Юлия Климова - Свадьбу делать будем? (сборник)

Я ей говорю, тёть Хачой, не надо со мной как с вещью. Я человек! Я хочу институт закончить, профессионалом стать, а она ухмыляется и такая, как будто по-доброму, но я-то знаю, что она только притворяется: «Вай, доченька, – говорит, – ты человек, но тебя Всевышний создал женщиной. А для женщины что главное? Не институты-шминституты кончать, а быть женой своему мужу». Я так и знала, что она это скажет! С Семочкой почему, спрашивает, все пошло наперекосяк? А потому, говорит, что жена стала перетягивать одеяло на себя. Я спрашиваю, с каким таким Семочкой, а она только глаза закатила. Неужели тот самый, о котором все газеты писали после того, что он сделал с Ясмин? Я ее обожаю!

– Это вы его с Ясмин познакомили?

– А кто же? Когда Сема ее засватал, ей и семнадцати не было. Откормил, отполировал, известную певицу из нее сделал. Из грязи в князи, как говорится. Дурак! Жена должна на мужа как на солнце глядеть, глаза зажмуривать, взгляд отводить, не перечить, не болтать. А она на одно его слово три своих вставляла. Слухи ходят, что она с танцором шуры-муры крутит. Вот он и побил ее немного, чтобы мозги вправить.

Я хотела возмутиться, но тут какой-то дядька, которого она назвала Боренькой, повел нас к хупе, на места для близких родственников. И тут я увидела их. Он-то ладно, но она! Какие-то перья и клочья вместо платья (Хачойка шепнула, что оно – от известного дизайнера и тридцать тысяч евро стоит), а на голове – ёжик! Странная какая-то.

Долго раввин читал какие-то молитвы на иврите, так долго, что у меня разболелась спина, а жених и невеста повторяли за ним, но я ничего не понимала, потому что не знаю иврита. У мужика в клетчатом пиджаке сбилась кипа и так смешно обнажила лысину, что из меня вырвался смешок. Хачойка подумала, что я чихнула, и протянула мне носовой платок. Видишь, шепнула она мне, правду говорит. Только теперь я заметила, что молитвенная часть закончилась и раввин уже мажет лоб жениха пеплом.

– Это значит, – сказал он, – что мы носим траур по разрушению храма. Машиах еще не пришел, но мы знаем совершенно точно, что скоро он придет.

Потом раввин пустил по кругу бокал с вином, все отпили, и жених разбил бокал. Когда пришло время выдавать молодоженам свидетельство о браке, ктубу, вышла заминка. Вообще-то ее должна брать мать жениха, в крайнем случае – мать невесты, поэтому раввин замешкался, стал спрашивать, кто вместо матери, и тут жених показал на Хачойку, и она взяла ктубу . Судя по всему, она этого не ожидала, поэтому даже прослезилась и попросила меня вернуть носовой платок. Церемония закончилась, все бросились под хупу обниматься, а я была рада, что скоро можно будет сесть.

Что-то я расклеилась. Надо взять себя в руки. Ничего, сейчас веселье начнется, слезы высохнут. Парень, подскажи, кому омбороку давать? В конвертик и в ящик? Как все стало… не по-человечески. Раньше куда лучше было. Кто-то из родственников с тетрадкой сидел и деньги принимал, столько-то Арона дом, столько-то дом Бени дал. Бывало, богач богачом, а жалкие копейки принесет, о нем потом молва дурная шла; а бывало – бедняк, но не жадный, его хвалили и возвышали. Эту тетрадку потом всю жизнь хранили. А теперь что? Подпиши для меня, дочка, Хачой- шидханим , тысяча евро, твой отец дал мне на омбороку , дай бог ему здоровья, фамилию не нужно. Вай, кого я вижу, это же мой… сал саат зиёшь, сто лет жить будешь, только о тебе вспоминала, она не даст соврать.

Как хорошо, что мы его встретили, видела, каков? Убедилась? Заново жениться хочет, ну и правильно. Ну и где нам сесть? Ничего не понятно, столы пронумерованы. Вот придумали! Раньше присел куда бог пошлет и ешь-пей-веселись, а теперь так нельзя. Теперь у каждого места свой номер. Сынок, у тебя списки? Вот молодец, узнал старую тёть Хачой… Меня все знают, тёть Хачой же тебе не халва по рубль двадцать. Как громко музыка играет, у меня скоро голова как тыква будет. Люди когда на свадьбу приходят, охают-ахают, красивая пара, говорят, идеальная пара. Как познакомились, спрашивают. Случайно? Случайностей не бывает! Мне одной известно, сколько труда это стоило, иной раз мозоли на языке появляются. Но я никому ничего не скажу, я не сплетница. Я – всего лишь руки Всевышнего, это он сам там наверху решает. А благодарность… Скажут «спасибо», и то хорошо. А некоторые ведь, бывает, и «спасибо» не скажут. Бывает, приходят люди – эти хуже всего – и спрашивают, сколько, мол, стоят ваши услуги. Мои «услуги», как они выражаются, бесценны! Я ради денег разве это делаю? А эти приходят, все у них по-деловому… не по-человечески. Может, им еще и договор – со сроками? А у нас какие сроки? Бывает, после первой встречи кольцо надеваем, а бывает, год-два ждать приходится, пока подходящая пара не подберется. Мы не на базаре, здесь судьбы решаются! Даже Всевышнему семь дней понадобилось, чтобы Адама с Евой свести… Ребята знают, что их мало, поэтому наглеют. И девушки – туда же. Вон идет одна. Я ей такого мальчика предлагала, пальчики оближешь: в Германии живет, компьютеры же есть, он про них все знает, а она заладила – хочу жить в Москве, у меня здесь работа, родители. Дура дурой, и смотреть не на что. Парень тот у меня живо ушел, как горячий пирожок ушел… Зиночка, мое солнышко, только о тебе вспоминала, сто лет будешь жить, красавица моя. Фигурка точеная, глазки умные. Ты ж мое сокровище. Скоро я тебе еще одного покажу, не пропадать же добру. Да, москвич, сорок лет, ну тебе же тоже не семнадцать уже. Двадцать пять – это не шуточки. Зато дети красивые от него какие рождаются, у него их трое – и все как на подбор! Загляденье, а не дети! Почему с детьми не хочешь? Они же не с ним живут, ты ему новых народишь, пора бы и тебе уже о детках подумать. Ну, как знаешь. Музыка так громко играет, уши закладывает. Поесть, что ли? Что у нас тут? Черная икра, шашлык из осетрины. Парень, иди-ка сюда, принеси мне с того стола, где раввины сидят, кошерного шашлычка, я не кошерное не ем… Вот молодец, спасибо. Надо было Боре сказать, чтобы все столы кошерными делал, а то не пойми что. Ну ладно, хорошо хоть подсуетились, девочка гиюр прошла, наши танцы выучила. Видела, какая лезгинка у нее хорошая? Талантливая девочка, отцовские гены.

Ох, размять бы кости. Ты видела, там деньги бросают? Если бросают, я не пойду. Не бросают? Тогда что же мы сидим, пойдем, сейчас тёть Хачой покажет класс, ты не думай, я хоть и старая, но молодежи фору дам. Моя любимая песня, бирекет, бирекет, бирекет… И ты сюда иди, моя хорошая, и ты, и ты… Вот так, вот. Бирекет, бирекет, бирекет. Стань ровней, спину выпрями, голову подними, что ты стоишь как старуха, у тебя шея лебединая, а ты сгорбилась, надо товар лицом выставлять. Диана, ты – принцесса, запомни это. Фуф, жарко. Видишь парня, нет, не пузатого, а худого. Высокого. Он на тебя смотрит. Ну и что – лысый, ты бы занималась ценными бумагами… Не фукай мне, такие ребята на дороге не валяются. Если приглашать будет, ты не отказывайся… иди давай. Он рукой тебя позвал. А как он тебя должен приглашать на танец, на коленях? Ишь ты, принцесса. Куда пошла? В туалет? Одна не ходи, я с тобой одну девочку отправлю.