Александр Фарзалиев - Третья навигация, или Трудно быть русским

Если итогом Французской революции, по мнению историков, было огромное международное значение и способствование распространению прогрессивных идей во всём мире, то результаты Гражданской войны в России для международного сообщества не менее значительны. Только цена, которую приходится платить за полученный опыт – разная. В ходе Гражданской войны в России от голода, болезней, террора и в боях погибло (по различным данным) от 8 до 13 млн человек. Эмигрировало из страны до 2 млн человек. Резко увеличилось число беспризорных детей. По одним данным, в 1921 году в России насчитывалось 4,5 млн беспризорников, по другим – в 1922 году их было 7 млн. Ущерб народному хозяйству составил около 50 млрд золотых рублей, промышленное производство упало до 4—20% от уровня 1913 года. Для сравнения, во Франции жертвами было 2 млн гражданского населения и 2 млн солдат и офицеров. Впрочем, это уже статистика, на которой нет нужды надолго останавливаться. Речь о том, что Гражданская война в России была, прежде всего, войной двух вышеозначенных идей.

Казалось бы, идея социального равенства взяла верх, а после Великой Отечественной войны в этом не могло быть и тени сомнения. Чем всё закончилось, известно. Сейчас ситуация не лучше. Победу одержал капитализм. Результаты – также не секрет стратегического значения. И всё это при том, что при «мирных» процессах в России впору воскресить Феликса Эдмундовича для решения вопроса с беспризорниками и ряда других проблем.

У нас всегда так, только что-нибудь одно! Или-или… Причина сего положения вещей всё та же – отдалённое от Бога состояние. Завоевали социализм, получили уравниловку, являющуюся ещё одним элементом нашей действительности, который высмеивается во все времена всеми отщепенцами единого мировоззрения. На самом же деле это неосознаваемая и потому неуклюжая (надеемся, теперь уже не надо объяснять, почему неуклюжая) попытка воплотить в жизнь библейский принцип: «Всему и всем – одно: одна участь праведнику и нечестивому, доброму и [злому], чистому и нечистому, приносящему жертву и не приносящему жертвы; как добродетельному, так и грешнику; как клянущемуся, так и боящемуся клятвы» (Еккл. 9:2).

Разумеется, слова пророка в несколько ином виде звучат и в Новозаветные времена в устах самой Истины – Христа: «Да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5:45).

Предложили нам демократию – вперёд! Плод – развал империи. Борьба с пьянством – в антиалкогольном угаре вырубили половину виноградников. Разоружение – да пожалуйста, дошли до того, что у наших границ чёрт-те что творится и т. д. и т. п.

Однако всё это следствия того, что сии две идеи у нас практически никогда (а если когда, то очень ненадолго) не жили мирно. Более всего потому, что им тесно не в российском раздолье, а в нашем разуме. Отсюда все остальные напасти.

Наглядный пример? Извольте. Я не буду говорить о теперешнем якобы бесплатном медицинском обслуживании и будто бы бесплатном образовании. Многолетняя инфляция на самом деле имеет своим корнем именно ту причину, о которой я только что сказал. Для роста тарифов, а вслед за этим, естественно, и цен, нет никакого экономического обоснования, только жадность. Говоря утончённо, идея частной собственности имеет свою родственницу по всем статьям. Они даже договориться между собой не могут в силу того, что Россия, горько об этом напоминать – место от Бога слишком далёкое.

Поэтому сюда и «понаехали» все кому не лень. Ведь там, где живут «понаехавшие», как раз порядок присутствует, начиная с семейного уклада. Безусловно, в этом нет ничего плохого (а что хорошего?). Но почему тогда мы в собственной стране должны жить чуть ли не по законам шариата и «демократическим» законам с кошерным душком? Я, конечно, утрирую, но все события и конфликты, связанные с лицами кавказских и не очень национальностей, будь это в Москве, Северной столице или иных городах и весях, только подтверждают подобную точку зрения.

Русское терпение можно толковать двояко, но тем, кто неверно его интерпретирует, стоит помнить и никогда не забывать о том, что Сибирь велика, а терпение русское, хоть и огромно, не беспредельно. Ведь переселить народ в пределы Зауралья можно в два дня. Стоит только захотеть. А для того чтобы русский народ этого захотел, осталось совсем чуть-чуть.

Это не угроза. Те люди, кто знает меня лично, усмехнулись бы, узнав о том, что я кому-то грожу или пугаю чем-то. Впрочем, дело, безусловно, не во мне. Это обоснованное (автор вновь с печалью констатирует вряд ли имеющее шанс быть услышанным) предостережение всем тем, кто испытывает терпение русского народа, которое может увидеть любой желающий, если непредвзято посмотрит на нашу историю.

А русский бунт тем и страшен, что он долго зреет, но потом его не остановить. Те, кто смеётся над долготерпением славян, потом захлёбываются в собственной крови. Годы унижений, издевательств, грабежа и прочих «радостей» отдалённого от Творца бытия прессуются потом в дни и недели (а то и годы) кровавого возмездия тем, кто считает, будто здесь позволено всё. Однако эта повторяющаяся история, к сожалению, дураков, какими бы умными они при этом ни были, ничему не учит. В связи с этим встаёт далеко не праздный вопрос: а кто мы, собственно, есть, русские? Кто есть вообще русский человек?

Не ждите от меня исчерпывающего ответа. Мне это тоже интересно (мне это всегда было интересно), но ответить на поставленный вопрос возможно только отчасти. Не только из-за того, что я русский наполовину, просто абсолютный ответ для всех найти невозможно. Взгляд же через библейские очки опять же не всех устраивает. Но что нам все? Нам все друзья, но истина дороже. Итак, русские.

Однако прежде чем ответить на вопрос, кто же мы такие, кем являемся не только в сём изменчивом мире, но и в мире духовном – мире наших желаний, взглянем на то, каким образом происходит процесс познания во все времена. Это поможет понять, кто мы.

То, что мир духовный, по сути, является миром желаний, я уже доказал со всей возможной тщательностью в книге «Идентификация Бога», поэтому не буду рассматривать этот вопрос отдельно на страницах настоящего труда. Вспомнить же именно сейчас надо о том, что не привело к успеху ни греческую мысль, ни римлян, ни еврейскую, мусульманскую или христианскую традиции – кратко говоря, никого. Я говорю о познании истины для Бога преданностью идее греческого мироощущения, которое пыталось объяснить мир одной идеей.

Закат цивилизации единства был предрешён не человеческими установлениями, ибо не мог дать ответов на все интересующие человека вопросы. Греческая мысль не шла дальше понятий о «едином», поэтому на смену ей пришёл Рим. Однако смена поколений в познавательном процессе, в который всегда включены человеческая личность и народы, никоим образом не уничтожила греческое мировоззрение.