Зейнаб Салимова - Гроздья Граната

Вот для того и кладут яйцо на поверхность зеркала – покачивание яйца означает, что легендарный бык перекинул наш «шарик» на кончик другого рога. Соответственно, этим знаменуется начало нового года. Присутствующие при этом явлении начинают поздравлять друг друга – в ход идут поцелуи, поздравления, пожелания всего самого лучшего своим близким.

Есть и другие интересные моменты этого праздника. К примеру, сэмэни – непременный атрибут празднества, устраиваемого нашим народом. Для её выращивания замачивается горсть пшеницы, которая является символом изобилия и достатка. Причём, этот народный ритуал сопровождается песней «Сэмэни, храни меня, ежегодно буду растить тебя» (азерб. Səməni, saxla məni, ildə göyərdərəm səni ).

В Азербайджане есть и другая традиция: разжигается костёр – тонгал, и присутствующим нужно семь раз перепрыгнуть через этот огонь. Что, кстати, лишний раз напоминает о магическом значении числа «семь»! А в деревнях люди в такие дни становятся вокруг огня и исполняют народные песни. В зороастризме этот праздник был посвящён огню, который древние люди считали жизненной силой. И поклонялись ему.

Праздник этот настолько самобытный и интересный, что создаётся полное ощущение – ты в машине времени перемещаешься на несколько веков назад, оставляя свою сегодняшнюю жизнь где-то в параллельном измерении. И именно там – позади веков, а не здесь и сейчас, хочется остаться навсегда. Даже несмотря на то, что девушка я вполне современная и на многие древние обычаи смотрю скептически.

А в нынешнем дне очень многое изменилось. И немало в существующем сегодня обиходе взято из жизненного опыта соседних и братских народов. Но это не означает, что наши устои обеднели. Наоборот – оттого, что наш народ перенял некоторые западные обычаи, его культура стала ещё богаче и красивее, дополнилась новыми красками.

До свадьбы оставалось совсем мало времени, а сделать ещё нужно было очень много. Но ведь надо было и отдыхать когда-то от суеты. Даже если она праздничная и чаще всего доставляет только удовольствие.

Поэтому иногда мы уходили в город или на природу. Не важно, куда – главным было побыть наедине, без назойливых взглядов. Без набивающих оскомину советов. Хотелось просто тишины и покоя. Наверное потому, что в такой тишине становится слышнее музыка, звучащая в душе твоего избранника или избранницы.

Вот и сегодня мы с Туралом собирались прогуляться по Приморскому бульвару. Широкая аллея которого расположена вдоль морского побережья и является прекрасным местом для романтических прогулок не только молодёжи, но и людей постарше.

Бульвар украшен огромными каштанами и пёстрыми цветочными клумбами, живописными фонтанами и стремящимися в небо пальмами.

Сейчас, гуляя среди этой красоты, мы поджидали своих друзей – к нам должны были присоединиться Сафар и Незрин. Сафар дружит с Туралом ещё с юношеских лет, к тому же на настоящий момент они уже не один год являются партнёрами по бизнесу. А вместе с Незрин они представляют собой очень милую и дружелюбную пару, у которой к тому же имеются трое очаровательных детишек.

Супруга Сафара, Незрин, вообще умела расположить к себе. Немалую помощь в этом ей оказывала её внешность: среднего телосложения, невысокая – на пару сантиметров, наверное, выше меня. Светлые, коротко подстриженные волосы. Очень выразительные глаза и полные чувственные губы. Любит красиво и дорого одеваться. Но, надо отдать ей должное, она умеет это делать!

По характеру Незрин тщеславна и чересчур любознательна, если сказать точнее, то она слишком любопытна, ее всегда интересуют жизни других людей, а особенно ее волнуют чужие проблемы, о которых она любит посплетничать. К тому же Незрин немного легкомысленна и закрывает глаза на систематические измены мужа. Наверное, потому, что любит деньги Сафара больше, чем его самого. Да и выбора у неё, если честно, особого не остаётся. Сафар был из той семьи, где мнение мужчины безапелляционно ставится во главу угла.

Впрочем, и в накладе особом она не была – в то время как дети её росли с бабушками и няньками, Незрин с удовольствием проводила время среди своих многочисленных подружек. Которых, как и её саму, мужья не особенно баловали вниманием.

Что же касается самого Сафара, то он в свои тридцать пять лет выглядел едва ли на двадцать пять. Высокий, но немного, пожалуй, тощий для своего роста. Описывая этого человека, нельзя не сказать об одной его отличительной черте – Сафар имел воистину огромный нос. Если он входил в двери, то с другой стороны сперва было видно только эту… особенность. В буквальном смысле слова – выдающуюся. Любая другая его часть тела в сравнении с носом определённо проигрывала. Имей этот нос возможность делать ставки, он мог бы давать противнику любую фору! И в конечном итоге всё равно бы выиграл.

Другими свойственными ему чертами были едкий сарказм, патологическое любопытство и столь же болезненная страсть к женщинам. При этом свои многочисленные связи на стороне он даже не пытался скрывать – ни от жены, ни от самих подружек.

Но ещё больше Сафар любил деньги. Он посвящал им всё своё свободное время. А как-то раз, во время ужина в ресторане, будучи в очень нетрезвом состоянии, он спросил меня:

– Ты знаешь, кто мой лучший друг?

В его голосе слышался какой-то подвох, но тогда я всё списала на алкоголь. Ну и, естественно, уверенная на все сто процентов в своей правоте, ответила:

– Турал, конечно.

При этих моих словах Сафар расплылся в широкой самодовольной улыбке, что почему-то подчеркнуло длину его носа, а потом вытащил из кармана пиджака довольно толстую пачку денег и сказал мне:

– Вот! Вот мои друзья – деньги!..

Уже тогда я заметила в нём что-то такое, что сразу отвернуло от него. Я не могла так сразу понять в чём суть, но чувствовала, что лучше не иметь с этим человеком ничего общего.

…А вот и они! Вдали на аллее мы увидели эту сладкую парочку, которая шла в обнимку и целовалась, не обращая никакого внимания на прохожих. Детей с ними не было – они наверняка считали, что выполнили свой долг перед потомством, уже только зачав их. Ну а для всего остального существовали многочисленные дедушки с бабушками.

– Привет! – поздоровались они с нами.

– Привет! Как жизнь молодая? – ответил им Турал. А я ограничилась вежливой улыбкой. Не могу внятно объяснить причину, но уже тогда я относилась к приятелю мужа настороженно. Что-то в его поведении или внешности было такое, что заставляло меня сдерживать эмоции при общении. Возможно, это происходило потому… нет! Словами этого не объяснишь. Но где-то на уровне интуиции я знала, что перед этим человеком не стоит раскрываться, а тем более – поворачиваться к нему спиной. Жаль только, что далеко не всегда мы прислушиваемся к голосу собственной интуиции. Ведь порой она нам подсказывает очень дельные вещи. Но мы, в гордыне своей, не желаем слышать чьих-то подсказок…