла коррупционеров дороги в Сибири делать. Я б не убивала никого, просто кастрировала б, чтоб не плодились – и в Сибирь на всю жизнь. К слову о дорогах. По моим расчетам мы сегодня должны добраться до Тюмени, это шестьсот двадцать пять километров, и восемь с половиной часов пути. Практически посередине есть Абатское. То самое, о котором писал Антон Палыч в записках «Из Сибири». Чудесные рассказы у него! Я думаю, в этом поселении мы пообедаем.

– Согласен. Доберёмся за пять суток до Владимира?

– Если машина не встанет или ещё чего, за четверо с копейками. От Тюмени мы поедем до Перми, там шестьсот километров. Навигатор мне показал, что на дорогу уйдёт около девяти часов. Наверное, движение там более плотное, чем на нынешней трассе. Из Перми тронемся в Казань. Там также около шестисот километров. Я думаю, в город заезжать не стоит, попробуем объездную дорогу. Я не особо горю желанием общаться с мусульманами. Близ Казани заночуем, а потом направимся к Владимиру, возможно сделав остановку в Дзержинске. Итого от Омска до Владимира выходит где-то две тысячи шестьсот километров.

– Отлично – ответил Андрей – кстати, казахи тоже мусульмане.

– Я знаю, дружише. Мне немало приходилось общаться с ними, что сказать? Омские казахи не шибко религиозны, гостеприимны, и настолько гостеприимны, что отказ поужинать вместе с ними воспринимается с обидой. Ну что мне оставалось? Я спешила домой, к тому же настоящий аппетит у меня бывает только дома. Тогда я давала уроки по истории казашке, приезжая к ней в другой конец города. Её мама пригасила меня отведать запеченной картошки, я вежливо отказалась, и мне пришлось быстро попрощаться и ретироваться, потому, что мама казашки невероятно помрачнела и перестала со мной разговаривать.

– Сколько мы потратим на бензин? – спросил Андрей.

– Открой бардачок, там мой блокнот, в котором все расчёты. Я брала средний расход на сотню. Это четырнадцать литров. Мы проедем двадцать шесть сотен километров, и средняя стоимость бензина тридцать семь рублей.

– Да, получается, что тринадцать с половиной тысяч.

– Прибавь расходы на отель и еду. Получится около шести тысяч. Вообще, мы ни сколько не экономим, поехав на машине. Мы вымотаемся, плюс уложимся в двадцатку, если – если! – наш гроб на колёсиках не откинет копыта. Билеты на поезд вместе с провизией обошлись бы нам в двадцать две тысячи.