О. Голуб - Невеста.ru

Венеция, на мой взгляд, сумасшедший город, уже потому, что находится на воде. В путеводителе, который нам выдали, было написано, что в Венеции непременно нужно сделать три вещи: увидеть Дворец дожей, расположенный на площади Сан-Марко, прокатиться на гондоле и заблудиться, чтобы вдохнуть прелесть нетуристических улочек. На площади мы побывали. Гондолу проигнорировали из-за высокой стоимости билетов, а вот заблудились не нарочно, но вполне серьезно.

– Непременно звоните, если вдруг потеряетесь, – с материнской заботой в голосе предупреждала наша сопровождающая дама.

– Ну спросите у прохожих, – отрезала она, когда мы набрали ее номер.

Действительно, ерунда какая, сейчас только решу, на каком языке это сделать, на итальянском или английском. Или, может быть, здесь все говорят на русском?

Тыча пальцем в карту, местные полицейские пытались нам объяснить, как попасть из точки А, в которой мы находились, в точку Б, куда нужно было вернуться. Намотав немалое количество кругов по узким, похожим друг на друга улицам, мы пришли к выводу, что теперь-то уж точно находимся в точке невозврата, то есть Ж. Вот-вот нас окружат местные головорезы на очередной метр в ширину улице, отберут деньги, сережки, фотоаппарат, вырежут почки и скинут тела в канал.

Спасли нас две молодые итальянки, которые проводили до места, думая, что мы француженки. Интересно, если бы они сразу поняли, что мы из России, не постигла бы нас участь получить отказ?

В Рим можно возвращаться снова и снова. Мне не хватило двух дней, чтобы хотя бы поверхностно познакомиться с городом. Красивый, интересный, полный контрастов и истории. Но жить в нем я бы не хотела. Как ни крути, столицы везде одинаковые – гарь, шум, движение, расстояния.

В Сан-Марино наш автобус карабкался не просто так, а чтобы показать изнутри это малюсенькое государство, расположенное на высоченной горе и окруженное со всех сторон землями Италии. В целях повышения уровня продаж всем позволили надегустироваться местных вин, грапп и ликеров в одной лавочке, торговавшей спиртным. Там мы снова пересеклись с «нижнетагильцами». Судя по тому, что они стояли в первых рядах среди желающих, дегустация им понравилась.

Там же, в Сан-Марино, я испытала первый культурный шок. Дело в том, что моя подруга, равно как и каждый среднестатистический русский, считает себя человеком великой культуры. Наверное исходя из этого соображения, она посчитала ниже своего достоинства извиниться перед женщиной, которую задела плечом на тротуаре. И женщина сделала это за нее. То есть ее толкнули, и она же еще и извинилась – удивилась я. Но подруга не то что не удивилась, она, по-моему, даже не заметила, что что-то произошло. Мне пришлось сказать «сори» за нее.

Следующее сердце, которое пришлось собирать на совок, было сердцем водителя автобуса. Он показался «ниче», хоть и не относился к категории первой свежести. Пригласил меня на ужин в ресторан, я не отказала (в плане поесть на халяву).

Сразу бросилось в глаза его виртуозное умение пользоваться гугл-переводчиком. Полагаю, опыта в общении с иностранками ему не занимать. Он постучал по сенсору своего телефона и протянул его мне.

«Я буду ждать сегодня в 20:00 за занавеской в ванной», – прочитала я на экране и с недоумением перевела взгляд на автора сообщения.

– Си, – подтвердил он, но, видя, как мои брови съезжаются в кучу, объяснил на пальцах. Оказалось, что встретимся мы все-таки в фойе отеля, а не в ванной за занавеской. Мне полегчало, но к интернет-переводчикам с тех пор стала относиться с недоверием.

Витторио – так нарекла водителя мама – оказался парнем холостым, перспективным, заботливым (по его словам) и не очень старым, это я поняла точно, потому что он нарисовал цифру 43 на песке, когда мы прогуливались по пляжу в Римини. Сорок три – это много для меня, но терпимо. Серьезный «рагаццо» Витторио, несмотря на знакомство в несколько дней, пару прогулок и один ужин в ресторане, предложил жить с ним в его апартаментах в Турине.

С этого момента мне стала нравиться Италия. Хотя я искренне удивилась, что Турин – это Италия, попутав его с Тунисом.

«Мольто белла», – сказал мой новоиспеченный кавалер, прощаясь со мной в аэропорту. «Грацие», – расплылась я в улыбке и отчалила в Москву.

А в Москве снег. Едва я ступила на родную землю, разбилось теперь и мое сердце. К радости, итальянский жених не слился и продолжал звать к себе. Сказала ему, что прилечу на Новый год. Сама же начала разведывательные действия и сбор социологической информации по подругам и знакомым. Лететь или нет? Речь пока шла только о нескольких днях. Но это была не туристическая поездка с группой школьников, а полет в неизвестность к малознакомому мужчине в чужую страну. Я трусила. И хотелось и кололось. Надежда на социологическое исследование развалилась. Мнения подруг разделились примерно пятьдесят на пятьдесят. Одни говорили – поезжай, другие предостерегали, что не выживу в борделе, куда меня непременно увезет фиат с красными занавесками.

Я плохо спала все те дни, которые взяла на раздумье. Сомневалась до такой степени, что сдала в весе на полтора килограмма. Но в мыслях мой чемодан был уже собран, даже знала, каким лаком накрашу ногти.

«Си», – ответила я Витторио, и в ушах зазвенел марш Мендельсона. Он оплатил билеты (как мило и неожиданно) и прислал на имэйл копию своего удостоверения личности с приглашением для оформления моей визы. Я позвонила в авиакомпанию и уточнила, приобретались ли билеты на мое имя. Получив подтверждение оператора, слегка успокоилась: не станет сутенер покупать обратный билет. Вот только жениху моему на деле оказалось не сорок три года, а сорок восемь. Ксерокопия паспорта была отличного качества, ошибиться я не могла, равно как и не могла ошибиться тогда на пляже, когда он палочкой на песке выводил цифру сорок три.

– Я думал, что ты спрашивала о возрасте моего брата, – пытался оправдаться он в ответ на мои упреки по поводу его честности.

Сорок восемь – это больше, чем сорок три. На целых пять лет. Это меня расстроило. Но как ни странно, поддержала мама. Она сказала, что, бывает, и молодухи выходят за стариков и живут счастливо, приведя в пример шестидесятилетнюю соседку, которая вышла замуж за восьмидесятилетнего кавалера. Мама всегда умеет поддержать. Особенно если хочет, чтобы ее дочь наконец вышла замуж.

Я улетела, предварительно сделав тайник под стелькой сапога, куда схоронила ксерокопии своего и его паспорта, номера телефонов посольств и двести евро двумя бумажками (не ксерокопии, подлинники).

В Москве морозы, а здесь снег только на верхушках Альп, на которые я любуюсь из окна (кстати) белого фиата. Красных занавесок, слава богу, нет, но к случаю я также вспомнила, как еще в начале знакомства Витторио говорил, что у него мерседес. Конечно, мой итальянский на минус третьем уровне, но полагаю, что слово «мерседес» произносится на всех языках одинаково.