Александр Гущин - Этюд в российских тонах. Из воспоминаний военного врача

– Скажи, космонавт разжалованный, с кем я вчера сексуально общался, и почему я не служил в Советской армии?

– насмешливо пророкотал Сашин.

– Утверждение неверное. Последнюю неделю вы без секса. В Советскую Армию призывались. Служили сержантом советской морской пехоты, сэр,

– серьёзно отвечал я, не принимая виртуального волоса, замечая реакцию присутствующих. Все восторженно загудели. Послышались зловредные женские возгласы,

– На пешего морского нашёлся космический!

К Сашину подошла детективица Ирэн Мандова и произнесла, —

– Значить с ней вчера у тебя ничего не было? А я думала…

Сашина, Ирэн оттёрли в сторону. Со словами,

– Пеший конному не товарищ, – мне предложили сесть в автомобиль.

– Вопроса, как я угадал, – не ждать?

– спрашивал я, разглядывая женщин. У женщин ум не в головах, а в глазах. Наглые девы-сыщицы взгляды в сторону не отводили.

Я прищёлкнул каблуками, отдал левой рукой честь и сел в указанный автомобиль.

Разместившись в трёх автомобилях, мы поехали к четырёхэтажному дому с квадратной аркой, к дому номер 112-а, на Невский проспект.

Агентство «Шерлок Холмс» обслуживало богатый контингент жителей Петербурга. Крупные доходы позволили поместить агентство в центре Санкт-Петербурга, на третьем и четвёртом этажах, в достойном здании на Невском проспекте. Парадный подъезд, большие светлые окна. На стекле одного из окон, я заметил нарисованных фломастером смешных пляшущих человечков. Огромные двери пропускали посетителей в холл, в котором был даже камин!

Я рассматривал кабинеты сотрудников, заглядывал в комнаты сотрудниц. В кабинетах и в комнатах пылали камины! Три спальни кичились роскошью. Кухня, две душевые, одна ванна, четыре туалета в кабинетах, плюс два в концах коридоров, гостиная и холл с каминами удивляли простором. Удобные кожаные кресла, обои «под эрмитаж», хрустальные люстры, дорогие картины доказывали, что общество с ограниченной ответственностью не бедствует.

В агентстве постоянно работало три детект девицы и четверо детективов. Плюс семь человек обслуживающего персонала. Всего постоянных детективов и непостоянных детект девиц оказалось семь человек. Я оказался восьмым.

– Как вы догадались, что я служил в морской пехоте?

– спрашивал меня «бык» Александр Сашин, показывая помещения агентства. Сашин исполнял обязанности начальника службы безопасности.

– Разведчика око видит далеко, ум – ещё дальше. Некогда болтать о пустяках. Трудно доказать, что дважды два – четыре. Доказывать очевидное трудновато, хотя вы в этом твёрдо уверены.

– Вам некогда? Ты чем-то занят?

– Да.

– Чем?

– Думаю. Готовы слушать трёхчасовую лекцию?

– отвечал я морскому пехотинцу, разглядывая помещения агентства.

– Предпочитаю слушать лекции в ресторане, за рюмкой чая, – отвечал Сашин.

Подведя меня к кабинету начальника агентства, он спросил,

– Вы любите выпить?

– Нет.

– Почему?

– Когда напьюсь, начинаю жаловаться, как меня, такого справедливого, несправедливо выгнали из армии.

– Вы не похожи на человека, которого несправедливо обидели.

– Ещё бы! – отвечал я.

Сашин хотел ещё что-то спросить,

– Рэчел, как ты узнал, что именно Рэчел…,

спрашивал Сашин, но тут подошёл Шероков и пригласил меня в кабинет.

Хома объяснил мои обязанности, показал несколько дел, которые вёло агентство. Главные дела агентства – поиски похищенных бриллиантов. Смешно, но нужно было найти алмаз «Великий Могол», похищенный в Индии в 1747 году. Также найти бриллиант, алмаз «Глаз Будды» весом в тысячу семьдесят два карата и бриллиант" Око Востока» весом в пятьсот тридцать шесть карат. Караты «Великого Могола» я не упоминаю, его вес знают все. Эти три алмаза надо было найти, во что бы то ни стало. Финансовое положение богатого на вид детективного агентства, как сообщил мне директор агентства, было катастрофическим.

«Око Востока», страховой стоимостью в сто тридцать восемь миллионов долларов, носила на чалме, гостившая в 2016 году в Петербурге, принцесса Аравии Хатун. «Глаз Будды» страховщики оценивали в двести один миллион долларов США. Уже год поиски велись безрезультатно. Награда за возвращение бесценного бриллианта «Око Востока» – десять миллионов долларов.

Бриллиант «Око Востока», как и алмаз «Глаз Будды» из апартаментов Гранд Отеля Европа у принцессы Хатун что приезжала из Саудовской Аравии, похитили петербургские цыгане. След алмазов вёл в Стрельну. Кто похитил алмаз «Великий Могол» установить не удалось. Награда за возвращение алмаза «Глаз Будды» – тринадцать миллионов долларов. В Индии поиском алмаза «Великий Могол» занималась сыщица Сибикина. Другие дела, такие как гибель Рэчел, утопление лимузина, расследование кражи шести бюстов Будды, застрахованных на два миллиона тугриков, поиск белой крысы, застрахованной на миллион рублей, директора агентства Шерокова интересовали меньше, чем похищенные бриллианты. Из города Пушкина звонила бабушка петербургского олигарха, миссис Окшот, требуя разыскать белого, городского гуся, и серого, с чёрной полосой на хвосте. Бабуся Окшот забыла внести предоплату, поэтому гуси – один серый, другой белый были пока не нужны.

– Вы подумайте обо всём этом, детектив Гущин. Агентству срочно нужны деньги. Утром о делах обстоятельно вас допрошу, – произнёс директор.

Хома отвёл меня в мой кабинет и удалился. До завтра велел отдыхать.

В кабинете был белый диван, на котором можно было спать. Позвонив в гостиницу, я информировал администрацию, что съезжаю. Посыльный гостиницы доставил мою сумку на Невский 112-а, получил от меня деньги за проживание, чаевые за доставку сумки. Кроме сумки, других вещей у меня не было. Прежде всего я обнаружил и обезвредил в кабинете шесть видеокамер. Мини объективы я залепил пластилином. Свои следили за своими. Обычная практика сыщиков двадцать первого века!

Ополоснувшись в душе горячей водой, я прилёг на диван. Двери кабинета были двойные. Царила тишина. Разговоров в коридоре, за стенками не было слышно. Разглядывая белый листок бумаги, который выбросил полицейский, я увидел тонко нацарапанные маникюрными ножницами запятые. И точки. Тёмный зубной порошок, которым я пользовался, помог прочесть написанное. Послание было на двух афганских языках, на пушту и дари. Работая переводчиком в госпитале Афганистана я освоил несколько восточных языков. Пушту и дари были мне знакомы.

Алфавит пушту можно изобразить с помощью точек, с помощью перевёрнутых запятых. Алфавит дари, это запятые горизонтальные, запятые зеркально отражённые. Написанное справа налево с помощью точек и запятых посланье стало бесценным.