Марк Альперович - А жизнь всего одна, или Кухарки за рулем

Приятели вошли в вестибюль института. Из объявления Сережа узнал, что существует факультет музыкальной комедии. Сергей мечтал играть серьезные роли. Что такое музкомедия он знал из рассказов матери. Но оперу Сергей предпочитал оперетте, потому что в ней пели певцы с более мощными голосами. Своим громовым голосом Сережа спросил у двух сидевших за столом женщин, где можно подробно узнать условия приема. В ответ обе женщины, приложив палец к губам, как по команде, прошипели «тс-с-с» и указали пальцем на дверь.

Дверь была приоткрыта. Были слышны звуки рояля и слабенький женский голос, исполняющий известный романс. Сергей побольше приоткрыл дверь. Сидевшая за столом женщина его заметила и знаком предложила ему пройти в помещение. Приятели уселись неподалеку от двери. Как понял Сергей, шло прослушивание абитуриентов для решения вопроса об их допуске к первому туру экзамена по профессии. В зале сидели семь девушек и лишь один юноша.

Девушка закончила пение. Из ее ответов на вопросы экзаменаторов Сережа понял, что она из города Хабаровска, где окончила музыкальное училище, и поет в каком-то ансамбле. Председательствующая, а в ней Сергей узнал известную артистку оперетты Санину, жену легендарного футболиста и хоккеиста Всеволода Боброва, сказала:

– Тембр голоса приятный, у девушки хороший слух и музыкальная подготовка… Но, для оперетты голос слаб.

Сергею невольно пришел на ум анекдот. Один мужчина рассказывал приятелю, что полюбил умную, добрую, красивую девушку. Приятель недоверчиво поинтересовался, есть ли у нее хоть какой-нибудь недостаток. «Есть один небольшой недостаток, – признался мужчина, – она немножко беременна».

Сергей подумал, что, по крайней мере, за слабый голос его не погонят. На смену девушке пришел парень, который где-то работал дирижером. По мнению Сергея, у парня был приятный, но слабый голос, причем с узким диапазоном. Посовещавшись, комиссия рекомендовала парня для прохождения первого тура экзаменов. Неожиданно для Сережи председательствующая обратилась к нему с вопросом:

– А что будете петь вы?

От неожиданности Сергей вскочил и не смог ничего вымолвить. Почувствовав его волнение, председательствующая спросила:

– Вы поете?

Сергей тихо ответил:

– Да.

– Что будете петь?

– «Партия – наш рулевой».

Члены комиссии смущенно переглянулись.

– Ну что ж, начинайте без сопровождения… Аккомпаниатор, по забывчивости, не захватил таких нот, – лукаво заметила Санина.

Ночь, проведенная на скамейке, не прошла для Сергея даром, он сильно охрип.

«Слава борцам, что за правду стояли», – начал Сергей громоподобным голосом, хрипотцой напоминающий голос Леонида Утесова.

Комиссия, естественно, почувствовала контраст в силе звучания голоса Сергея и предыдущих исполнителей, как и разницу в искусстве исполнения.

– А можете ли вы спеть что-либо более легкое? – попросил один из членов комиссии.

Сергей запел арию из «Риголетто»:

– Сердце красавиц склонно к измене и перемене, как ветер мая…

И остановился на половине арии. Дальше слов он не знал. Его мама, имевшая очень сильный голос, но сорвавшая его, всячески препятствовала пению Сергея до момента, пока его голос не установится. Сергей еще пытался спеть «О, Мари», но простуженные связки не позволили ему взять верхние ноты.

– Я сильно простыл за ночь, – угрюмо заметил Сергей.

– А почему вы решили пойти на музкомедию? – спросил один из членов комиссии. – У вас зычный голос, хороший темперамент, внешность. На драматическое отделение вы поступили бы без особого труда.

– На драматическое отделение я не пойду, – потупив взор, заметил Сергей.

– А я в него верю, – вдруг заявила председательствующая Санина. – Я уверена, что уже на первом туре вы измените свое мнение.

Члены комиссии стали мягко ей возражать.

– Под мою личную ответственность, – решительно заявила председательствующая. И, спросив у Сергея фамилию и имя, резюмировала: – Вы допущены к первому туру, – и мягко улыбнувшись, добавила: – Лечите свой голос. Не подведите меня. Надеюсь, хотя бы этот парень не будет нас испытывать патриотическим пением? – обратилась Санина к Виктору.

Виктор вопроса не слышал и молчал. Санина улыбнулась и подошла к нему.

– Вы поете? – спросила она.

– Пою, – выпалил, наконец, Виктор.

– А что вы будете петь? – уже возвращаясь на свое место, спросила председательствующая.

Сергея вдруг охватило шаловливое настроение.

– «Одинокая гармонь», – тихо подсказал он приятелю.

– Гармонь так гармонь, – сказала Санина, и затем, улыбнувшись, добавила: – Разнообразнейший в этом году репертуар у абитуриентов. «Одинокая гармонь» ничем не хуже «Партия – наш рулевой».

И Виктор запел, если это можно было назвать пением: «снова замерло все до рассвета…» Он не только был сильно глуховат. Бетховен был глух, но имел музыкальный слух, позволявший ему создавать шедевры. Виктор не обладал даже элементарным слухом.

– Довольно, – вдруг раздался громовой голос мужчины из комиссии. Виктор прекратил пение, удивленно глядя на него.

– И вы с такими, простите за выражение, данными, собираетесь поступать на музкомедию?

Виктор молчал, тупо уставившись на спрашивающего. Сергей не выдержал и громко засмеялся.

– Чему вы смеетесь? – обратился к нему мужчина.

– Он не собирается никуда поступать, – сквозь слезы заметил Сергей.

– Тогда чего же он стал петь?

– Вы спросили его, что он поет, он и ответил.

– А какое у него образование? – смеясь, поинтересовалась председательствующая.

– Семилетнее, – ответил Сергей.

Гомерический хохот охватил всех членов комиссии.

– А почему он молчит? – поинтересовался еще один член комиссии.

– Он плохо слышит, – сквозь слезы смеха ответил Сергей.

Теперь уже смеялись не только члены комиссии, но и все присутствующие. Этот смех вызывал недоумение на лице Виктора, что еще больше усиливало хохот. Сергей смеялся так заразительно, что пожилая женщина из комиссии, вытирая слезы, заметила:

– Молодой человек, вы так заразительно смеетесь, потому что заметили в этом эпизоде то, что ускользнуло от нашего внимания?

– Посмотрите на его недоуменное лицо. Даже Игорь Ильинский не смог бы сыграть лучше, хотя он не плохо слышит, а плохо видит.

Члены комиссии поглядели на Виктора, и хохот возобновился с новой силой.

– Я не могу работать, – сквозь слезы сказала Санина. – Перерыв на тридцать минут.

Сергей с Виктором вышли из зала, раздумывая, куда пойти поесть. В институте наверняка был буфет. Проходя мимо Сергея, пожилая женщина, член комиссии, неожиданно обратилась к Сергею:

– Скажите, пожалуйста, когда и почему вы решили поступать в наш институт на факультет музыкальной комедии?