Наталья Костина - Больше, чем одиночество

Картина была настолько безрадостной, что, когда весной у соседей зацвели нарциссы, тюльпаны и еще какие-то совершенно неведомые мне цветики-семицветики, а у нас из-под старого сухостоя дружно полез мощный молодой бурьян, Сашка организовал субботник по очистке территории. Не встретив ответного энтузиазма, он повез меня в садовый центр. Там продавали все для двинутых на этой почве – начиная от весьма симпатичных керамических горшков и заканчивая мини-тракторами, шлангами и прочим фермерским хозяйством, от которого меня немедленно потянуло в сон. Я унылым хвостом таскалась за ним по рядам газонокосилок, а Сашка упоенно расспрашивал продавца, по-хозяйски тыкая пальцем то в один, то в другой агрегат. Откуда ни возьмись появился еще один тип – как оказалось, ландшафтный дизайнер, который, увидев в глазах мужа заинтересованный блеск, выволок нас на свежий воздух, к елкам и березкам в кадках. Заметив мое кислое выражение лица, он тут же поинтересовался:

– Вы не любите природу?

Отчего же… я люблю природу. Вокруг нашего поселка роскошный дубовый лес, и весной среди деревьев распускаются целые поляны нежно-голубых пролесок. Вслед за ними появляются сиреневые цветочки, названия которых я не знаю, потом – ярко-желтые, с тончайшими блестящими лепестками… А потом наступает лето и в лесу почти ничего нет, кроме прохлады, пахнущего листвой воздуха и травы. Однако именно такую природу я и люблю. Чтобы не казаться невежливой, я все это изложила.

– Вам нужен сад в естественном стиле, – тут же сделал вывод специалист.

Сашка немедленно с ним согласился, а я уселась на лавку, махнув рукой на очередную причуду мужа и подчинившись неизбежному. Однако меня не оставили в покое – водили показывать то одно, то другое… В конце концов и я увлеклась этими елками-шмелками и даже научилась отличать можжевельник от туи. Как оказалось, чтобы тюльпаны зацвели весной, сажать их надо было осенью. Это меня несказанно обрадовало, потому как я ужасно боялась, что Сашка закупит тонны цветов и наш сад станет похож на клумбу перед памятником.

Ландшафтник, впрочем, оказался весьма толковым. Приехав и оценив масштабы бедствия, он не стал привлекать меня к земляным работам, чего я опасалась, а весьма оперативно представил на утверждение проект, в котором большая часть наших тридцати соток была засеяна травой, а остальное засажено хвоей и кустарниками всех мастей.

Я люблю цветы – где-нибудь на выставке или в ботаническом саду, – но сама совершенно не умею за ними ухаживать, да и не хочу, если честно… Должно быть, поэтому у нас до сих пор нет ни роз, ни клематисов, ни прочих излишеств, о которых так любят рассуждать продвинутые во флористических вопросах дамы на работе. К слову сказать, получившийся в нашем саду пейзаж нравится мне куда больше, чем пестрое великолепие, виднеющееся за соседским забором, где постоянно копается садовник. А со своим садом мы худо-бедно справляемся сами: сын стрижет траву, да и я изредка тоже выхожу. Однако, кроме полива, наш сад почти ничего не требует. Раз в две недели является бодрая местная пенсионерка, подчищает сорняки, подсыпает измельченной коры – кажется, она называется мульча, – и все выглядит более чем прилично. Да, Сашка, конечно, не выдержал и, посоветовавшись с все тем же молодым человеком, накупил осенью мешка два каких-то луковиц, от количества и разнообразия которых я пришла в ужас. Однако это, к счастью, оказалось не тем, чего я опасалась, – эти замечательные цветочки не нужно было постоянно закапывать и выкапывать и носиться с ними как с писаной торбой: их просто следовало высадить на место, а уж расти-цвести они обязаны были сами. Вдвоем с сынулей, сверяясь с интернетом, мы без труда определили их на жительство. Теперь весной и летом то здесь, то там из земли вылезают тюльпаны, нарциссы, крокусы, лилии и еще какие-то цветы, названия которых я не запомнила, и разнообразят наш почти полностью зеленый пейзаж. Слава богу, Сашку также все устроило и он больше не возвращался к вопросам садоводства: для него главное – чтобы все было «как у людей», то есть как у соседей справа и слева.

Я ехала на свое первое за много лет свидание, зачем-то вспоминая нашу садовую эпопею, – не потому ли, что за окном тянулись унылые, почти деревенские пейзажи: корявые, растерявшие листву деревья, огороды с торчащими кочерыжками от срезанной капусты, окруженные жуткими бетонными оградами, которые владельцы гордо именуют еврозаборами… Я старалась просто смотреть в окно и ни о чем не думать – при одной мысли о том, что сейчас я увижу ЕГО, сердце у меня начинало колотиться так, что сбивалось дыхание. Еще я порадовалась, что еду на общественном транспорте, – водитель из меня никакущий, а разбить машину, купленную на деньги мужа, отправляясь на свидание с другим…

Я приехала раньше, чем требовалось, почти на двадцать минут. На улице было ветрено, а шапку я надевать не стала, чтобы не смять уложенные феном волосы, поэтому завернула в какой-то магазинчик скоротать время. Рассеянно рассматривая дешевые безделушки, я в последний момент все пыталась решить терзающий меня вопрос: осмелюсь ли я выйти отсюда через двадцать… нет, уже пятнадцать минут? Или лучше переждать, отсидеться, тем более что продавщица проявляет к моей персоне настойчивый интерес? Купить незатейливое, совершенно ненужное колечко, да хоть вот это… и вернуться домой. Может, с меня уже довольно того, что я пережила за эти два месяца ночных посиделок у компьютера? Пощекотать себе нервы, представить, что было бы, если… и возвратиться в свое стоячее, спокойное болото! Минуты бежали, я не могла принять решение, но украдкой бросала взгляды на пятачок у памятника, где мы договорились встретиться.

Он появился за пять минут до оговоренного часа, и сердце у меня так сильно стукнуло, что на миг потемнело в глазах. Даже продавщица заметила, как я переменилась в лице, и сочувственно спросила:

– Вам нехорошо?

– Ничего…

– Сегодня магнитная буря. Кстати, у нас есть нефритовые браслеты, которые помогают снимать метеозависимость. А также маски, омолаживающие кожу лица…

Чтобы не разочаровывать девушку, я быстро купила совершенно ненужный мне браслетик и сунула его в сумочку… ничего, отдам сыну, а он презентует какой-нибудь девице. Юра, или человек, которого я так называла, стоял, нетерпеливо переминаясь на скользком мраморном подиуме памятника, и приглядывался к проходящим женщинам. Я внезапно вспомнила, как вчера меня вдруг обуяло игривое настроение и я, когда мы уже договорились о времени и месте, написала:

«кстати, мое фото в анкете – пятилетней давности. тебя это не смущает?»

«ну, я не думаю, что ты сильно изменилась за это время»