Алексей Богомолов - Маленький человек в эпоху перемен. Рассказы

Повестки, указывающей на то, что такие, как я срочно нужны для защиты страны, пришлось ждать совсем недолго. И, как патриот и верный сын, пусть не партии, но комсомола-то уж точно, в назначенное время явился в военный комиссариат, прошел медкомиссию, не пройти которую было, скорее всего, невозможно и, подобно почти всем своим сокурсникам, как оказалось совершенно невостребованным в народном хозяйстве, отправился исполнять свой гражданский долг. В выданном военном билете значилось звание-лейтенант и специальность- авиационное и электрическое оборудование летательных аппаратов.

Служить предстояло два года. В предписании было указано, что через месяц я должен был явиться по адресу: г. Москва, Хорошевское шоссе, дом… Нельзя не упомянуть о том, что все мои одногруппники уезжали раньше и я был как бы завершающим. Кого-то посылали в Иркутск, кого-то в Армавир или Саратов, и только меня, самого ценного, гада такого, оставляли в Москве. Представляете, какими глазами на меня смотрели девушки и жены моих друзей и приятелей. На самом деле, оказалось, что явиться мне следовало в штаб ВВС, оттуда- в штаб армии в Смоленске, а уже потом- под Житомир, в ПГТ «Озерное». Из Смоленска я ехал в компании своих будущих однополчан, троих ребят, тоже после МЭИ, но с других факультетов. Видимо страна испытывала сильный голод в кадрах, связанных с нашей военной специальностью.

Наверное будет не очень интересно читать про то, как мы ходили представляться в штаб полка, что нас четверых разместили в одной из комнат профилактория, где помимо восьми свободных кроватей, обеденного стола из столовой и одного стула, никакой мебели не было, или про то, как мы получали форменную одежду…? Хотя, нет. Про форму следует сказать отдельно. Дело в том, что граждане, решившие посвятить свою жизнь служению Отчизне на постоянной основе, где-то за год до окончания военного училища, начинают готовиться к выпуску, заказывают в ателье кители, брюки, шинели повседневные и парадные; и даже фуражки, -все это шьется на заказ. И потом, когда уже кадровым офицерам подходит время обновить одежду, мало кто берет на складе готовые изделия. Получают сукно, – и к портному. Двухгодичники же поначалу мало что знали про эту сторону армейской жизни, поэтому, когда сытый прапорщик выдал нам стопки с армейской формой по заявленным размерам, уже в профилактории, примерив все это добро на себя, поняли, что выглядим как-то не очень молодцевато. Хорошо еще, что по роду своей деятельности нам впоследствии по большей части приходилось ходить в «техничке», потому что в повседневной форме одежды нас издали можно было принять за передвигающиеся своим ходом мешки с картошкой. Шинель я, правда, чуть позже заказал в ателье и она оказалась весьма хороша, но на погоны мне почему-то прикрепили по четыре звездочки, вроде как я капитан. И так я ходил дня три. Народ ржал, но начштаба приказал убрать лишнее. Если бы он сказал, что надо поменять погоны, то я бы их, конечно, и поменял. А так, я просто вырвал четыре лишних звезды пассатижами. Но от вырванных остался заметный след и, если сослуживцы посмеялись и забыли, то люди посторонние, увидев меня впервые, смотрели с неподдельным интересом. Это что такое надо сотворить, чтобы сразу две звездочки срезали?

Полк в который нас определили отбывать воинскую повинность входил в дивизию дальней авиации и насчитывал человек триста офицеров, сто прапорщиков и около двадцати- тридцати солдат, используемых исключительно для несения караульной службы- знамя охранять, в патруле ходить, на тумбочке стоять или на гауптвахте сидеть. Была еще Танюшка- секретарь. Она обычно в ежедневных утренних построениях не участвовала, но всякий раз, когда четыреста мужиков уже стояли на плацу, лениво слушая дежурное выступление командира, и она пыталась незаметно прошмыгнуть в дверь штаба полка, триста девяносто девять пар заинтересованных мужских глаз провожали ее с момента появления до той самой секунды, как последняя часть ее не скрывалась внутри помещения. Это было как бы ежедневным развлечением, и если, вдруг кто-то из стоящих в строю о чем- то задумывался или отвлекался на что-то, то сосед непременно толкал его локтем в бок и радостно сообщал: «Смотри…, смотри…, Танюшка идет!» Вот ведь какой желанной может оказаться единственная девушка в полку.

Вообще-то, по прибытии в часть, мне многое было непонятно, как, впрочем, не очень ясно и до сих пор. Возьмем, например, солдатскую форму. Начнем с пилоток. Это я про те меленькие «утюжки», которые сваливаются при малейшем наклоне головы. Если бойцу надо поднять что-нибудь с земли, то он, либо придерживает одной рукой головной убор и наклоняется, либо приседает, словно скромная девочка, стараясь держать головку ровно. А та же фуражка? Вот бегут два взрослых майора, у каждого в руке по портфелю. А где вторая рука? Правильно. Придерживает головной убор. И страшно даже подумать о том, что, если вдруг, понадобится достать из кобуры пистолет, тогда придется что-то отпустить и, скорее всего это будет портфель. И задумывался ли кто-нибудь о том, зачем вообще нужен головной убор? Да, скажете Вы, зимой он спасает от холода, а летом от дождя и солнца. С зимой я согласен, но пилотка и фуражка явно не соответствуют своему функциональному назначению. Пусть бы военные дизайнеры разработали какие-нибудь панамки или бейсболки и чтобы постоянно носить их можно было не обязательно.

Теперь перейдем к шинели, к добротной, тяжелой, длиннополой. Сколько раз читал книги в которых авторы устами своих героев пели ей восхваления. Уж так она удобна и хороша, и, что всегда считалось немаловажным, засыпать под ней уютно и приятно. Если ничего другого нет, то, конечно хороша. Понятно и то, что до полноценного одеяла ей далековато. Но вот тот, кто скажет, что в ней удобно бегать, прыгать, преодолевать препятствия или драться врукопашную, либо слукавит, либо он откровенный болван.

Но все перечисленное просто меркнет, когда разговор заходит о кирзовых сапогах и портянках. Я не исключаю того, что введение их в форменную одежду советских войск, на самом деле, было удачным проектом сначала «Абвера», а потом и ЦРУ. Задача по снижению боеспособности нашей армии была блестяще выполнена. Получилось, правда не все и не сразу. Первоначальный замысел с лаптями и онучами у них почему-то провалился.

Непонятностей было много. Почему летный состав возили на аэродром на автобусах, а технический на здоровенных тягачах- «Уралах»? Понятно, что если рассматривать с точки зрения физической подготовки, то может это и неплохо- по несколько раз в день забраться в кузов и спрыгнуть обратно, но, наверное, не в кителях или шинелях и не после сытного обеда.