Олег Лукошин - Проникновенная история взлета и падения ВИА «Слепые»

– У вас третий кривой какой-то, – заметил Саша. – Непонятно, то ли согнут, то ли расправлен.

– Мужчина, вы как вообще работаете? – взирала на него сверху вниз женщина. – Вы же самый настоящий инвалид! Кто вас принял сюда?

– Я не на производстве работаю, – отвечал Макаров, – а в пресс-службе.

– Да какая разница?! Какая разница?! Это предприятие!

Ещё какое-то время между ними продолжалась пикировка. Саша не на шутку разозлился, стал грубить в ответ и нагло спрашивать, в каком свинарнике эта тётенька получила медицинское образование.

– Ну и где мне работать? – кричал он ей. – Кто меня будет содержать, вы что ли?!

– Мужчина! – тряслась и вопила в ответ врачиха. – Есть требования, есть правила! С таким зрением вам на предприятии делать нечего. Я не имею права ставить подпись в вашей медицинской карте. Вам инвалидность оформлять надо.

– Да ради бога! Оформляйте!

Оформить инвалидность простой окулист корпоративной поликлиники, разумеется, не могла, но направить на освидетельствование – очень даже. Тем у них перебранка и закончилась: нервная женщина выписала Макарову направление в городской центр по освидетельствованию инвалидов, который функционировал при центральной районной больнице.

Саша был уверен, что никакая инвалидность ему в принципе не светит, потому что по его представлениям это была халява и сладкое бегство от реальности, а такого подарка судьба ему никогда не предоставит. Однако, к немалому своему удивлению, с освидетельствования он ушёл с будоражащим весь его внутренний мир заключением: «инвалид III группы». Инвалидность ему выписали без ограничения трудовой деятельности. То есть работать в должности сотрудника пресс-службы он вполне мог.

Пара месяцев ушла на приятие нового статуса. Чрезвычайно расстроившись поначалу и как-то даже потерявшись от этого известия, Макаров вдруг обнаружил, что в инвалидности имеются и свои плюсы: государство положило ему пособие. Всё по закону. Где-то пять с небольшим тысяч рублей в месяц, включая областные надбавки. Деньги пусть и небольшие, но не лишние.

Как официального инвалида его обязали вступить в районное общество незрячих и слабовидящих. Он сходил на заседание – пассивная и уставшая слепота молча выслушивала деловую женщину из городской администрации. Та заявилась к слепеньким с упрёками: общества не видно, деятельность незаметна, в областной спартакиаде инвалидов по зрению наши безглазые спортсмены заняли предпоследнее место. Это позор! На что вам деньги выделяются?

Слепенькие молчали. Слепенькие были тёртыми калачами. Какая к чёрту спартакиада, думали они про себя, коньки бы не откинуть с вашей копеечной пенсией.

Только Саша не смолчал. Саша стал задавать вопросы. Саша стал делиться репликами. Саша взялся выступать с предложениями.

– Надо активнее освещать жизнь местных инвалидов по зрению в печати. Я профессиональный журналист и мог бы на общественных началах организовать здесь нечто вроде пресс-службы. Готовить информацию о мероприятиях, очерки о людях.

– Что касается спорта, то я бывший футболист и готов включиться в подготовку инвалидов к соревнованиям. Думаю, по вечерам это было бы всем удобно. Конечно, если вы предоставите нам помещение или стадион.

– Ну, и культурную жизнь нашего общества надо повышать. Я выпускник музыкальной школы, играю на баяне и гитаре. Почему бы не создать при обществе ансамбль или вокально-инструментальную группу?

С каждым новым словом деловая женщина из администрации расцветала. Деловой женщине новый персонаж среди инвалидов определённо нравился. Активный такой, неравнодушный.

– Да предоставим помещение, что вы, какие разговоры. И стадион не проблема. И комнату для репетиций ансамбля найдём. Вас как зовут, мужчина? Вы тут недавно, я гляжу?

С женщиной Саша несколько раз пересекался по работе в газете, но она его не помнила. Впрочем, Макарова это только порадовало – его и так все знакомые, кому сорока на хвосте принесла новость об инвалидности, неприлично жалели. Бедненький, несчастненький, жизнь под откос. Он представился, женщина записала имя и телефон. Через день он сходил в администрацию к ней на приём, попил вместе чаю и расположил к себе Валентину Игоревну – так звали курирующую социальную сферу чиновницу – ещё больше. Прямо при нём она обзвонила всех ответственных в городе за спорт и культуру людей, договорилась о тренировках и репетициях. Макаров приступил к общественно значимой деятельности.

Человеком он был всё-таки необычным – я и при знакомстве с ним это тотчас же понял, а сейчас осознаю эту истину ещё весомее. В наши квёлые и потерянные времена такой энергичный и жизнерадостный человек – огромная редкость. Человек, который умеет вести за собой. Человек, который умеет зажигать в тебе пламя. Совершенно уникальный человек, живущий не только заботами о пропитании, но и чем-то высшим. Верой во что-то большее. Существующий помимо этого унылого и наполненного ненавистью мира в каких-то других измерениях и субстанциях. При этом отнюдь не блаженный и не сумасшедший. Здравый человек, трезвый.

Ничуть не тушуясь, Макаров взялся планомерно воплощать в жизнь все свои высказанные на собрании предложения. В умирающих городских газетах начали появляться очерки о незрячих инвалидах, и в каждом материале о самом обыкновенном человечке Саша умудрялся найти нечто оригинальное и тёплое. Нередким гостем на мероприятиях незрячих стало местное телевидение. А порой заглядывало и областное. Сколотив футбольную команду из членов общества, более-менее различающих очертания предметов, он сделал её боеспособной единицей. Успехи попёрли и в других видах спорта. На очередной областной спартакиаде инвалидов по зрению наша городская команда с предпоследнего места подскочила на второе. Причём в некоторых видах, в том же футболе, подопечные Макарова завоевали безоговорочную победу. Разумеется, лучшим бомбардиром турнира стал он сам.

– Честно говоря, совсем несложно там быть чемпионом, – рассказывал он мне о соревнованиях. – Уровень слабенький.

Продвигались у него дела и с вокально-инструментальным ансамблем. Собственно, на почве музыки мы с ним и познакомились.

Однако на Сашиной работе, в пресс-службе машиностроительного завода, отношение к нему ухудшилось. Вслух вроде бы никто не выражал недовольства тем фактом, что на ответственную должность затесался инвалид. Но по углам и шепотком местные начальнички что-то этакое бормотали. Особо руководство предприятие было недовольно тем, что по Сашину душу постоянно звонили из городской администрации с просьбой отпустить его то на одно, то на другое мероприятие.