Игорь Кокарев - Исповедь «иностранного агента». Как я строил гражданское общество

Пока же я искал тему для новой социологической диссертации, и мне нужен был какой-то толчок. И толчком стали свободные, то есть неофициальные лекции Замошкина, Левады, Кона, Ольшанского по социологии, социальной психологии и структурно-функциональному анализу. Они почему-то проходили полуподпольно в спортзале средней московской школы на Песцовой. Кто их организовал, я не знаю, но в конце 60-х интеллектуальная Москва тайком ходила на лекции о Парсонса и Лазарсфельде. Отцы теоретической социологии устами молодых докторов наук открывали путь к структурно-функциональному анализу и советского общества, и мы норовились теперь оценить эффективность отдельных звеньев государственно-партийного управления экономикой, культурой, политикой по-иному. Так называемая теория среднего уровня оперировала эмпирическими данными социологических исследований, опросов общественного мнения, ум легко улавливал логику причинно-следственных связей.

Впервые демистифицировалась власть партии, раскрывались механизмы функционирования общества как сложной системы институтов, и именно системный подход к управлению обществом и государством стал альтернативой идеологическому. Классовая борьба оказалась не главной движущей силой в обществе, партия – совсем не «ум, честь и совесть нашей эпохи», а просто авторитарная власть, лишившая граждан голоса.

Мы узнавали о разделении властей, о силе многопартийности, о система сдержек и противовесов демократии, о федерализме и местном самоуправлении. Мы, ходившие на эти лекции, чувствовали себя заговорщиками, быстро усваивали запретные знания и вершили в себе, каждый по-своему таинственную работу переосмысления идеологических матриц. Мир, в котором мы жили, оказался не только высосанным из пальца классиков марксизма-ленинизма, но и уже отжившим, скорее мертвым, чем живым. Хотя на самом деле живым-то он, как покажет время, будет долго и еще успеет утянуть за собой в могилу многие года неуспешных реформ даже спустя десятилетия. А пока партия еще владела страной, продолжая силой строить коммунизм во всем мире. Удивляюсь, как нас тогда не разогнали и не посадили. Видимо, все еще работала инерция хрущевской оттепели.

Там, на Песцовой я познакомился не только с удивительным психотерапевтом и гипнологом Володей Леви, но и с социологом из Академии общественных наук Юрием Любашевским. Бойкий бывший московский фарцовщик, потом фронтовик, горевший в танке во время каких-то локальных военных конфликтов в Африке, знающий все обо всех, с феноменальной памятью и связями, он искал социолога культуры для социологического исследования «Жизнь среднего города», организованного ЦК КПСС и рядом академических институтов, в том числе Академией общественных наук. Планировалось исследование разных аспектов духовной жизни города Таганрога – свободного времени, общественного мнения, причин преступности и культурных запросов. Искал, искал и нашел.

– Набросай план изучения вкусов кинозрителей. Я покажу его Игорю Петрову, руководителю темы. Понравится, войдешь в команду. Пойдешь на полставки в Академию?

Это был шанс, которым грех не воспользоваться. Аспирантура заканчивалась через полгода, диссертация по киноклубам дала смертельную течь, а здесь и тема почти что родная, и исследование не чета иосифяновским опросам в кинотеатрах, и работа, о которой тоже надо было думать заранее. Конечно, я принес ему план изучения вкусов городского кинозрителя с анализом статистики посещений кинотеатров, наброски вопросника для анкеты-интервью. Конечно, мои предложения понравились, так как были единственными. И вскоре, еще не закончив аспирантуры, в составе группы социологов этой Академии при ЦК КПСС я уже отправился в командировку в город Таганрог…

Так я снова оказался в системе, в партийной среде, в интеллектуальном штабе КПСС, в кузнице ее руководящих кадров. Засланным казачком чувствовал себя здесь и на этот раз. Никогда – ни сначала, ни потом – не отождествлял себя с этим странным, полу-искусственным партийным народом. И уж точно не собирался плясать под их дудку. Делать свою работу в уникальном социологическом исследовании мне никто не мог помешать. Хотели знать, как живут люди? Я тоже. Вот и поладили на целых два года. Возможно, затеянное ЦК, исследование сможет и что-то изменить к лучшему в стране развитого социализма. Зачем-то же они его затеяли? Во всяком случае, врать и подтасовывать добытые исследованием факты я не буду. Возможно, дадут и защититься. Ну, а если будут сильно давить, уйду. Колобок, колобок, ты от дедушки ушел, ты от бабушки ушел. Уйду и от ЦК. По крайней мере, буду знать, что в голове у этой гниющей рыбы.

Кафедра идеологической работы… От меня справа – Юра Любашевский

Академия – большое серое здание, расположенное на Садовом кольце рядом с зоопарком и планетарием. Во флигеле во дворе – Институт научного атеизма и недавно открытый кабинет социологии во главе с нерешительным интеллигентом Игорем Петровым, дававшим практически бесконтрольную свободу своим четверым сотрудникам. Если во флигеле – вольница, то в главном здании всегда торжественная тишина больших коридоров, красные дорожки, большие кабинеты, тихая библиотека со спецхраном, концертно-зрительный зал, спецстоловая и общежитие за высоким забором.

Все солидно, торжественно, как на похоронах, которые проходят обычно в большом, похожем на зал, коридоре. Гроб стоит в центре, и все его обтекают, молча прощаясь с ушедшим идеологическим бойцом. На пенсию здесь не выходят, умирают на работе… Кузница партийных кадров, скука заседаний кафедры эффективности идеологической работы и конвейер защит на Ученом совете. К нам во флигель заходил непохожий на остальных аспирант Юрий Афанасьев, будущий член Межрегиональной депутатской группы и лидер «Независимой гражданской инициативы» в эпоху Горбачева.

Полномасштабное полевое исследование целого города со всеми его учреждениями и пол-миллионом жителей – задача грандиозная. Для нас, исследователей – это вообще подарок. Как еще мог бы я познакомиться с образом жизни, духовными потребностями, мыслями и чаяниями советского горожанина как такового? За плечами уже кое-что и было от Каратау, но это личный опыт, во многом случайный. А здесь научная выборка, математическая модель населения города. Ходи, наблюдай, спрашивай, как и чем жив советский человек, homo soveticus.

Мы пробыли в Таганроге почти два года с перерывами. Володя Малинин – математик, его задача сделать математическую модель выборки опрашиваемых, продумать программу обработки собранных данных, выйти на типологию личности. Мы с Любашевским – два социолога, работали с анкетой из 80-ти с лишним вопросов открытого и закрытого типа. Вот и вся научная группа. А больше и не надо. Что сложного пройтись с анкетами по девятистам адресам? Для этого есть обученные нами студенты. Собранные ответы будут обрабатываться на огромных допотопных вычислительных машинах с перфорациями в Институте социологии. В дополнение к анкетам собирали статистику, читали местную прессу, отсматривали программы местного телевидения, считали кассу кинотеатров по отдельным фильмам, рылись в читательских абонементах городской библиотеки, изучали репертуар местного драмтеатра им. Чехова.