Елена Шевченко - Эльге, до востребования

Только она не помнит, был ли там Валерик, а спросить его было неудобно. И стихи не о той елке. Неожиданно он сказал:

– Я бы хотел испытать такие же чувства, но не всем это дано.

– Почему ты так говоришь? Мы же все кого-то любим. Папу, маму, Алека, теток… – сбилась, чтобы не проговориться.

– Я о другой любви.

– Понимаю, – кивнула головой.

– Не понимаешь, – покровительственно сказал он. – Вот ты читала «Декамерон»?

– Нет. Папа против. Говорит, что не то, чтобы мне рано, а что я неправильно пойму. Мол, всему свое время. А ты уже читал?

– Конечно. Там о влечении мужчин и женщин. Но это не любовь. Влечение – сильное чувство, но оно быстро проходит. А любовь – тихая, но такова, что ты готов и на подвиг и на жертву.

– Как твой папа.

– Нет, папа любил работу, он был фанатик своих теорий. Любовь – это как твой папа.

– Он хороший, – вздохнула она, – Но он совсем не герой. Он даже в тире стрелять не умеет. Зрение плохое.

– Ты еще маленькая, – Валерий поднял ей голову за подбородок, – И ничего не понимаешь.

Она хотела сказать, что все понимает. И ей от этого страшно. Раньше она могла обо всем рассказать папе. А сейчас не может. Получается, что она оторвалась от семьи и плывет в одиночестве, как полярник на льдине. Алеку тоже не расскажешь, он маленький и все чувства считает дребеденью.

– Ты о чем-то задумалась? Расскажи, я же тебе брат.

Ну как сказать?! Она заплакала, Валерик обнял ее за плечо:

– Ну что ты, что ты… Что случилось? Ты влюбилась? Расскажи мне, кто он.

Она покачала головой. И заплакала еще горче. Мир рушился, как льдина у полярника. Всегда казалось, что все они что– то единое. Но раз она откололась, получается, что она, маленькая и глупая, не видела настоящих отношений папы и мамы, а может, и тетки не так любят мужа сестры. И почему к ним не заходят жены дяди Миши? Понятно, почему они не любят друг друга. А их-то за что? Или…

Слезы не текли, они застывали на щеках глицериновыми каплями. Или – она отщепенец, не способная жить, как все близкие и свои. И зря Валерий читал стихи и подсовывал книжки, она иначе их прочла, потому как она не такая, как надо. И как теперь быть, как жить с ними, как садиться с ними за стол, здороваться утром, выслушивать их советы? Они даже не знают, что она чужая. А она знает, что напрасно тратит их усилия и пользуется добротой.

В их семье уже был один отщепенец, о котором папа говорит только шепотом, чтобы дети не слышали. Но чем тише говорят взрослые, тем больше слышат дети. А этот плутовской роман про папиного дядюшку, родного брата его отца, был увлекателен настолько, что они с Алеком даже придумывали похождения героя дальше.

Папин дядя должен был по настоянию семьи в 13 лет жениться на 25-летней перезрелой девице, которую никто замуж брать не хотел. Но отца ослушаться невозможно, и тогда юноша сбежал, крестился, взял фамилию крестного, вроде как стал русским. И сразу подался на военную службу вольноопределяющимся. Однако за то, что скрыл происхождение, был арестован и заключен в тюрьму за мошенничество.

После освобождения в 1873, скрыв судимость, вновь поступил на службу и выдержал экзамен в Михайловское артиллерийское училище. Однако после того как факт судимости был раскрыт, уволен.

Путешествовал два года по России, Австро-Венгрии, Великобритании и Франции, выдавая себя за князя Чавчавадзе, потому как был кудрявым брюнетом. Девушки и их маменьки падали ему в объятия. Однако вскоре закоренелого мошенника схватили и вновь осудили.

И тогда он от тоски стал писать романы. «Исповедь преступника» была даже высоко оценена самим Горьким. Папа гордился этим, хотя дома книжку не хранили, даже имени писателя Линева не поминали, только по фамилии и звали.

Эльге было жалко этого отщепенца, его судьба трогала ее до слез. Вот и она тоже не может быть со всеми. Это судьба.

***

Валерий не ожидал столь обильных слез подруги. И растерялся:

– Эль, хочешь я подарю тебе Симонова?

– Не надо, – хлюпнула носом и пошла к дачам.

– А когда вернемся, в театр сходим, говорят, там его новая пьеса про любовь.

– Не уверена, обещать не могу, – ответ обескуражил юношу, а она представила, как все будут бегать, билеты доставать, ее, возможно, захотят взять, а она откажется. Они изумятся, захотят ее понять. И тогда они ее примут, и больше она не будет изгоем. Он не дал ей додумать.

– Ну тогда давай просто в кино сходим.

– Может быть. – она хотела представить, как они все потом поймут ее, как они раскаются, только не знала, что надо сделать, чтобы так и было.

Валерий довел ее до калитки. Оказалось, что мама приехала и, как всегда,

с сюрпризом. На станции она купила курицу-пеструшку. Мама шумела:

– Будут свежие яйца. Корма ей надо немного.

Алек строго спросил, как зовут курицу. И все в полном восторге кинулись придумывать ей имя. В итоге проголосовали за Кэти. От такого внимания курица метнулась в сад и пропала. Все побежали ее искать, не поймали, но нашли яйцо в траве.

– Ну я же говорила, она прекрасно несется, – потрясала яйцом мама.

– А курица где? – спросил пытливый Алек.

Все понеслись искать курицу, та резво бегала по саду, уворачиваясь от преследователей.

– Ату ее! Загоняй, загоняй! – орал Алек.

Валерий прыжком преодолел тропинку и схватил курицу. Крики ликования были наградой охотнику. А он стоял с курицей на вытянутых руках, та вдруг стихла, втянула голову и даже не пыталась вырваться. Валерий и сам был изумлен своим подвигом. И вдруг вручил курицу Эльге, будто это букет из перьев.

Эльга взяла ее на руки, как котенка. А все растерялись, куда эту несушку теперь пристроить. В дом? Хозяйка будет возражать.

– Надо построить ей загон, – вошел в себя Валерий, снова напустив на себя взрослый строгий вид.

И они с Алеком тут же принялись за дело, хотя строить было не из чего. Они собрали какие-то ветки, тетушки принесли картонки и веревки. Через полчаса загон, похожий на гнездо, был готов. И Эльга – у нее уже затекли руки – поставила туда совершенно ошалевшую курицу. Курица от пережитых событий сразу заснула, и все отправились пить чай на веранду.

Валерий был героем дня. Мина Григорьевна гордилась сыном.

А утром курица сбежала, разломав шаткую постройку. Валерий рванул ее искать, но Эльга остановила его, взяв за руку.

– Постой, яйца растопчешь. Пойдем, поищем ее, только осторожно ступай.

Курица, действительно, отложила два яйца в траву и спряталась в заросшем малиннике. Алек, выбежавший позже, нашел еще одно яйцо и радостно вернулся с добычей, заявив, что он лучший охотник за яйцами. Валерий предложил сначала построить основательный загончик, а потом ловить Кэти.

Валерий серьезно подошел к делу, принес со станции стройматериалы, выкопал ямки под колышки и начал связывать плетень из ивовых веток. Алек помогал ему, но потом ему наскучило, и он убежал искать яйца и курицу. А Эльга помогала Валерию, подавала прутики, держала узлы, иногда касаясь его рукой. Хорошо, что брат убежал.