Владимир Козлов - Горькое молоко – 3. Сайга для деда. В погоне за кардиналом

– А что вы не понимали, зная, что от часов исходить такое проклятье, покусились на них. Зачем пошли на такие жертвы?

– Ароша ты же коллекционер, хоть и молодой. Должен знать, как велико желание истинного коллекционера овладеть недоступным экспонатом. В то время я о проклятье мало чего знал. Я узнал уже намного позже от Часовщика, того самого безногого вора, который меня и лишил скакуна. Когда он умер, я только перекрестился. Он до конца дней своей жизни доил меня, за брегет. Правда, последние годы приезжал, только за водкой.

– А в чём уникальность часов? – Я понимаю это золото. Канфаренье и оброн, здесь изумительно выполнено, именно подчеркивая искусство того времени. Сейчас так делать не могут. Для чего вы слепо охотились за ним, понять не могу?

– Ты подошёл к самому важному вопросу Ароша. Джон Бойд Данлоп это английский мой коллега девятнадцатого века, который, будучи ветеринаром, изобрёл шины на велосипеды и автомобили. То, что этот брегет работа известного французского мастера, у меня под сомнением, но что это часы Джон Бойда в этом сомнения нет. Он был у нас на ярмарке в конце девятнадцатого века, и свои часы подарил Николаю Тургеневу. Об этом писали газеты в те времена. Николай Тургенев был известным портным в нашей губернии и когда Джон порвал свой любимый фрак, он за помощью обратился к Тургеневу, который не только залатал ему старый фрак, но и пошил новый, оказавшийся по всем характеристикам лучше старого.

Ювелиру уже изрядно надоел урок истории старого коллекционера и он прервав его рассказ, раздражённо спросил:

– Вы мне скажите, сколько эти часы могут стоить сегодня?

– Я тебе назову точную цифру, но если ты мне их хочешь предложить. То больше десяти процентов их стоимости, я тебе за них не дам. Сам должен понять, я очень рискую своим здоровьем и дополнительные затраты я непременно понесу. Сейчас у меня половина коллекции распродано, и держать их у себя я вернее всего не буду. Опасно для жизни. А кому продать я знаю такого человечка. У него бабок много и нрав у него потуже Часовщика будет. Уголовник элементарный, но честный, я через него всё дорогостоящее своё добро реализую, которое мне больше не понадобится. Сам понимаешь, такой дом содержать и лечебницу, – деньги немалые нужны. Недавно через него внук, продал одну кошечку какому – то милиционеру.

– Я жду цену, а вы мне байки рассказываете, – взбеленился ювелир.

– Ты Ароша не нервничай, такие дела с кондачка не решаются, – успокоил его Шах. – А истинная цена этого брегета двести тысяч долларов.

– То есть вы мне собираетесь за них отстегнуть двадцать тысяч долларов?

– Не больше и то в том случае, если они чистые. Я сейчас найду телефон бывшего хозяина и узнаю у него, в какое плавание отправился у него брегет.

Шах позвал к себе внука, который находился в соседней комнате.

– Дед ты звал меня? – спросил он, зайдя в комнату Шаха.

– Да, – посмотри – ка внучек по компьютеру телефон Ивана Беды, улица Победы дом шесть.

– Сейчас я мигом, – нырнул в свою комнату внук.

Через минуту он принёс записанный на бумаге телефон Ивана Беды.

– Так Иван Романович Беда, – прочитал Шах, – шестой дом, квартир тридцать. – А теперь наберём номер.

Арон затаённо и с тревогой смотрел на Шаха. В это время он не знал, как достались часы Колчаку.

– Алло, – раздалось в трубке Шаха.

На счастье Иван Романович оказался не в деревне, а в квартире, где у него зазвонил телефон.

– Мне можно услышать Ивана Романовича Беду?

– Я вас слушаю.

– Вы меня простите? – Возможно, вы меня не помните, но когда – то у меня была неприятная история с вашим золотым брегетом. Может, помните, лошадка у меня первоклассная была, которая после отошла к вашему крёстному.

– Почему я не помню. Помню и хорошо вы Шах.

– Совершенно верно. Мне приятно, что вы меня не забыли. Я вам звоню по любопытному для меня вопросу. Мне кажется, что ваш брегет вновь попал в мои руки. Может такое быть или нет? – спросил Шах.

– Вполне вероятно, если вам его принёс мой племянник Владимир Колчин, – истинный наследник этого брегета и потомок Тургеневского рода. Не так давно, я ему вернул раритет, – ответил ему Иван Романович.

– Всё большое спасибо, – обрадовано сказал Шах, – мне просто нужно было убедиться, что он у вас вновь не похищен.

– Будьте здоровы! – сказал на прощание Иван Романович.

Шах положил телефонную трубку и спросил у Арона:

– Как фамилия человека, который принёс тебе его?

– Вот этого Вам знать совсем необязательно, – это моя коммерческая тайна.

– Возможно брегет и чистый, но сейчас я гарантий никаких дать не могу, не встретившись с его хозяином. Второй раз попадать в конфуз я не собираюсь.

– Слушайте Шах, я к вам не торговать его пришёл, а проконсультироваться по его цене. Покупателя я и сам найду, – положил брегет назад в кейс Арон.

– Может ты, и сторгуешься с кем. Но больше, чем я дам, – тебе никто за него денежек не отвалит.

– Коллекционеров на Руси много, – найду я ценного покупателя, заверил Арон Шаха.

– Ты Ароша горячку не пори. Подумай прежде хорошенько. Посоветуйся с Владимиром Колчиным, как вам лучше поступить.

Арон, услышав фамилию Вовки, резко изменился в лице и зло сказал Шаху:

– Вы чего передо мной комедию ломаете старый рысак? – Вы знали, оказывается, чьи эти часики.

– Я много чего знаю, – многозначительно заявил Шах и попросил внука проводить гостя за кованые ворота.

Когда внук проводил ювелира и вернулся к деду. Шах посадил его около себя и сказал:

– Игнатий, я сейчас в руках держал большие деньги, но они ушли от меня. Думаю на время. Арон должен возвратиться ко мне. Опасность есть, что он с ними может свинтить за границу, а там таким чудо – вещам цену знают. Он в последнее время часто посещает разные страны.

– Дедушка, ты про карманные часы говоришь? – спросил внук.

– Именно про них, их истинная цена не меньше полмиллиона зеленью.

– Не мало, – присвистнул Игнат, – так давай дед отберём их у Арона, – предложил внук.

– Это я и собираюсь сделать, но ты в это дело не суйся. Тебе это будет не по плечу. Пригласишь ко мне сейчас – же Трубу и Чомбе. Я с ними конкретно поговорю. А потом через Владыку мы их сбудем по хорошей цене.

Труба и Чомбе приехали незамедлительно к Шаху и в этот день покинули его дом в час ночи.

На следующий день Арон связавшись с утра по телефону с Колчаком, попросил его приехать к нему в магазин на другую сторону Волги. Вовка сел на переправочный теплоход. Переплыв на нём Волгу, вскоре был у ювелира.

– Твоя вещица денег больших стоит, – сказал Арон, – я вчера после работы был у вас в городе у одного знатока. Он мне цену назвал за неё серьёзную, но у него есть привычка занижать цены наполовину. Назвал он двести тысяч, то, по моему мнению, выходит, стоимость этих часов не меньше четырёх тысяч зелёных. Очень плохо, что он знает, кому эти часы принадлежат. Скользкий он человек, хоть и разбирается в антиквариате, но пройдоха известный. Он предложил мне за них двадцать тысяч. Я ему отказа не дал, но и не пообещал ничего. Дал понять, что покупателя сам найду. Вчера он мне сильно не понравился. Я еврей и человека с гадкими намерениями вижу насквозь. У него глаза горели и тряслись руки от возбуждения. Я грешным делом думал, что не выйду от него. У него пятнистая кошка огромных размеров по дому гуляет. Думаю, сейчас спустит на меня, её и скормит моё безгрешное тело дикому животному.