Александр Миронов - Русская удаль. Сборник рассказов – 3

Один мужчина из всех выделялся своей внешностью. Он был с маленькой шелковистой посеребрённой бородкой, и в шапочке из ондатры, и владел складной речью – его и выбрали Полномочным Представителем вкладчиков «Ростислав». И ещё двоих к нему в помощь прицепили, в комитет. И выборность эту на бумаге скрепили, протоколом оформили.

Полномочный Представитель все эти бумажки вложил в папочку и предложил через два дня собраться, тут же «на переулке Старичкóв, где обули старичков», – его шуточка. Он за это время постарается связаться с газетчиками, с телевизионщиками и кое с кем из администрации губернатора.

Пал Палыч понял, что это не простой человек. Поди, писатель, или член какого-нибудь солидной юридической конторы.

Дома Кукарекин пока не распространялся о случившемся. Жалел свою молодку, Марию Филипповну.

Через два дня был новый сбор. И Полномочный Представитель доложил о проделанной работе:

– Пресса будет на следующей неделе. День обговорим дополнительно. Представители аппарата губернатора на наше положение только руками разводят. Говорят, надо было смотреть, кому деньги доверяете.

– А как их усмотреть, они не присоветовали?

– И почему мы, граждане, а не они должны были за ними смотреть?

– Где у них-то глаза были, когда давали им разрешение на деятельность такого рода?

– Кто им лицензии выдавал? С тех и надо спрашивать!..

– Правильно! Давай их сюда!..

– Чубайса!.. Гайдара!..

– Черномырдина давай сюда!..

– Может, тебе ещё Ельцина в Калугу предоставить?!.

Шум разрастался не на шутку. Каждый пытался что-то сказать, кому-то чего-то доказать, в чём-то обвинить или убелить. В итоге дошла очередь до Полномочного Представителя. Дескать, вы, такой-сякой, плохо работаете, действовать надо поэнергичнее.

– В суд от нашего имени подавайте! – предложили из толпы.

Тут же этому крикуну Полномочный парировал:

– Это личное дело каждого! Такие иски суд рассматривает в индивидуальном порядке. – После этого сообщил: – Есть предложение: надо нашей инициативной группе, троим, может быть, двоим, – ехать в город Волгоград. Там головной офис «Ростислава». И там попытаться, может быть, с помощью милиции, прокуратуры вернуть наши тысячи, миллионы, триллионы. (Пошутил.) Пусть не все, без процентов, но хотя бы что-то.

Предложение, хоть и не с большим энтузиазмом, но прошло. Его так же закрепили голосованием. Тут же перешли ко второму вопросу.

– Для поездки нужны деньги, – объявил Полномочный.

Тут все стихли. И у Пал Палыча в голове набатом прокатилось: опять деньги!.. Да где ж их взять?..

Полномочный заехал с другой стороны.

– Тогда давайте решим по составу делегации. Сколько человек поедут?

– Да пущай едут все трое, – выкрикнул какой-то седовласый.

Ему сразу же вопрос:

– А вы на этих гвардейцев выделите средства?

– Почему я? Все.

– У всех таких денег не наберётся. Тут жрать не на что купить…

– Пусть едут вдвоём, веселей будет…

– Ага, в ресторане…

Загалдели.

– Один пусть едет, один!

– Одному опасно…

– Он что, сейф с собой повезёт?..

Успокоил Полномочный. Поставил вопросы на голосование: три, два, один.

В результате уполномочили двоих.

– Итак, решено: поедут двое, я и моя заместитель, как казначей и как секретарь.

– А ещё кем?!. – хихикнул кто-то из толпы.

Казначейша возмущённо крикнула:

– Поезжай тогда сам!

– Не смогём!.. Секретарить нечем!

– Тихо! – прикрикнул Полномочный. – Дурные шутки в сторону. Теперь давайте скидываться, кто сколько может. Если не сегодня, то за эти два-три дня. Подходите к секретарю, она запишет ваши пожертвования. На этом собрание считаю закрытым.

Полномочный Представитель, не смотря на гвалт и бестолковость в рядах вкладчиков, вёл собрание грамотно и даже жёстко. От чего у Пал Палыча к нему всё более и более росло уважение и надежда. И вообще, встречаясь с ним в толпе среди своих коллег по несчастью, в коридоре ли у окна, он испытывал к себе с его стороны даже некоторое, как ему казалось, сочувствие. Тот однажды в туалете, где была курилка, угостил его даже сигареткой.

И вот, находясь под впечатлением последнего собрания и его решения, и под обаянием Полномочного Представителя, Пал Палыч, придя домой, прошёл к столу, сдвинул с него не убранную им же после завтрака посуду, не до того было, сел писать письмо. Скорее прошение.

Что ещё утром Мария Филипповна ему присоветовала сделать.

Мария Филипповна не спала, но лежала молча. Упрекать мужа, пенять ему на его бестолковость, по причине которой он вляпался в такую историю, она уже не могла. Она теперь вообще ничего не могла понять в этой жизни. И потому сочувствовала ему, себе, им обоим. Сочувствовала в том, что их так бессовестно обманули, и тому, что по её смерти ему придётся ещё – ох – сколько чего пережить… Сочувствие выжимали слёзы, и глаза, уже поблёкшие, плавали в них.

Своё письмо Пал Палыч начал с обращения и, по его мнению, обстоятельного. Хотелось ёмко и доходчиво объяснить ситуацию, которая сложилась в его семье на данный момент. Письмо своё он так и озаглавил:

Упалнамоченому представителю.

Уважаемый товарищ! Али господин? Счас ведь не поймеш, кто ты такой. То вроде такой как все, то вроде как и другой, не такой как все. Но поскольку я тебя маленько знаю, помниш мы с тобой в курилке познакомились, то имею смелость называть тебя товарищем. Вот поэтому я и решился написать тебе письмо. Как я догадываюсь, ты поди писатель, али какой-нибудь там член юрюдический, и такой же как я облапошеный. То ись в смысле по глупости мы с тобой одного поля ягодки оказались. Так вот пишет тебе, чтоб ты понял, такой же как и ты, то ись товарищ.

Теперь про себя. Я Пал Палыч Кукарекин, 78 с половиной годов. Моей жене Марии Филиповне 68 и тоже с половиной. Пацанка по сравнению со мной. Я ей так всякий раз и говарю, ты против меня девчонка… Да это счас не имеет разницы. Разница вот в чом… в мозгах. Не получил я в свое время образования, вот оттого и мучаюсь, живу ее умом. Да только не дошел он до меня прежде, когда деньги я сунул в прореху этому Ростиславу. Но это к делу не касается. А дело вот в чом.

Да, забыл ещо сказать, штоб ты меня не спутал с другими, нас там в курилки было много, так я тот, который с палочной у окна стоял. Меня Пал Палычем звать. Ты должон меня помнить, ты меня ещо сигареткой угостил. Я вобщето не курю, давно бросил, но из вежливости принял. Вы там ещо с этим, с большими залысинами, о больших делах каких-то разговаривали, государственного однако значения. И тогда вы мне показались очень умными. То ись не таким как я и не таким как тот с плешиной. Мне показалось, што вы умней меня и его. Мне показалось што вы человек с понятием. Вот почему на собрании мы вас и выбрали нашим упалнамоченым представителем. И я первый за вас голосовал. Вот почему я и решил вам написать, чтоб вы знали кто я и как мне нужны деньги и в случае чего, то ись если вам удастся выбить хоть немного деньжат, то поимели бы меня в виду и мою большую в них нужду.