Ана Мелия - Стучитесь, открыто. Как я боролась с раком, потеряла надежду и нашла себя

Если бы существовали технические характеристики на людей, в модели «Анна-2013» было бы описано несколько режимов функционирования.

По пути на работу во мне включался режим успешной, прекрасно знающей свое дело женщины-руководителя… но стоило часовым стрелкам подкрасться к концу рабочего дня, тумблер тут же щелкал. Режим «Любящая жена и мама» заставлял нестись домой, по пути заскакивая в магазины, придумывая, что приготовить на ужин. Дома меня ждал главный проект – семья.

С мужем я познакомилась в компании общих друзей. Я без особого интереса прислушивалась к разговору за столом. Мысли гуляли где-то далеко, в руинах прежних отношений. Напротив меня сидел парень, он коротко представился – «Миша». Его простое открытое лицо, темные каштановые волосы, крепкое телосложение, возможно, в другой момент показались бы привлекательными. Но тогда я отвела глаза и готова была уходить… он предложил проводить меня. В тоске и апатии я согласилась – терять было нечего, хуже точно не будет.

Я что-то говорила всю дорогу, а он молчал и слушал. А когда остановились у подъезда, вдруг взял за руку, притянул к себе и поцеловал. От неожиданности я не успела даже начать сопротивляться… стоило ему прижать меня к себе, как я сразу поверила. Не ему, нет, его ведь почти не знала, запомнила только имя. Я поверила его рукам, глазам… губам, что целовали меня и что-то шептали. Наши тела, незнакомые друг другу, словно узнали друг друга – а может, просто оба истосковались по теплу и искренности.

Мы целовались у подъезда, не в силах отпустить друг друга. Никому из нас не приходила мысль остановиться, разойтись, разъехаться по домам. Оба будто знали, что поступи мы так – день обернется предательством, подтверждением, что волшебство – пустой дешевый трюк.

С того вечера мы практически не расставались. С трудом отрывались друг от друга на время работы, часы сна, но всё – абсолютно всё – свободное время целовались и шептались. О чем говорили, уже никто и не помнил. Договорились любить друг друга с каждым днем все больше и больше. Меня, пожалуй, это и убедило в правильности выбора: мне всегда было важно знать, что лучшее ждет впереди. Миша однажды сказал, что любовь укрепляют дети и количество прожитых лет, подтвердив таким образом мое убеждение.

В начале истории с обследованиями непонятного мне уплотнения в груди наша любовь имела семилетний срок выдержки и была отмечена двумя звездочками-детками. Лукасу исполнилось пять лет: мой смышленый мальчуган с карими глазками-бусинками. Маришке было около двух, и я как раз планировала праздник на день её рождения.

Через неделю курс антибиотиков закончился. В окружающем мире наступили долгожданные майские каникулы. Наш город, уставший от дождей и неуютного ветра, как будто бы понял, насколько хорош собой: разрешил солнцу подолгу играть в бликах многочисленных окон и витрин, взбил зелень деревьев до объемной, яркой пены, решительно отодвинул наступление темноты на пару часов. Горожане выбирались из спячки после холодной весны.

Нас захватил бурлящий водоворот майских праздников. Шашлыки на живописных полянках, долгие прогулки по паркам, встречи с друзьями. Я вынырнула в повседневную жизнь, отпраздновав двухлетие дочки и купив билеты на море. Завершила проекты на работе. Свободного времени прибавилось – я хотела потратить его на подготовку к поездке.

Знание, которое я упорно игнорировала все праздники, переключая свое внимание на что-то радостное, легкое и безмятежное, снова появилось передо мной, конкретное и реальное. Грудь болела. Лучше не становилось. Приходилось что-то делать.

Я снова пришла к маммологу. Меня снова отправили на УЗИ. На этот раз обследование делали долго и тщательно, рисуя холодным роликом на моей груди запутанные геометрические фигуры. Потом велели одеваться и ждать в коридоре.

Я почему-то запомнила взгляд этой женщины. Взяв заключение УЗИ, она молча ушла в кабинет врача. Ни лицо, ни цвет волос – ничего не осталось в памяти… Но глаза – такие напуганные и внимательные – да. «Ого, как все серьезно» – с иронией подумала я.

Позвали в кабинет. Какие-то общие, ничего не значащие фразы… Я расслабленно слушала, пока врач вдруг не оборвал разговор на фразе «Я думаю, Анна, вам лучше показаться онкологу».

«Онколог? Где он вообще принимает? В онкологическом диспансере?».

Ну и место! От одного названия – уже неприятный металлический привкус страха во рту. Оказывается, надо еще пройти кучу обследований, чтобы получить направление туда. «Да вы шутите! Мне же на море через неделю! Умеете испортить настроение перед отпуском…».

Море было так близко! Оно обдавало меня почти осязаемым предвкушением. Я уже чувствовала жар по-южному щедрого солнца, прикрывала глаза, защищаясь от миллиона искр морской глади, вдыхала дурманящие запахи летних рынков. Я знала, еще немного – и все это великолепие вытеснит привычную жизнь. Я окажусь во власти приятной лени и удовольствий.

Но почему-то вместо приятного предвкушения пришлось сделать рентген, сдать кучу анализов, обойти нескольких врачей – и всё только ради того, чтобы получить направление к онкологу. И это в тот момент, когда мне предстояло выбрать красивые наряды на лето, шляпу с широкими полями, большие солнечные очки, браслеты, которые будут радовать веселыми солнечными днями и волнующими южными ночами!

Душа моя рвалась собирать чемоданы, наслаждаться приготовлениями, но что-то глубоко внутри распрямилось и стало больно колоться. И это что-то толкало меня в унылые больницы, запихивало в кабинеты врачей, торопило и злилось, когда я придумывала способы бегства от тягостной ноши. Это колючее ощущение внутри оказалось гораздо сильнее моей лени, беззаботности и даже крепкого, хорошо утрамбованного жизнелюбия. Именно оно – колючее и неудобное – еще не раз спасет мне жизнь.

К онкологу я добралась в конце мая. Мой первый онколог – Валерий Сергеевич – был серьезен. Его густые седые волосы по ручейкам бакенбардов перетекали в белоснежные усы и бороду. Невысокого роста, мощный, крепкий – он напоминал мне капитана из детских книжек. Не хватало тельняшки и трубки во рту.

Его отстраненность, разговоры с самим собой, долгие взгляды в никуда… Ему бы встать на корме и отдавать команды матросам низким громким голосом. А вместо этого, он сидел в старом здании районного онкодиспансера, в окружении пожилых пациенток, робко приносящих в качестве благодарности бутылку дешевого коньяка. Наверное, Валерий Сергеевич и сам понимал, что оказался не на своем месте. Здесь были груди разных калибров… С другой стороны, гарантированный коньяк.