Александр Фарзалиев - Третья навигация, или Трудно быть русским

Из всех правителей Руси Сталин, пожалуй, был самым большим русофилом. Надо понимать, что корни такого отношения складывались не из абстрактных идей, а рождались сначала при революционной работе в Баку, затем в ссылках, где жизнь народа была как на ладони.

Впрочем, понятно, для многих в отношении Сталина речь о любви к народу неуместна и кажется кощунственной, ведь логика лагерей говорит скорее о ненависти. Однако если перевести течение мыслей из политического русла в экономическое, то борьба с троцкистами и прочей политической «нечистью» оказывается смертельным поединком социалистической идеи с гидрой коррупции. Только этой самой (ныне хаемой чуть ли не всеми) идее и её апологетам хватило смелости вступить в борьбу с монстром, который может приспособиться к любому строю и социальной системе.

Когда идея социального равенства и братства (вполне библейские и даже христианские понятия) переросла в рождение новой советской «элиты», для которой обладание деньгами и властью стало чем-то само собой разумеющимся, когда личное обогащение стало вопреки всеобщему благу, нужен был только повод, чтобы начать наводить порядок. И он был найден. Точнее сказать, сам пришёл в руки с убийством Кирова.

Оставалось подретушировать детали. Выстрел оскорблённого мужа Мильды Драуле стал пороховым зарядом развернувшейся компании репрессий против троцкистов, зиновьевцев и прочих деятелей, чьи взгляды расходились с идеей социального равенства.

Повторю, пусть для читателя не будет странностью то, что я начинаю историю своей страны не из седого далёка, а временем, почти родственным моему поколению.

Во-первых, для того чтобы понять суть русской истории, её взаимоотношения с историями других стран и проникнуть в сердцевину русской богоизбранности, достаточно одного примера. Во-вторых, повторяемость примера даже для не интересующегося российской историей человека становится заделом понимания того, о чём будет сказано в этой книге.

На самом деле в мире цикличность свойственна всему, любому событию, различны только масштабы и условия, при которых происходит то или иное явление. Приключается всегда одно и то же. Наука открывает тайны мироздания, что, безусловно, влияет на внутренний мир человека и привносит элементы новизны в духовное пространство.

Меняется ли при этом человек? Очень спорный вопрос. Мир? Да, он видоизменился, но есть и всегда останется тем, чем и был. Всё происходит по одной известной формуле священнописца: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чём говорят: смотри, вот это новое; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после» (Еккл. 1:9—11).

Разумеется, Россия в этом плане ничем не отличается от других стран. И как ни печально это осознавать, повторяемость событий на Руси не то чтобы исключает оптимистичные воззрения на нашу действительность, но просто глядя в отечественную историю, нетрудно убедиться в том, что они, мягко говоря, малоэффективны. Позитивная перспектива почти всегда нивелируется надеждой на пресловутый авось, ибо наверняка известно, что «авось да небось до добра не доведут».

С другой стороны, в моей печали нет ни позы, ни самобичевания, ни самоедства. Это восприятие автора, не более того. Для некоторых прозорливцев, наоборот, история России – неиссякаемый источник комплиментарных настроений. Что ж, быть может, они и правы. Что и горевать, если всё предопределено и совершается по одному и тому же мегасценарию. Не буду говорить о том, кто его написал, об этом нетрудно догадаться и без объяснений.

Понятное дело, что разные народы не могут исполнять для Творца одну и ту же роль. Любая миссия ограничена рамками амплуа, несмотря на широту наших раздолий. Фигура и роль Сталина помогают понять, что происходит в России, когда на смену неблагонадёжному божку Авосю приходят разумные основания и Порядок.

А сбывается, как может догадаться читатель, обычный для русских просторов и, главное, отрепетированный до мелочей и наших реалий сценарий – репрессивный. В повторяемости этого эксперимента, надеюсь, никого убеждать не надо. Опричников Ивана Грозного сменили стрелецкие казни, знаменитое «Слово и дело» вылилось при Петре I в использование принудительного труда и политические репрессии против старообрядцев и так далее по списку.

Времена долготерпения и следования европейским (а теперь ещё и заокеанским) предписаниям, терпимость к экстремизму разного рода всегда заканчивается одинаково, будь то заигрывания с народовольцами или заведомо проигрышная демократическая лотерея с теми или иными сепаратистами. Политическое сюсюканье, как правило, имеет своим следствием кровавые разборки.

Присовокупим сюда разруху после Гражданской войны, подчинение сопредельных территорий идее всеобщего равенства далеко не политическими средствами, индустриализацию и коллективизацию.

Всё должно было работать на пользу идее социального равенства и работало. Единственное, что было с известными оговорками недоучтено строителями коммунизма во главе с Верховным учителем – человеческий фактор. Наверное, больше в силу того, что семинарию Иосиф так и не закончил.

Чтобы не ходить далеко за примерами, взглянем в самих себя. В конце концов, история страны – это всегда история идей, стало быть и людей. При любом общественном строе есть так называемая «элита», начальники и подчинённые, армия, иные силовые ведомства ну и, конечно же, народ, ради которого и которым было принесено невероятное количество жертв для достижения почти несбыточной цели.

Однако чиновники советского образца в психологическом плане ничем не отличались от своих предшественников. Номенклатурный аппарат оказался той же «Табелью о рангах» императорского режима. И каждый «кормился» от своей должности. Даже при идеологической обработке населения самым «должным» образом воровство происходило на всех уровнях социальной лестницы.

Политическая ситуация, мягко говоря, была нестабильной. Война в Испании, бряцание Германии оружием и т. д. Иначе говоря, враг у ворот, а в стране бардак, даже так: Бардак . Что-то надо было делать или так просто сложились обстоятельства?

Поразительно, но в России обстоятельства складываются именно таким образом всегда. Не замечать этого может только слепец. Поэтому не будем делать из Иосифа Джугашвили монстра, питающегося кровью репрессированных жертв, и посмотрим на время его правления с точки зрения социального равенства, а не морали. А то у нас ведь как, кто навёл порядок на Руси, тот и злодей.