Валентина Астапенко - Стёпа Буркин (сборник)

– Стёпа, ты что, не слышишь: тебя кличат-кличат, а ты не откличаешься? – потянула его за рукав Наташа. Она была в желтой шубке и желтой шапочке, маленькая и толстенькая, как цыплёнок на картинке. Над большими синими глазами торчали непослушные волосы. – Посмотли, за тобой бабушка плишла.

Наконец-то! Сердце сжалось больно-больно, дух захватило от радости, ноги сами понесли его. Смеясь и плача, он побежал навстречу бабушке Ане:

– Бабаня!

…На этом первый день Стёпы Буркина в детском саду закончился.

В садик Стёпу привела мама. Он опять рыдал всю дорогу, ревел и в коридоре садика. Вцепился в мамино пальто и ни за что не хотел отпускать.

Но вот появилась весёлая Наташа, тряхнула огромным бантом, заиграла синими глазами:

– Глядите, все глядите! У меня-то есть класивая книжка «Весёлые калтинки».

Дети окружили её. Стёпа сразу про маму забыл, решительно двинулся через кучу-малу. Пришлось кого-то оттолкнуть, кого-то даже и щипнуть.

– Ты чего меня фигушкой ударил? – обиделся белокурый Алёша. – Драться нельзя.

С большим трудом Стёпе удалось-таки заглянуть в книжку.

– А кого Буратино хочет склевать? – спросил он, отпихиваясь и утирая вспотевший лоб.

– Никого. У него плосто нос длинный, – толково объяснила Наташа, гордо поглядывая на всех.

– Ой, какие бабочки красивые! – воскликнул кто-то.

– Их нельзя убивать: бабочки несут нам яйца. Мама сказала. А вот мухи… А вот мухи – вредные для человека. Их можно убивать. Они, наверно, с комарами подговариваются, – поделилась знаниями о насекомых серьёзная Света и сложила губы бантиком.

– Смотлите: там, далеко, делево…На нём класные яблоки, – Наташа пухлым пальчиком обвела их.

– Папа сказал, что в яблоках есть железо, – это опять Света. Она всё-всё знает. Какая умная Света!

– А дерево в каких фруктах есть? – поинтересовался Стёпа. Но ему не ответили.

– Вот мой папа работает шабашником, – похвалилась маленькая Юля. – Игорюшка, а твой папа кем работает?

– Дядей Сашей. У него есть гитара. Настоящая!

– Ага, наша гитара лучше, – вступил в разговор Стёпа. – Наша гитара может даже и «Цыганку» сыграть!

Вышла в коридор воспитательница. Только это была не Валентина Петровна, а совсем другая. Высокая-высокая и такая большая-пребольшая! В чёрной юбке и цветастой кофте. Лицо у неё большое, круглое. Щеки пухлые, как булки. Глаза чёрные, строгие. А брови тоненькие и острые. Белые волосы собраны на затылке в пучок.

Стёпа здорово струсил и сразу про свою маму вспомнил. Но её уже не было рядом.

– Наталья Васильевна, к нам-то уже новенький пришел, – вытирая платочком вздёрнутый носик, сообщила ябеда Танюшка.

– О-о-очень приятно, – раздраженным тоном ответила воспитательница. – Ну, а теперь – марш все в группу!

Стёпа готов был разрыдаться, но Наташа взяла его за ручку:

– Пойдём класивый дволец стлоить.

– Это чья такая сердитая тётя? – испуганно прошептал он.

– У нас два испитателя: холошая Валентина Петловна и… нехолошая Наталья Васильевна. Наталья Васильевна болела-болела, а потом к нам в глуппу плишла. Ну, пойдём! А вот у нас кубики.

Они строят вдвоём. Из кирпичиков сделали стены. Из кубиков – крылечко. Поставили крышу-треугольник.

– Ой, какой дволец – плямо до неба! Здесь живут матлёшки и зайчик.

Наташа поставила на крылечко игрушечных жителей, взяла болоболку от пояса своей шубки и приставила к губам:

– У меня-то зато миклофон есть. Послушай песенку: «Я маленькая девочка. Я в школу не хожу. Купи мне, мама, туфельки: я замуж выхожу!»… А ты иглай зайчиком, – разрешила она.

– Пусть мой зайчик потихоньку ходит: у него нога может стать хромая, – решил Стёпа.

– Убирайте игрушки, пойдём на гимнастику, – позвала Наталья Васильевна, сидя за столом.

Стёпа даже вздрогнул. Его широкие брови обиженно соединились в одну линию, а в животе стало больно.

– А можно, пожалуйста, дволец оставить? – вежливо попросила Наташа.

– Кому сказала! Накажу!

Воспитательница подошла к постройке. Дворец покачнулся. Сначала слетела крыша. Потом развалилась стена. Упали с крылечка крошечные матрёшки и зайчик.

Некрасиво скривились Наташины губки. А в глазах малыша загорелись вдруг огоньки не столько испуга, сколько обиды и досады. И в истерике он выкрикнул:

– Ты не ходи к нам в садик! Никогда! Я тебя не люблю. Ты – злая!

– Дети, вы любите своих мам и пап? – улыбнулась Валентина Петровна.

– Да-а… – враз подтвердили все.

– Хотите, мы нарисуем для них к празднику красивые флажки? – глаза воспитательницы смотрели загадочно и весело.

– Да-а!..

– Только рисовать надо очень аккуратно, чтобы порадовать родителей.

– Всё занятья да занятья! А иглать-то когда будем? – недовольно забурчала Наташа.

Стёпа сидит с ней. Потому что он хныкал-хныкал, не хотел идти на рисование, и тогда воспитательница предложила:

– Садись с кем захочешь.

Он выбрал Борисову Наташу. Но кисточка не слушалась его, и флажок никак не получался. Полоска поехала криво. Потом остановилась. Стёпа решил повернуть кисточку вниз, но она вырвалась и сделала на бумаге бяку-закаляку… жирную-прежирную… Стёпа – в рёв. Наташа погладила его по головке. Подошла Валентина Петровна, успокоила:

– Ничего страшного. Вот тебе чистый листок. Давай попробуем вместе.

И флажок получился! Настоящий, с палочкой! Стёпа осторожно окунул кисточку в красную гуашь, примакнул её к флажку и радостно прошептал:

– Это солдатская звезда. – Посидел. Подумал. Повертел языком во рту и нарисовал ещё один прямоугольник, только очень большой.

У Наташи под флажками уже стоял дом на курьих ножках, утюг и баба-Яга.

– А почему у бабы-Яги одна только нога? – недоумевал Стёпа.

– Ей отолвали ногу, – ответила она, даже не взглянув на соседа по столу, и продолжала старательно трудиться.

– Юленька, как надо закрашивать? – послышался голос Валентины Петровны. Но та молчала.

– В таком класивом платье, а ещё и не отвечает, – возмутилась Наташа. – А я зато налисовала котенка. Осталось только: хвост, и лапы, и уши.

…Вечером счастливые дети дарили свои рисунки. За Стёпой пришёл папа, высокий, тоже черноглазый и кудрявый.

– Я тебе нарисовал флажок, – гордо сказал мальчик, – и ещё нарисовал большой ящик. Там лежит какой-то секретик! – его глаза засияли, тугие круглые щёки стали пунцовыми, а конопушки у носа – ещё ярче.

– Посмотри! – он дотронулся до большого прямоугольника и, вдруг огорчившись, отчаянно закачал головой:

– Это не мой подарок…

Папа пригласил воспитательницу: