Вадим Фёдоров - 17. Сборник рассказов

Отец опустил одеяло обратно. Наклонился над сыном.

Тот спал. Дыхание было ровным и спокойным. На лбу блестели капельки пота. К запаху мочи добавился запах пива.

Папа обернулся. В дверях стояла растерянная мама.

– Чехословацкое пиво, – сказала она. – Женя говорит, что его Вовочка выпил. Там девять пустых бутылок.

– Он описался, – ответил папа, – вся наша кровать промокла.

– Коля, сделай что-нибудь, – закричала мама, – он же может умереть. Он же ребёнок ещё.

Папа сгрёб мирно спящего Вову и отнёс его в корыто. В корыте с него стянули дурно пахнущую одежду и налили тёплой воды. Вымыли.

Потом мама развела раствор марганцовки, и Вове сделали промывание желудка.

При промывании Вова скулил и плакал. За компанию с ним ревел мешающийся под ногами Женька.

Наконец-то Вову вытерли насухо, завернули в большое банное полотенце, напоили тёплым и сладким чаем.

– У меня голова болит, – сказал Вова, прихлёбывая горячий чай, – и пить хочется.

– Ещё бы не болела, – сказала мама, – почти пять литров пива выпить. Мне его из областного центра по знакомству привезли на Новый год. А он взял и половину выпил. И кровать нашу всю зассал.

– Я думал, что это лимонад, – попытался оправдаться Вова, – мне так Женька сказал.

– Это не лимонад, – подал голос папа, – это для взрослых напиток. Вот поэтому-то у тебя голова и болит. Надеюсь, что ты его больше не будешь никогда пить. Или будешь?

– Вот чуть-чуть полегчает, и могу ещё выпить, – слабым голосом сказал Вова. – Очень мне оно понравилось, ваше пиво. Лучше лимонада.

Этот ответ Вовы почему-то очень развеселил папу.

А маму, наоборот, разозлил.

Она отправила детей спать. А потом ещё долго что-то выговаривала мужу.

Спать они легли на полу, на старом дырявом матрасе. На кровати спать не было никакой возможности. Вовка промочил её насквозь. Этот матрас потом сох неделю на холодной веранде, но так до конца и не высох.

– Я так больше не могу, – сказала мама папе, когда они улеглись на полу. – Эти два бандита завтра нам дом сожгут. Или ещё что-то сделают. Детьми надо заниматься.

– Да, надо, – поддакнул папа, засыпая. – И Вовке, кроме арифметики, надо бы ещё иностранные языки выучить. Он способный.

– Тебе смешно, – рассердилась мама и ткнула папу в бок, – а они завтра дом сожгут.

– Да не сожгут, – ответил тот, поворачиваясь набок, – я все спички спрятал. А детьми да, надо заниматься.

И захрапел.

Мама повздыхала на своей стороне матраса, повздыхала и тоже уснула.

Из Карабулы они уехали весной 72-го года. К бабушке.

Та была на пенсии и всегда могла присмотреть за двумя сорванцами.

В приборостроительном техникуме, где я учился, не было общежития. Поэтому-то мне пришлось все четыре года снимать жильё. Как правило, у одиноких бабушек, живущих в частном секторе города Серпухова.

Один из таких домов, где я учился на 2 и 3 курсах, находился в районе, прозванном в простонародье Заборье. От своего временного места жительства до техникума и обратно я добирался на автобусах. На «тройке» или «восьмёрке».

Именно на остановке автобуса я и познакомился с Андреем. Он учился на параллельном курсе. Жил тоже в Заборье, на две остановки дальше моей.

То ли я у него что-то спросил, то ли он у меня. Разговорились. Познакомились. Обсудили преподов и у кого в группе девчонки симпатичнее. Обычный трёп двух подростков. Нам было по 17 лет. Я, один в чужом городе, вечно голодный. И Андрей, застенчивый и молчаливый широкоплечий парень. Он был на голову выше меня.

Общались мы в основном на длинных переменах и на автобусной остановке. А потом как-то Андрей пригласил меня к себе домой.

– Мама с тобой хочет познакомиться, – сказал он. – Я сказал, что ты живёшь рядом. Приходи. У нас на ужин рыбный суп.

На суп-то я и пошёл. Чего не сходить на домашнее угощение?

Андрей жил в кирпичном доме, состоящем из трёх комнат и кухни. Кроме него там жили его мама, женщина лет 40, и сестра Андрея, подросток 10 или 11 лет, полненькая и молчаливая.

Маму Андрея звали Раиса Георгиевна. Она была высокой, широкой в кости, но очень подвижной и суетливой. Дети, в отличие от неё, были спокойные и неторопливые.

Отца у Андрея не было. Он погиб в автомобильной катастрофе лет шесть назад.

– Угощайся, Вадим, – сказала мне Раиса Георгиевна, наливая суп. – Андрей очень много про тебя рассказывал. Я так рада, что у него наконец-то появился товарищ. А то он у нас нелюдимый.

– Мама, ну ты чего? – покраснел Андрей.

– Кушайте-кушайте, – сказала Раиса Георгиевна, – я потом Вадиму наше подсобное хозяйство покажу.

Мы съели суп, довольно вкусный, попили чай с пряниками, после чего Раиса Георгиевна повела меня показывать своё приусадебное хозяйство. Андрей остался в доме проверять уроки у сестры.

Приусадебным хозяйством оказались несколько рядов теплиц, стоявших за домом. В теплицах было влажно, рядами росли какие-то кусты.

– Салат тут у нас растёт, – начала пояснять Раиса Георгиевна. – А салат – это же сплошные витамины. В мире более тысячи видов салата. Руккола, фризе, батавия. Мы с детьми выращиваем обычный салат. Называется римский.

– Зачем? – прервал я обрушившийся на меня поток информации. – Зачем вам столько салата?

– Как зачем? – удивилась Раиса Георгиевна. – Продавать, конечно же. На одну мою зарплату нам не прожить. Вот и приходится выкручиваться. Людям польза от витаминов, и нам заработок.

– А где продаёте? – продолжил я задавать вопросы.

– На рынке в Серпухове в основном, – ответила Раиса Георгиевна, – иногда в Москву выезжаем. Там и цены повыше, и покупатель побогаче. Да меня сейчас бригадиром поставили на линию. Времени совсем нет. А Андрея одного отпускать с сестрой страшно. Дети они ещё.

– Да какие дети? – возразил я. – Вон Андрюха какой здоровый у вас.

– Это да, – согласилась Раиса Георгиевна, – но только очень стеснительный. Целыми днями только дома и на учёбе. У него даже девушки нет. А ведь возраст-то. Ему бы влюбляться, гулять.

– С таким хозяйством много не погуляешь, – я обвёл взглядом ряды с салатом, – тут пахать и пахать.

– Раньше пахали, когда муж жив был, – кивнула головой Раиса Георгиевна, – а сейчас всё автоматизировано. Вода, удобрения. Максимум час занимает в день на грядках покопаться.

– Тогда да, – кивнул я, – можно и погулять.

– Скажите, Вадим, – Раиса Георгиевна вдруг почему-то перешла на вы, – а у вас девушка есть?

– Есть, – соврал я, – и не одна. Целая куча девушек. Всё никак не могу на одной остановиться.

– Ой, – обрадовалась Раиса Георгиевна, – а вы, может быть, познакомите Андрея с какой-нибудь подружкой одной из ваших девушек? А то так и вырастет одиноким. Я очень за него переживаю.